Владимир Пекальчук - Скользящий сквозь ночь. Живые и мертвые

• Название: Скользящий сквозь ночь. Живые и мертвые
• Автор: Владимир Пекальчук
• Жанр: Фэнтези

Зерван да Ксанкар, преследуемый сильнейшей чародейкой высших эльфов, возвращается домой, в страну, откуда бежал много лет назад. В Эренгарде назревает гражданская война, а коварный сосед уже собирает армию для вторжения. И на фоне этих драматических событий путь вампира пересекается с путями орка-изгоя и таинственной беглянки. Роднит всех троих понимание того, что даже если ты дышишь — это еще не значит, что ты жив.

---

— Так этому просто научиться? — проснулось любопытство в вампире. Тоска и ощущение безысходности слегка отпустили его душу: в конце концов, Бах сказал, что может вернуть девушку к жизни. Вдруг он не лжет и невозможное возможно? Вдруг ему действительно удалось расшифровать самый невероятный из ритуалов?!

— Ведь вы же умеете использовать заклинание магической тьмы, — хмыкнул маг, — хоть вряд ли являетесь магом. Так отчего нельзя научиться чертить всего одну руну?

— Все вампиры имеют склонность к магии.

— Ну и что? Вы все равно в ней ничего не смыслите, просто заучили это заклинание, не так ли? Я тоже ни уха, ни рыла не смыслю в магии Первородных. Никто не смыслит. Нет ни единого человека или эльфа, который мог бы объяснить, как сложнейшие заклинание были превращены в ритуалы, требующие всего лишь точного следования инструкции. И, тем не менее, все это действует.

Вампир задумался и споткнулся, едва не уронив Каттэйлу. Проклятье, надо смотреть под ноги, а не витать в облаках, тем более с такой ношей на руках.

— Почему некроманты не продают это зелье, что у вас в кармане? — спросил Зерван через минуту.

— Потому что толика снадобья, уходящая на начертание одной руны, стоит дороже любой говяжьей туши, это раз. Только кровь скорпикоры и корень мандрагора чего стоят. Опять же, стань этот рецепт известен широким массам — в мире не останется ни корней, ни скорпикор. Разве только в местах, где людей пока нет…

Вскоре впереди показались огни у ворот.

— Как мы пройдем мимо стражи? — забеспокоился Зерван.

Он мог бы перебраться через стену, дело пустяковое, но не представлял себе, как сделать это с мертвой девушкой в руках. Тем более что веревки у него нет.

— Просто пройдем, да и все. Стража привыкла к моим, так сказать, чудачествам, тем более что я им слегка приплачиваю, чтоб не задавали глупых вопросов. Я скажу, если спросят, что вы — мой клиент, а это — ваша больная сестра. В конце концов, я рыба хоть и мелкая, но в таком крошечном прудике, как Мальврен, и ерш — щука.

Стража действительно ни о чем не спросила, молча открыв перед магом калитку в воротах и так же молча закрыв ее за вампиром.

Правда, без конфуза не обошлось: когда Зерван повернулся боком, чтоб не зацепить головой или ногами Каттэйлы за ворота, капюшон спал с ее лица, открыв взорам стражников мертвенно-бледное лицо девушки. Пришлось сжать зубы и сделать вид, что ничего не произошло, хотя оба часовых наверняка заподозрили что-то. Просто не могли не заподозрить, что женщина на руках незнакомого человека мертва.

Однако вопросов все равно не последовало: у стражника в занюханных городках вроде этого в карманах не особо звенит, и то, что маг, торгующий невиданными рецептами, называет небольшой приплатой, может составлять существенную часть доходов работяг кирасы и алебарды.

Спящий город встретил вампира тишиной кривых темных улочек. Некогда Мальврен представлял собой крохотную крепость на вершине небольшого холма — так, три башенки да стены в два человеческих роста. Постепенно вокруг укрепления выросла целая деревня, еще позже разросшаяся до целого города, с превосходными фортификациями на случай набегов варварских орд. Однако лет триста назад варваров оттеснили далеко на север, крепость утратила стратегическое значение. С тех пор Мальврен только хирел, и теперь лишь высокие каменные бастионы напоминают о его былом величии. Но и на них денег у местного феодала нет, лет через сто стены придут в плачевное состояние.

Мастер магических наук Максимилиан Бах обитал в большом, слегка мрачном особняке, обнесенном металлической оградой, увитой плющом. Над этой зеленой стеной высились стройные кипарисы. Должно быть, днем дом выглядит куда менее мрачно, окруженный зеленью, подумалось вампиру, да только в последний раз он любовался пейзажем при свете солнца семьдесят с лишком лет назад.

Бах открыл калитку и сделал приглашающий жест.

— Воры в гости не заглядывают? — поинтересовался Зерван.

Бах самодовольно хохотнул:

— Нет, разумеется. Кому охота заживо изжариться дремлющим огненным гейзером?!

