Михаил Горбачев - Жизнь и реформы

• Название: Жизнь и реформы
• Автор: Михаил Горбачев
• Издательство: Издательство "Новости"
• Жанр: История
• Год: 1995
• ISBN: 5-7020-0953-3

В книге своих мемуаров последний Президент СССР рисует эмоциональную, насыщенную уникальными фактами и откровениями, яркими эпизодами и диалогами картину своего пути к вершине власти. Становятся понятными истоки политического выбора «архитектора перестройки», критически анализируется ход реформ и их влияние на развитие ситуации в стране, постперестроечные реалии которой автор оценивает как драму. Впервые в таком объеме и с такой степенью доверительности Михаил Горбачев рассказывает о своей частной жизни, о своих родных и близких ему людях.

Вторая часть книги М.С.Горбачева посвящена внешнеполитическим последствиям реформ, формированию принципиально нового типа взаимоотношений СССР с зарубежными странами, особенно с США и другими ведущими державами, а также со странами бывшего соцлагеря. Интересны анализ автора трагических событий, связанных с распадом Союза, роли в ней отдельных прежних и нынешних политических деятелей, критическая оценка семилетнего периода правления страной, нравственные уроки жизни первого и последнего Президента СССР.

---

Национальная проблема, заложенная еще в сталинский период, встала перед нами в середине 1987 года. В условиях гласности и демократизации организованные и решительные формы приняло движение крымских татар. Как известно, после освобождения Крыма в 1944 году все проживавшее там татарское население было насильственно перемещено в лагерные поселения на Урале, в Сибири, Средней Азии. Как и в других аналогичных случаях, делалось все крайне жестоко, погибли тысячи людей.

В 1955 году советские власти отменили лагерное содержание. С начала 60-х годов крымские татары стали организовывать демонстрации, требовать возвращения в Крым. В те годы, да и в последующем их публичные протесты встречали решительные меры отпора — политические, идеологические, административные.

В июле 1987 года три дня проводились непрерывные демонстрации у Кремлевской стены с требованием полного восстановления в правах и возвращения в Крым.

По поручению руководства с делегацией крымских татар встретились Громыко и министр внутренних дел. Громыко сообщил, что создана комиссия по этому вопросу во главе с ним. При всей остроте ситуации действия с обеих сторон носили политический характер. Это давало возможность искать приемлемое для всех решение. Хотя протесты и демонстрации продолжались.

В начале 1988 года комиссия, во взаимодействии с украинскими властями, сообщила о возможности возвращения части татар в места их прежнего проживания. Такое решение шло навстречу требованиям татар и вместе с тем исходило из того, что возрождение национальной автономии невозможно. Крым за это время был заселен прежде всего русскими и украинцами. Численность населения увеличилась в несколько раз по сравнению с довоенной. Люди прожили там не одно десятилетие, все созданное на полуострове за это время сделано их руками. Необходимо было смотреть на ситуацию с учетом исторических перемен.

Встречный уважительный шаг был сделан, но вожди национального движения стояли на своих максималистских требованиях. Они создали атмосферу психоза среди своих соотечественников, заставили многих, нашедших пристанище в Средней Азии и не помышлявших о новом переселении, продать дома и двинуться в Крым. Несколько тысяч человек собрались на территории Краснодарского края, бесконечные митинги вызывали протесты местного населения. Власти предприняли меры по поддержанию общественного порядка, не прибегая к арестам, насильственным действиям.

Тогда же Громыко заявил, что все крымские татары получат разрешение на возвращение в Крым. Но комиссия подтвердила отказ вернуть статус автономной республики крымских татар. Была ссылка и на то, что нынешнее административно-территориальное деление страны закреплено Конституцией. Позднее, летом 1989 года, идея автономии возникла вновь, но в другом варианте. При обсуждении этого вопроса в Верховном Совете СССР многие депутаты предлагали проработать вопрос о создании Крымской автономной области (то есть не национальной).

Читатель знает о том, как развивались события: о спорах России и Украины по поводу Черноморского флота и статуса Севастополя, референдуме за создание республики Крым, избрании первым его президентом Юрия Мешкова, его программе преодоления экономического кризиса и решения политических проблем. Она включает и намерение идти навстречу законному стремлению крымских татар вернуться на историческую родину. И вместе с тем — отклоняет максималистские требования. Все жители этой прекрасной земли, все граждане молодой республики должны на равных участвовать в управлении ею. Что ж, это справедливо.

Проблемы реабилитации, восстановления прав репрессированных народов — тех же крымских татар, немцев Поволжья, балкарцев, чеченцев, калмыков, ингушей и других — требовали очень продуманного и взвешенного подхода. Было ясно, что без учета изменившейся демографической обстановки и выработки демократического согласия затрагиваемых сторон стабильно решить их не удастся. Историю нельзя вернуть назад. Нужно отправляться от сложившихся реальностей. Попытка действовать волевым нажимом, поспешность и односторонность могли посеять ветер, и пришлось бы пожинать бурю.

