Валерий Смирнов - БЕЛЫЙ ВОРОН

• Название: БЕЛЫЙ ВОРОН
• Автор: Валерий Смирнов
• Жанр: Книги

Валерий Павлович Смирнов (4 июля 1956 г.) – единственный из родившихся в Одессе известных писателей, сохранивший верность родному городу. Первый из всех одесских писателей, чьи книги издавались в Одессе стотысячными тиражами. Пишет на русском и одесском языках в свободное от рыбалки и охоты время. Автор 50 книг, общий тираж которых превышает три миллиона экземпляров. Многие критики упоминают его имя в одном ряду с такими писателями как Валентин Катаев, Исаак Бабель, Илья Ильф и Евгений Петров.

Валерий Смирнов – автор десяти учебников по искусству рыбной ловли. Абсолютный рекордсмен Одесского региона по ловле судака. Последний из рекордов установил зимой 2006 года на реке Днестр, поймав за 3,5 часа из одной лунки 19 судаков общим весом почти 21 килограмм. Некоторые изобретенные Валерием Смирновым искусственные приманки для ловли хищников используются рыболовами на всех континентах.

В 1997 году по итогам Международной книжной выставки «Зеленая волна» Валерий Смирнов был признан самым читаемым писателем Украины. Ныне считается наиболее популярным из всех писателей Украины среди русскоязычных читателей и на постсоветском пространстве, и далеко за его пределами. Роман Валерия Смирнова «Чужая осень» был продан на Украине общим тиражом 155 000 экземпляров – больше, чем книга любого другого современного писателя Украины. Среди прочих рекордов писателя есть и такой: в 2002-2003 годах в Одессе было издано 17 его книг, в том числе «Большой полутолковый словарь одесского языка», который по сегодняшний день является единственным лонгселлером, созданным на Украине. С 2001 по 2009 гг. в украинских и зарубежных издательствах вышло 42 книги Валерия Смирнова, включая переиздания. Персоналия Валерия Смирнова значится в энциклопедиях «Русские писатели, современная эпоха (родившиеся с 1917 года)» (издательство «Литературная Россия», 2004 г.), «Русская литература сегодня» в 3 томах (издательство «Время», 2008г.).

Валерий Смирнов – единственный за всю историю Одессы проживающий в ней автор, к которому постоянно приезжают издатели и журналисты из ближнего и дальнего зарубежья, и о творчестве которого регулярно рассказывают иностранные средства массовой информации, в том числе – специализированные. «Одесский писатель Валерий Смирнов невероятно талантлив, глубоко образован, имеет прекрасную память, обладает богатейшей фантазией, умеет тонко чувствовать и передавать эти чувства в слове; он бесконечно ироничен и обладает огромным чувством юмора». (Журнал «Книжный Петербург», № 3, 2004 г.).

Книги Валерия Смирнова неоднократно издавались за рубежом, как легально, так и пиратскими способами. Его последняя книга – «Крошка Цахес Бабель» была выпущена издательством «Полиграф» в конце 2009 года и реализована всего за один день. За первые четыре месяца 2010 года российские и украинские пираты опубликовали пять его книг.

Основные произведения: детективные романы «Ловушка для профессионала», «Чужая осень», «Белый ворон», «Тень берсерка», «Коготь дьявола», сатирические криминальные романы «Гроб из Одессы», «Золото мистера Дауна», сборники юмористических рассказов «Или!», «Картина», «Таки да», «Как на Дерибасовской угол Ришельевской», учебники по рыбной ловле «Волшебная мормышка», «Формула клева», «Неизвестная снасть».

Валерий Смирнов – крупнейший из ныне живущих знаток истинно одесского языка, о котором пишет в следующих книгах: «Русско-одесский разговорник», «Умер-шмумер, лишь бы был здоров», «Одесский анекдот», «Одесский язык», «Одесса таки ботает». Автор уникального издания «Таки да большой полутолковый словарь одесского языка» в 4 томах.

---

– Ты кончай свои аналогии проводить, – спокойно заметил директор “Олимпа”.

– Нет уж, дорогой. Тебя Гусь с Арлекином интересуют, а меня судьба Федота занимает. Несчастный человек, такой памятник отгрохали…

– Это не тот случай…

– Тот, Котя, именно тот. Как сейчас помню, некая фирма, скажем так, с олимпийским спокойствием сделала на город большую поставку сахара. А возомнивший себя финансовым гением Федот решил ее кинуть. Совсем не так, как до этого некую фирму “Аманда” из братской Латвии. Она сделку запорола, а к ней почему-то никто штрафных санкций не применил. Помнишь, как до сих пор не найденные киллеры расстреляли банкира Лущика?