Вампир окинул двор наметанным глазом. Все серо, лишь светлая фигура мага да тусклое остывающее тело Каттэйлы на руках. Нигде ни пятнышка, ни пульсации, ни любого иного проявления магии. Высокая чувствительность к магии и способность видеть ее глазами — один из многих даров вампиризма своей жертве. За свою затянувшуюся жизнь Зерван обошел сотни, если не тысячи, смертоносных магических ловушек и полагал, что вряд ли от него укроется даже самая искусная из них.

— Готов держать пари, во дворе нет ни одной магической ловушки.

— Ну конечно, нет, — снисходительно откликнулся маг, — я же говорил, что я бездарь. И я же говорил, что интересовался алхимией, помните? Немного серы, масла, и еще кое-чего, все это перемешано и упрятано под плитой на дорожке, по которой мы сейчас идем. Ну и неприятный мне человек, местный сплетник, который туда наступил… Бедняга отделался диким перепугом и сожженным камзолом, но теперь весь город свято верит, что у меня кругом упрятаны магические огненные гейзеры, сжигающие воров и иногда по ошибке срабатывающие на посетителей… Вы понимаете меня, не так ли?

Зерван хмыкнул:

— Воистину, страх — лучшая защита.

— Вот именно. Ну а на крайний случай…

Они как раз дошли до входной двери, и маг постучал в нее висящим рядом молоточком. Минуту спустя заскрипел засов, дубовая створка, обитая металлом, открылась внутрь, открывая взгляду гостя привратника — юношу ростом под два метра, с лицом, на которое наложила свою печать умственная неполноценность.

— Суаф, пусть отец готовит лабораторию, и мелки принесет, — коротко распорядился Бах и, глядя ему вслед, обратился к вампиру: — Суаф способен схватить человека за шею и ноги и сломать о колено, словно палку. Хотя с вами у него номер не прошел бы, я думаю, но любому вору было бы крайне неразумно сюда влезать. Парень нем, но слух у него такой, что эльфы завидуют.

— Интересный выбор прислуги, — заметил вампир.

— Умный выбор, — парировал Бах, — парень без меня пропадет, до того он туп. Его отец слишком стар, чтобы пускаться в авантюры, и он надеется, что я позабочусь о Суафе, когда его не будет. По правде, больше о нем некому заботиться. Другие маги боятся за свои секреты, прячут от слуг все что можно… А я сплю спокойно, зная, что моя прислуга меня не предаст. Один для этого слишком ограничен, другой слишком стар — и оба зависимы от меня. Я для них благодетель.

Бах оказался с хорошей хваткой, признал про себя вампир. Мизерный талант к магии в паре с недюжинным умом — сыну купца этого хватило, чтобы устроиться в жизни с удобством и достатком. Маги не боятся, что их караван разграбят, корабль утонет, товар испортится, деньги обесценятся. Просто живи и занимайся любимым делом — магией. А уж она-то своему адепту с голоду помереть не даст.

Бах зажег светильник и поманил вампира за собой. Они прошли по длинному мрачному коридору с кучей дверей и оказались в лаборатории. Несколько секунд спустя появился седой старик, наспех одетый, и молча поклонился.

— Так, вот и мой дворецкий, подготовка займет время… Положите ее вот сюда, — указал маг на каменный стол посреди зала, вампир молча выполнил распоряжение.

Мертвенная бледность только придала Каттэйле привлекательности. Есть нечто неуловимо прекрасное в спокойных лицах усопших. Смерть стирает с них тревогу, беспокойства, волнения. Вся мирская суета больше не касается того, чей дух отправился на Серые Равнины, в Послежизнь или куда там отправляются души умерших.

И этот чудовищный контраст спокойствия мертвого и скорби живых только подчеркивает весь ужас смерти.

Смерти не нужно бояться, по мнению одного философа. Ведь пока мы живы, ее нет, а когда приходит смерть, нас уже нет, так зачем бояться, если мы никогда не встретимся с нею? Вампир вспомнил это извращенное изречение и горько вздохнул. Со смертью встретиться можно, когда умирает кто-то, кто тебе дорог. Хотя тот древний философ, гедонист презренный, наверняка никого и не любил, кроме себя.

Пока мастер Бах давал указания своему управляющему, Зерван вглядывался в лицо Каттэйлы. Он, старый вампир, перевидал на своем веку немало смертей. Скольких сам убил — и не счесть. Но вот собственноручно убивать по ошибке тех, кому не желал смерти, еще не приходилось. А тут — женщина, пусть бандитка, но с первых же секунд очаровавшая Зервана, погибшая от его руки по нелепому стечению обстоятельств…

Или, может быть, это не случайность. Возможно, Судьба все же не отпустила свою непокорную жертву, не простила того, кто так дерзко обыграл ее на ее же собственном поле. Не удалось заставить убить свою возлюбленную — ну, Каттэйла вместо Таэль… какой убогий и мелочный поступок для Ее Величества Судьбы. Если, конечно, именно она виновата в произошедшем.