Генри Мортон - Святая Земля. Путешествие по библейским местам

• Название: Святая Земля. Путешествие по библейским местам
• Автор: Генри Мортон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-23941-2

Иерусалим и места, по которым пролегал земной путь Иисуса Христа, безусловно, относятся к уникальным святыням христианского мира, почитание которых не ведает территориальных границ и национальных и языковых барьеров.

Известный лондонский журналист Генри В. Мортон прибыл в Святую Землю как турист в середине XX века, но маршрут его поездки по Палестине и соседним территориям значительно отличался от того, который доступен и широко распространен сегодня; поэтому ему удалось увидеть и описать многое из того, что волей обстоятельств упускают современные туристы. Свидетельства Мортона тем более ценны, что в наши дни многие места, в которых он побывал, либо вообще закрыты для туристов, либо визит к ним сопряжен со значительными затруднениями. Ему довелось свободно бродить по Иерусалиму и участвовать в коптских религиозных церемониях, пересекать Ливийскую пустыню и воочию любоваться ливанскими кедрами, без помех добраться до затерянного в горах легендарного города-призрака Петры и спускаться в подземелья собора Святого Петра.

Путешествие Генри Мортона по библейским местам, совершенное с Библией в руках, началось в Иерусалиме и завершилось в Риме. Тем самым Мортон как бы повторил путь, по которому христианство пришло в Европу, — и этим путем он приглашает проследовать читателей.

Приятного путешествия по библейским местам!

---

Естественно, задаешься вопросом: каким был этот дом, когда Петр и Иоанн вошли в него вслед за водоносом?

Если это был дом «Марии, матери Иоанна, чье прозвище было Марк; где многие собирались для молитвы», когда Петр бежал туда после темницы, согласно Деяниям апостолов, это должно было быть просторное строение, способное вместить значительное число гостей. Мы также знаем, что служанка, отвечавшая у двери, носила имя Рода. Возможно, Горница Тайной Вечери представляла собой плоскую кровлю дома Марии, над которой был установлен навес или временная кровля.

Если так, мы должны вообразить, как Петр и Иоанн поднимаются на крышу дома, в Горницу, и находят все приготовленным, а потом спускаются и идут, чтобы рассказать об этом Учителю.

10

Еврейская Пасха — веселый, бурный праздник. Возбудимость толпы, которая собирается в Иерусалиме на это ежегодное торжество, легко представить на основании евангельского рассказа.

Во время римского правления в Иудее пасхальная неделя была временем, когда правительство, опасаясь бунтов и беспорядков, вводило в Иерусалим дополнительные войска. Вот почему Понтий Пилат, наместник Иудеи, присутствовал во время Распятия в Иерусалиме, а не в своей резиденции в Кесарии. У него были обязанности двоякого рода: он лично прибыл, чтобы отвечать за военные меры, и его разрешение требовалось для передачи первосвященнику ритуального облачения, которое хранилось под замком у римлян, в каменной комнате крепости Антония.

Праздник привлекал в Иерусалим огромные толпы. Это были евреи не только со всех концов Палестины, но и из обширного еврейского квартала Александрии, и даже из Европы; все они хотели зарезать пасхального агнца в единственном месте, где могли совершаться жертвоприношения: на алтаре Храма Ирода. Язычники из разных стран также приезжали в Иерусалим, движимые любопытством, потому что это было лучшее время для посещения города. Габриель Миро в своей блестящей книге «Образы Страстей нашего Господа» представляет Пилата как хозяина большой и разнообразной компании богатых римлян, которые с интересом наблюдали за странными обычаями иудеев. Книга необычайно живо и достоверно описывает события.

Чтобы убедить Нерона в важности еврейского народа, Гестий Галлий, наместник Сирии, однажды подсчитал количество жертвенных агнцев, зарезанных в течение одной Пасхи, и получил число 256 500. Если предположить, что минимальное количество людей, съедавших одного барашка, равно десяти, получается невероятный результат: 2 565 000 собравшихся на праздник. Город был переполнен, и паломники разбивали шатры вокруг стен. Как мы знаем, Иисус оставался с друзьями в Вифании; интересно узнать из Талмуда, что среди мест, особо известных своим гостеприимством к паломникам, было и это селение, и соседнее — Виффагия.

Скопление таких огромных толп в одном месте, причем толп возбужденных, переживающих самое радостное событие года, создавало особую, легко воспламеняющуюся атмосферу, в которой обиды и недовольства могли вспыхнуть в любой момент. На самом деле ежегодное паломничество, когда евреи собирались вокруг алтаря Бога, было порой, особо почитаемой проповедниками, которые не упускали случая продемонстрировать ненависть и протест против языческого правления. Чрезвычайная нестабильность настроений, которая сближает пасхальную толпу с любой другой толпой в истории, ясно видна в евангелиях, когда одни и те же люди сперва кричат «Осанна!» Иисусу, а потом требуют: «Распни его!»

Пасхальных агнцев резали в четырнадцатый день месяца нисан, в день первого весеннего полнолуния. Для того чтобы тысячи животных могли быть зарезаны, освежеваны, разделаны и приготовлены для вечерней трапезы, дневные жертвоприношения в Храме начинались на час раньше обычного.

