Николай Романецкий - Полдень XXI век 2009 № 06

• Название: Полдень XXI век 2009 № 06
• Автор: Николай Романецкий
• Издательство: Издательство: ВОКРУГ СВЕТА
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-98652-292-0

Содержание

КОЛОНКА ДЕЖУРНОГО ПО НОМЕРУ

Николай Романецкий

ИСТОРИИ, ОБРАЗЫ, ФАНТАЗИИ

Вадим Вознесенский «БАБОЧЕК СПЯЩИХ КРЫЛЬЯ». Рассказ

Виктор Инкин «РАБОЧИЙ ДЕНЬ». Рассказ

Мария Гинзбург «БИЛЕТИК НА ЛАПУТУ». Рассказ

Наталья Колесова «Я УМЕРЛА». Рассказ

Алексей Смирнов «ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ». Повесть

Ольга Дмитриева «ДИАЛОГ С СОКРАТОМ». Рассказ

Владимир Голубев «КЛАДБИЩЕ». Рассказ

Марина Ясинская, Майк Гелприн «УБИЙ». Рассказ

Сергей Тараканов «ЦЕНА ДУШИ, ИЛИ САМОИСКУШЕНИЕ ГРАЖДАНИНА АНТОНОВА». Рассказ

Андрей Малышев «ЧЕРТ». Рассказ

ЛИЧНОСТИ, ИДЕИ, МЫСЛИ

Василий Владимирский «ВЫЛЕЗАЙ, ПРИЕХАЛИ!»

Константин Фрумкин ««НОВЫЙ АНАРХИЗМ» — ИДЕОЛОГИЯ БУДУЩЕГО»

ИНФОРМАТОРИЙ

«АБС-премия» — 2009

Наши авторы

---

От производителей и продавцов продовольствия в этом случае требуется не соблюдение законодательно установленных норм, а исключительно прозрачность и достоверность информации о своей продукции — ибо, основываясь на этой информации, все потребители будут создавать собственные фильтры, отсеивая более или менее, на их взгляд, приемлемую продукцию. Кто-то будет придерживаться более строгих норм, кто-то установит для себя вегетарианскую диету, кто-то пожертвует качеством пищи во имя цены.

Примерно в этом же направлении двигалась фантазия известного футуролога Тоффлера, когда он говорил о появлении в будущем кредитных карт, настроенных на покупку — или запрет покупки — определенных товаров. «Активисты политических движений могут, например, миллионным тиражом выпускать «карты бойкота», которые действуют где угодно, но ими нельзя расплатиться за определенные марки товаров, скажем, за кроссовки «Найк», бензин компании «Шелл», одежду марки «Гэп» и т. д. Жены или мужья могут запрограммировать ограничения на карточке супруга или же родители могут снабдить детей карточками, с помощью которых нельзя будет купить конфеты, алкоголь, сигареты или фаст-фуд. Люди с чрезмерным весом, желающие избегать быстрого питания, но не выдерживающие соблазна, могут помочь себе, заблокировав свою карту для расчетов с «Пицца-хат» или «Тейко Белл» и прочими подобными заведениями»[7].

К этому надо добавить, что, разумеется, устанавливая индивидуальные санитарные нормы, гражданин не будет обязан сам их разрабатывать — для этого у него нет соответствующей квалификации. Но он может заимствовать их из информационной среды или купить — так же, как сегодня люди покупают программное обеспечение для компьютеров или пользуются рецептами диеты. Вполне правдоподобно предположение, что если человек не хочет думать о составлении сугубо индивидуализированного набора норм, то он может воспользоваться рекомендуемой правительством, одобренной законодательными органами и, вероятно, бесплатной нормативной базой. Однако это не обязательно: при желании гражданин может купить или заимствовать другие нормативные комплексы, созданные скажем, научными и медицинскими организациями, или специальными экспертными центрами, специализирующимися на написании «альтернативных» законов и правил, или, может быть, добровольными объединениями граждан, специально созданными для этой цели (своеобразными «законодательными кооперативами»). Главное, ликвидируется государственная монополия на написание законов, альтернативные нормы начинают предлагаться различными центрами нормотворчества, и все, кому нужно регулирование своей деятельности — от отдельного гражданина до коллектива, организации или территории любых размеров, — прибегают к помощи альтернативных консультантов-законодателей.

Образцом для подобной фантазии должна служить существующая сегодня во многих странах и на международном уровне система третейских судов (коммерческих арбитражей) — судов, которые не имеют исходных полномочий, но постановления которых стороны обязаны исполнять, если они решили прибегнуть к услугам одного из именно этих судов. В будущем репутация компании может зависеть от ее готовности рассматривать иски против себя в тех или иных негосударственных судебно-арбитражных органах.

Стоит добавить, что сегодня государство часто просто отстает от жизни, и во многих сферах существуют нормы, принятые гражданами, если так можно выразиться, — «собственной властью». Биржи, когда были созданы, руководствовались в своей деятельности прежде всего собственными правилами, а государство начало регулировать биржевую торговлю позже — когда осознало разрушительную силу биржевых кризисов. Всюду, где возникают новые системы отношений, возникают и нормы, их регулирующие, и лишь со временем некоторые из этих норм начинают санкционироваться государственной властью. Однако сегодня государство пытается поставить под свой контроль все большее число сфер — ив дурном сне или антиутопическом романе можно представить, как в Государственной думе обсуждаются правила регулирования ролевых игр, включающие в себя нормы безопасности для используемого в этих играх имитационного оружия.

