Игорь Пронин - Наполеон 2. Книга вторая: Стать богом

• Название: Наполеон 2. Книга вторая: Стать богом
• Автор: Игорь Пронин
• Издательство: «Этногенез» «Популярная литература»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-904454-75-3

Две самые загадочные кампании наполеоновских войн — египетская и русская. Их объединяет многое: враждебность местного населения, растянутость коммуникаций, сложные климатические условия. Обе войны Наполеон проиграл, не проигрывая сражений. Однако после Египта его ждал триумф и императорский трон, а после России лишь дальнейшее падение и скорая катастрофа. О том, что нашел Бонапарт в песках Египта, и что потерял в русских снегах, знают Александр Остужев и его товарищи, ведущие многолетнюю борьбу с завоевателем. Подлинный смысл истории сокрыт от стороннего наблюдателя, а самые важные события иногда происходят в подземельях, расположенных то под Сфинксом, то под Кремлем…

---

— К поэзии потянуло, Алекс? — насмешливо спросил Бонапарт, как всегда правильно понявший настроение Остужева. — Романтик вы, совершенно неисправимый. Жерар, друг мой, примите командование и над гренадерами тоже: офицеров не осталось. Выставьте охранение и пусть кто-нибудь отправится за подкреплением в Каир. Мюрат пришлет кавалерию.

Последние солдаты выбрались из Малой Пирамиды и швырнули Бочетти на песок перед генералом, на этот раз совершенно бессердечно скрученную ремнями.

— Что вы собираетесь с ней делать? — мрачно спросил Александр.

— Собираюсь выдать ее за вас замуж! — рассмеялся Наполеон. — Остужев, она использовала вас с самого начала, разве вы не понимаете? Убить вас для нее ничего не стоило бы в любой момент, а теперь она еще и мечтает об этом. Что вам за дело до злючки Джины? Она заслужила свою судьбу.

— Я любила тебя, Наполеон. — прохрипела Бочетти.

— Вот как? — он встал над ней и скрестил руки на груди. — Что ж, тогда дайте бедняжке воды. Возможно, мой характер несколько испортился за последнее время, Мсье Остужев, но, знаете ли, на то есть причины. Есть предметы, которые убивают, если вы меня понимаете. А наша милая графиня обладала предметом, который дает жизнь. Она просила за него слишком дорого, но дело даже не в этом. Зло должно быть наказано, даже если выглядит как несчастная влюбленная женщина.

— Но если это так и есть? — Остужеву хотелось наброситься на генерала. Это почувствовал и Байсаков, на всякий случай положивший руку на плечо товарища. — Если Джина искренне вас любит, зачем же так ей платить?

— Затем, Алекс, что вы романтик, а я нет. И вижу ее такой, какова она есть. Просто представьте себе, скольких мужчин успела влюбить в себя очаровательная Джина за время моей и вашей с ней разлуки? О, она не стеснялась. Они влюблялись, впускали ее в свой дом, в свою постель, а потом она в лучшем случае грабила их. Но многие убиты, некоторые — просто потому что Джине так было спокойнее. Колиньи собрал мне неплохое досье на эту гадину. Она влюблена? Как это трогательно! Давайте теперь ей все простим! — Наполеон помрачнел. — Вы романтик, Алекс. А она — нет. Она скорпион, который укусит любого, кто подпустит его близко. Но хватит разговоров. Вы спасли меня, или, хотя бы, хотели спасти. Ваш приятель, обаятельный юноша, пристрелил Имада. Не то чтобы я не хотел с ним поговорить лично, но. Благодарю и за это. Что ж, теперь вам следует уходить, потому что мой друг Колиньи наверняка сочтет мой поступок глупым. А он порой может меня и ослушаться — итальянец ведь на самом деле, а они своенравны. Уходите. И учтите: завтра вас начнут искать.

Он решительно отошел к отдавшему все необходимые распоряжения Колиньи и заговорил с ним. Гаевский тяжело поднялся с песка и бросил, как ему тогда казалось, последний взгляд на Бочетти.

— Саша, не потому, что она в меня стреляла. Ну, одним словом, эта графиня нам чужая. А Дия, помнишь, говорила, что Мари с Нельсоном должна прибыть. Нам бы Мари поискать, она одна совсем.

— И верно! — поддержал Антона Байсаков. — Что нам с Бочетти? Надо искать Мари, раз уж со Львом не получилось сегодня. Будет еще время. Отпускает — надо уходить, пока он сытый и добрый.

Остужев хотел что-то сказать Джине, но понял, насколько это будет глупо и пошло в создавшемся положении. Стараясь не показывать слез, он первым пошел к восходящему солнцу, краешек которого уже показался над песками. Иван и Антон зашагали рядом, готовые схватиться за оружие. Однако приказ генерала был свят, и никто не пытался их остановить. Они были уже далеко, когда у Малой Пирамиды снова прозвучали выстрелы.

Лежа на песке, Бочетти копила силы. С этой минуты и навсегда ей предстояло жить одной только надеждой на месть, как бы коротка ее жизнь не оказалась. Джина слышала разговор русских, и разобрала лишь два слова: «Мари» и «Нельсон». Она сложила их вместе и сразу все поняла. Нельсона ждали возле Александрии со дня на день, а поскольку вестей оттуда давно не было то, возможно, он уже там. Сейчас информация о Мари, прибывающей вместе с Нельсоном, никак не могла ей помочь, хотя девчонку Джина помнила хорошо. Но когда-нибудь потом, если она все же останется жива.