Тысячи людей вели своих агнцев, заполняли все дороги, ведущие к Храму. Агнцу полагалось быть без изъянов, не моложе восьми дней от роду, но не старше года. Каждого агнца полагалось съедать в компании не менее десяти человек, но не более двадцати.

Праздничные толпы делились на три группы, и каждая по очереди допускалась в Храм. Когда группа входила, храмовые врата закрывались, а люди и животные пересекали огромный Двор язычников в направлении Двора священников. Два ряда босоногих жрецов в белых одеждах стояли вдоль тропы к алтарю всесожжений, один ряд держал золотые, а другой серебряные сосуды. Каждый человек в толпе резал собственного барашка, и как только он делал это, ближайший жрец собирал кровь в сосуд и передавал дальше по ряду, получая взамен пустой сосуд. Священники во главе линии выливали кровь к основанию алтаря, и красные потоки по подземным каналам стекали в Кедрон. Звуки трубы разносились над Храмом, отмечая каждое жертвоприношение, и левиты вели за собой толпы, распевая молитвенные гимны.

Зарезанные агнцы подвешивались на крюки вдоль Двора или на шесты, которые плечами поддерживали по двое мужчин, и в таком положении их свежевали. Внутренний жир отделялся от туши и вместе с благовониями возлагался на алтарь. Руно откладывали в сторону, это был доход духовенства. Затем церемония повторялась со второй группой и далее, пока не погибали многие тысячи агнцев.

Когда великая резня заканчивалась, священники смывали кровь во Дворе, а люди расходились по домам, съемным комнатам и шатрам и готовились к пиршеству. Сквозь тушу барашка пропускали прут из гранатового дерева. Нельзя было сломать ни одной кости, животное следовало жарить в глиняной печи, тщательно присматривая за тем, чтобы ни одна часть не коснулась стенок. Если это случалось, прикоснувшуюся к печи часть следовало отрезать и уничтожить.

Можно вообразить всеобщую деятельность, суету и восторг этого дня, а потом покой следующего, субботнего дня. Паломники хлопотали, готовясь к пиру. Улицы пустели. Каждый владелец дома оставался у себя, чтобы позаботиться обо всех деталях и мелочах. Запах жареного мяса поднимался над Иерусалимом и распространялся в окрестных горах. Последние лучи заходящего солнца на мгновение задерживались на белом мраморе Храма, касались золотых шпилей Святая Святых, а потом исчезали; и с наступлением темноты огни печей на Елеонской горе, где стояли шатры паломников, светились, словно рубины, предвещая костры войск Тита. А затем громко, властно, бесстрастно тишину разрывали римские трубы крепости Антония, оповещая о смене стражи…

«Когда настал вечер, Он приходит с двенадцатью…»120

11

Можно представить, как опускается темнота, как медленно появляется над городом полная луна и как Иисус и Его двенадцать учеников спускаются с Елеонской горы и входят в Иерусалим через Водяные ворота. Они идут вниз по крутым улицам, к дому, где их ждет Горница — плоская кровля с навесом или временной крышей.

Величайшие художники мира оставили свое видение этой сцены. Полагаю, фреска Леонардо да Винчи в Милане — самый знаменитый пример. Но ни один художник не смог избавиться от влияния собственного времени и показать Тайную Вечерю такой, какой она должна была быть в Горнице при свете пасхальной луны. Я вспоминаю картину Тициана, кажется, в Эскориале, на которой Тайная Вечеря происходит во дворце, и картину Тинторетто в Венеции, где сцена представлена в обстановке итальянского постоялого двора. Конечно, правда состоит в том, что это была простая восточная трапеза. Там, должно быть, стоял низкий стол, а вокруг подушки, разложенные в форме подковы, так чтобы в определенный момент стол могли убрать, не потревожив гостей, а потом вернуть с новыми блюдами. В старые дни существовал обычай есть пасхальное угощение руками, а к трапезе надевать дорожную одежду, символизируя исход из Египта. Во времена Христа евреи садились к столу в парадных одеяниях и ели, свободно расположившись на диванах, склоняясь налево, что символизировало освобождение из рабства.

Иисус и двенадцать учеников возлежали на подушках, об этом свидетельствует тот факт, что Иоанн, находившийся рядом с Господом, «возлежал у груди Иисуса»121. Это было бы проявлением плохих манер и неуклюжести, если бы использовались стол и стулья, но если вы когда-либо присутствовали на восточном пиршестве, то знаете, что откидываться назад, опираясь на соседа, чтобы задать ему вопрос, — дело обычное.

Тишина лунной ночи окутывала дом и Горницу. Когда взошла полная луна, ее свет по косой проникал под навес, отбрасывая зеленоватые блики на белый камень. Там должен был гореть светильник, яркая искра, плавающая в оливковом масле, а вдали высились башни и шпили Иерусалима, в звездном сиянии напоминавшего город мечты. И Иисус сказал: «Примите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все; ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов»122.

«И, воспев, пошли они на гору Елеонскую».