Реформа либерализма и возрождение анархизма начнутся тогда, когда начнется обсуждение вопроса о возвращении регулирующих полномочий от государства частному лицу, но на совершенно иной основе.

Разумеется, не для всех сфер жизни концепция тотальной децентрализации законодательства одинаково легко представима. Так, гораздо труднее себе представить, как могла бы выглядеть тотальная децентрализация в сфере уголовного права, хотя в некоем научно-фантастическом романе могло бы быть изображено общество, где подсудимый имеет право выбрать, по какому из зарегистрированных на планете 10 000 уголовных кодексов его должны судить.

Гораздо проще представить себе чудеса децентрализации в экономической сфере. Скажем, сегодня регулирующие органы устанавливают для банков нормативы, которых они обязаны придерживаться, — в частности, так называемый «уровень достаточности капитала», то есть отношение собственных средств банка к средствам, которые он привлек у клиентов или взял взаймы. Но можно представить себе и другую картину: каждый вкладчик может устанавливать свою собственную норму достаточности капитала для банков — и, разумеется, иметь дело только с теми банками, которые соответствуют данной норме. Если на планете существует достаточное количество банков, если у всех потенциальных вкладчиков есть компьютеры или «пульты связи» с глобальной информационной средой, если средства коммуникаций позволяют любому гражданину планеты сделать вклад в любом банке мира в любой точке Земли, если, наконец, в информационной сети есть достаточное количество научных рекомендаций, какими именно правилами оценки финансовых институтов можно руководствоваться, а техническую работу по оценке этих институтов делают компьютеры, — при всех этих отнюдь не фантастических условиях система «индивидуального законодательства» вполне может работать, а роль государственных законов крайне сузится. Государство не будет устанавливать обязательные нормы для работы банков и финансовых учреждений, но каждый вкладчик сможет создать для банков, с которыми он хочет иметь дело, собственный набор норм и критериев а компьютер выберет для него те существующие на планете банки, которые соответствуют этим критериям.

В принципе, данная ситуация существует уже сегодня. И сегодня профессиональные инвесторы, выбирая, куда вложить свои деньги, используют собственные, а отнюдь не установленные государством критерии. И сегодня очень многие банки и компании волнует не только и не столько соответствие правилам, установленным государственными институтами, сколько соответствие неписаным правилам, которыми пользуются финансовые аналитики и инвесторы. Ведь если не понравишься инвестору — не получишь инвестиций и не возьмешь взаймы. Таким образом, речь идет даже не о том, что частные лица и организации фактически могут устанавливать неписанные законы, — это было и есть. Речь идет о двух вещах:

1) чтобы свобода выбора, которой сегодня пользуются лишь профессиональные финансисты, была доступна всем;

2) чтобы требование расширения законодательных прав индивида вышло на уровень идеологии и в конечном итоге нашло закрепление в праве — чтобы индивид, даже с точки зрения юристов, мог устанавливать индивидуальные правовые нормы наравне с местными, национальными и международными.

Не надо забывать, что и сегодня законы, в том числе санитарные и технологические нормы, приходится санкционировать не специалистам, а дилетантам-политикам. Разумеется, в разработке проектов законов и нормативных документов участвуют специалисты, однако если между разными специалистами или школами специалистов существуют разногласия, то арбитром между ними должен выступать политик, принимая решение то ли наобум, то ли руководствуясь побочными корыстными соображениями, то ли сравнивая выводы профессионалов со своей собственной интуицией. Нагляднее всего данный парадокс виден на примере экономической политики: как известно, среди экономистов существуют враждебные друг другу школы, и политик, когда принимает экономические решения, хотя и прислушивается к мнению профессионалов, но до этого должен выбрать в качестве экономического советника профессионала из приглянувшейся ему школы. Научные методы выбора между предлагаемыми равно авторитетными экспертами альтернативами если и существуют, то не используются.

Другой пример: сегодня заболевшему человеку фактически приходится принимать важнейшие решения за врачей. Да, пациент не может выписать рецепт и поставить себе диагноз, но он делает нечто большее: он может выбрать врача, может выбрать между традиционной и тибетской медициной, может решиться на операцию или предпочесть консервативное лечение. Профессионал незаменим в качестве советника, но советника всегда выбирает дилетант. Разумеется, возможно найти специалиста по выбору специалиста, — но и его сначала надо выбрать. Тотальная децентрализация означает возврат ответственности гражданину в огромном числе сфер, где сегодня решения принимаются за него, хотя, возможно, и ему на благо. Развитие информационных технологий и компьютерной техники представляется решающим фактором, делающим рядового человека действительно способным принимать такие решения. А разнообразие решений, принимаемых сотнями миллионов «законодателей», обеспечит достаточную степень гибкости и разнообразие решений, используемых в социальной системе, хотя эти разнообразные социальные «уклады» будут распределены по поверхности планеты уже не по территориальному принципу: различия будут просматриваться не столько от страны к стране, сколько от семьи к семье и от индивида к индивиду.