Мамелюки, которые поклялись на Коране быть верными своей госпоже Фатиме, как они ее называли, даже в мыслях не могли ее бросить. Они отступили в подземелье, когда ситуация была неясна, а превосходство гренадеров — полным. Но они не ушли. Последние оставшиеся в живых, полтора десятка человек, тайком выбрались из пирамиды следом за французами. Еще двое стерегли коней неподалеку, туда они и отправились. И вот теперь, когда захватчики их страны и обидчики их госпожи немного расслабились, мамелюки решились. Они гнали с собой всех коней, поэтому когда из-за Малой Пирамиды вдруг вылетел их отряд, французам показалось, что врагов намного больше. В первые минуты паники звучали лишь одиночные выстрелы, в отсутствие четких команд офицеров не сразу построилось каре. А когда построилось, защищая в своем сердце любимого генерала, мамелюки уже неслись прочь. Поперек седла одного из них лежала почти задохнувшаяся Джина, которую лихой наездник подхватил на всем скаку прямо с песка. Каре успело дать им вслед лишь один залп, сбив двух всадников.

— Дьявольщина! — Колиньи выбежал вперед и из пистолета пристрелил раненого мамелюка. — Дьявольщина! Мой генерал, эту тварь нельзя было упустить! Почему солдаты зевали?!

— Что вы так раскричались, Колиньи? — удивился Бонапарт. — У змеи вырваны зубы. Что она может теперь, когда должна дорожить своей жизнью? Ее прикончит первый же обманутый бей. И прикончит навсегда.

— Вы не знаете ее, как я. — Жерар с ожесточением выбил о колено песок из шляпы. — Поверьте, теперь мы не будем чувствовать себя в безопасности, пока она жива.

— Займитесь этим, мой друг, — беспечно пожал плечами Наполеон. — Верю, вы справитесь быстро. А в безопасности ни вы, ни я не будем чувствовать себя никогда, до самого конца. Смиритесь с этим. У нас слишком много врагов, чтобы надеяться, когда-нибудь уничтожить их всех. Вот разве только.

И Бонапарт задумался о том, что действительно его занимало. «Предмет предметов», нечто, делающее человека богом. Вот тогда у него и правда не будет врагов. Генерал все сильнее верил в существование этого предмета. Колиньи утверждал, что ничего о нем не слышал, и даже приблизительно не знает, как может выглядеть фигурка. Но Имад сказал правду: вот подземелье, вот древний орден суфиев, ныне уничтоженный, который бился за предмет до конца. Но кто-то, видимо, выжил, и сумел спрятать фигурку.

«Не стоит торопиться уходить из Египта, — решил он. — Дождаться бы только новостей из Александрии! Куда отсюда можно уйти с предметом? Или на юг, в Верхний Египет, а оттуда выбраться будет нелегко. Или на восток, в Сирию. Непросто будет взять беглеца, если он не использует фигурку. А вот если использует. Я получу восстание, которого давно не видел свет. За живого бога на смерть пойдут миллионы. Интересно, справятся ли с ними мои пушки? И еще интереснее, все ли поверят в нового бога. Кто окажется сильнее для моих солдат: Лев или «Предмет предметов»? Кто окажется сильнее для меня?»

Игра увлекала его. Так он и размышлял об этом, пока не показалась кавалерия, под предводительством лично Мюрата. Они обнялись, потом Бонапарт уклончиво ответил на самые общие вопросы. Впрочем, Мюрат выглядел взволнованным не только потому, что корпус едва не потерял своего командующего.

— Пришел караван из Александрии, мой генерал!

— Так не тяните же, — насторожился Наполеон. — Что случилось?

— Нашей эскадры больше нет. Вильнев с несколькими судами вырвался в море, но ему пришлось уйти. Адмирал погиб.

— Чертов де Брюи! — Бонапарт сжал кулаки. — Туда ему и дорога. Он стоял на рейде, сам выбрал позицию, говорил, что у Нельсона нет шансов! Впрочем, возможно, у Нельсона было что-то лучшее, чем шанс. Мы возвращаемся в Каир, немедленно!

* * *

Бонапарт был прав: Нельсон имел нечто большее, чем шанс. Ветры и течения подчинялись ему, когда заветный Дельфин висел на шее и касался груди адмирала. Де Брюи выбрал действительно хорошую позицию: возле острова Абукир, что в дельте Нила. Он даже отправил на берег треть экипажей для пополнения припасов. Прочие были заняты текущим ремонтом. Когда показалась английская эскадра, наконец-то нашедшая потерявшегося врага, де Брюи приказал открыть пушечные порты со стороны моря. Эта, казалось бы, мелочь, стала страшной ошибкой. Ведь Нельсон командовал ветром.

Не успели французы приготовиться к бою, как англичане, разбившись на две группы, оказались и со стороны моря, и со стороны берега, откуда они обстреливали корабли врага совершенно безнаказанно. И обстреливали настолько хорошо, что корабли шли на дно один за другим.

Десять линейных кораблей французов погибли в битве при Абукире, не считая множества более мелких и вспомогательных судов. В том числе погиб и флагман «Ориент», на борту которого находилась не только команда и несчастный адмирал де Брюи, но и 600 тысяч фунтов стерлингов в золоте и бриллиантах, изъятых Бонапартом в Италии для финансирования Египетского похода.