Приметы национального брожения появились в 1987 году в Прибалтике. Впрочем, оно там и не прекращалось, только появлялось подспудно. Основная причина — недовольство русификацией региона, угрожавшей превратить латышей и эстонцев в национальные меньшинства в их собственных республиках. Бурно шло строительство новых предприятий, возникала необходимость приглашать на работу жителей из других мест. Проводилось это в рамках всесоюзной системы набора рабочей силы, как в Сибири, на Урале, в Средней Азии. За короткий исторический срок произошел значительный сдвиг в национальной структуре населения. Местные власти, кстати, сами тому способствовали, добиваясь выделения капиталовложений. Литовское руководство «выколотило» много средств для мелиорации земель и переустройства деревни, латвийское — на развитие индустрии, в Эстонии — на то и другое.

В результате удельный вес эстонцев в Эстонии уменьшился до 60 процентов, латышей в Латвии — до 50 процентов. Раздавались жалобы на принудительное изучение русского языка, тогда как живущие там русские практически не прилагали усилий для изучения латышского или эстонского. Оставляю вопрос о принудительности, но проблема на уровне человеческих отношений действительно существовала. Очень остро встали в этом регионе экологические проблемы в связи с перегрузкой моря, рек, земли, воздушного бассейна.

Ко всему этому добавлялось замалчивание подлинной истории вхождения стран Прибалтики в СССР. В августе 1987 года в связи с годовщиной заключения советско-германского пакта о ненападении умножились требования опубликовать секретные протоколы, определившие судьбу этих стран, восстановить справедливость по отношению к жертвам массовых депортаций.

Как всегда бывает, чувство «национальной угнетенности» искусно разогревалось сепаратистскими кругами. Разумеется, тогда еще никто не заикался об отделении от Союза, но почву для этого начали готовить загодя — появились публикации националистического толка, начали культивировать антирусские настроения. 18 ноября — день объявления независимости Латвии в 1918 году — демонстративно отметили как национальный праздник. В тот день тысячи латышей, игнорируя предупреждения властей, провели шествие и возложение цветов к памятнику Свободы в Риге. Толпа была рассеяна, а организаторы демонстрации, видимо, на это и рассчитывали, чтобы взбудоражить общественное мнение.

В Литве аналогичные события произошли 16 февраля 1988 года в связи с 70-летием независимости. Состоялся молебен, прошли публичные демонстрации. Учтя уроки латвийских событий, власти действовали похитрее, и замысел организаторов полностью не удался. Нечто подобное произошло и в Эстонии.

Повторюсь: на первоначальном этапе мы, несомненно, понимали, что реформы проводятся в многонациональной стране и без учета интересов проживающих в ней наций и народностей нельзя рассчитывать на успех. И все-таки оставались во власти традиционных подходов, не подошли еще к пониманию масштабности назревших в этой сфере проблем. Не сделав необходимых уроков из событий первого периода, упустили время и опоздали. Как удар колокола напомнил об этом Нагорный Карабах.

Карабахский взрыв

В феврале 1988 года население Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР (85 процентов — армяне) потребовало перевести ее в состав Армянской ССР. Решение было принято областным Советом и сразу же поддержано многотысячными демонстрациями и митингами в Армении. Проходили они организованно, без эксцессов. Шли с плакатами в поддержку перестройки и гласности. Правоохранительные органы лишь поддерживали порядок, никаких других мер не предпринимали, да и не могли с этим людским морем.

Ответную резкую реакцию это вызвало в Азербайджане, где тоже прошли массовые митинги под антиармянскими лозунгами.

В феврале Политбюро рассматривало вопрос о Нагорном Карабахе. Разумовский сообщил, что 12 февраля в Степанакерте собрание партийных и хозяйственных руководителей высказалось за присоединение к Армении. 13 февраля прошел митинг. Были названы и два лица, которые «будоражили публику», — сотрудник института Госплана из Еревана Мурадян, инструктор обкома Карапетян. Поступила информация о позиции руководителей республик. Багиров настаивал, чтобы центр подтвердил и гарантировал неизменный статус НКАО. Демирчян выступал за то, чтобы рассмотреть обращение областного Совета НКАО в Верховных Советах Азербайджана, Армении и Советского Союза. Стало ясно, что спор Баку и Еревана вокруг Степанакерта решать придется Москве.

Рыжков сказал, что «действовать надо конституционно». Чебриков высказал мнение, что нужен не один шаг, а несколько: провести совместное заседание, послать из Москвы людей, к которым прислушиваются. Сообщил, что события отзываются в других республиках. В Эстонии растет настроение за выход из Союза, Таджикистан обсуждает свои претензии на Бухару и Самарканд.