– А это что…

– Именно то, Котя. Федот сработал. Тогда никому неизвестная фирма “Вереск” получила от банка кредит под контракт с “Амандой” на поставку агромадной партии консервов. Липа стопроцентная, однако бабки были сконвертированы и через вереницу посредников пошли в “Аманду”. Самое смешное, дошли. Только вот “Аманда” сообщила: дорогие коллеги-бизнесмены, у нас полный форс-мажор, консервы уже стухли, у них срок годности – ни к черту, потому получите назад свои бабки. Эта сумма была перекинута наличманом в родной Южноморск…

– Я думал, они ее в какой-то зарубежный банк кинули, – пробормотал генеральный директор концерна “Олимп”.

– Ты думал, а я знаю, в этом вся разница… К тому времени несчастного банкира до сих пор не установленные следствием убийцы из автоматов пригрели. После этого, само собой, все следствия и ревизии могли задавать вопросы только покойному – отчего это он фирме “Вереск” пошел навстречу? К тому же юридический адрес “Вереска” – ну, скажем, улица имени Остапа Бендера, 28. Хотя я не уверен. Зато менты уверены: кроме Федота, в смерти банкира никто не заинтересован. Более того, знают, чья это работа. Но что они могут сделать, когда, кроме оперативной информации, никаких доказательств…

Так и ходил в гоголях Федот, пока не решил, что способен на большее. Сахара захотелось. Будто не знал, что сладкое вредит здоровью. Самая настоящая белая смерть, как врачи пропагандируют. Чуть было поставщиков не кинул, не знал, бедолага, на чьи интересы прет. И тут произошло чудо. Банда, наводившая шорох по городу, такая крутая и грозная, при громадных бабках и солидных связях, была отстреляна за несколько дней. А ее главарь вовсе не в дом родной отправился, который его, между нами, давным-давно заждался, а прямиком туда, где ему самое место. Федот в зоне вряд ли бы переисправился, вышел – за старое бы взялся. Правильное решение, мы должны следить за порядком. В природе. Котя, ты не знаешь, кому в конечном итоге досталось хозяйство Федота? Убийц его ищут до сих пор, как и тех, кто отнял жизнь у Лущика… После всего этого мне любопытно

– какое тебе дело до судьбы Гуся?

– Мне – никакого, – отрезает Котя. – Я имею тебя предупредить. Тебя кто-то хочет убрать. Как я себе понимаю, не Арлекино.

– Правильно понимаешь.

– Так вот. Руководство города и области знает, что на тебя уже покушались. Люди переживают. Но за следующее возможное покушение они представлений не имеют. Так вот надо или не надо…

– Надо, Котя, – вздохнул я. – Ах ты, голова мудрая, зачем тогда…

– Как зачем? Я же думал эти бабки за бугром оставили, а ты сказал – наличкой завезли, – улыбнулся Котя. – Значит так, а когда я среди них должен забеспокоиться про твою судьбу?

– Твой исполнительный директор этого не знает?

– И твой коммерческий тоже, – доказал Котя, насколько плотно в последнее время поработал директорат наших фирм.

– Побеспокоишься на балу-карнавале в честь дня рождения любимого города. В самом начале.

– Не раньше?

– Ни в коем случае. У меня есть серьезные подозрения, что именно там будет совершено повторное покушение. Другой возможности у убийц не будет. Если только ты не встрянешь.

– Иди ты к чертям собачьим, обмороженный! – искренне возмущается Котя. – Чего тебе еще надо?

– Помощь. Конкретная. Рябов не позволяет отсюда выходить. А мне нужно встретиться, кровь из носу, с одним человеком. Можешь заехать во второй половине дня? Я смоюсь от своей охраны на твоей машине.

– Этого гембеля мне для счастья не хватало! Чтобы потом твой Сережа… Я его знаю. Он моему исполнительному директору под стать. Слушай сюда, пусть Рябов вместо тебя с тем человеком поговорит.

– Там не говорить, там действовать надо.

– Тем более, я тебе не помощник. Сиди себе тихо. Как Арлекино. Это же над ним, а не тобой, весь город потухает.

– Можно подумать, он сидит тихо. Он наверняка скачет по дивану, как та сорока по гнезду, зажав в руках свой обожженный прыщ, замазанный зеленкой.

– Я так и думал, – нагло залыбился Котя. – Это у тебя тот же прыщ зачесался. Действовальщик! Или нет?

– Котя, я тебя никогда не обманывал. Конечно, я в конце концов живой человек.

– Ну так перетерпи. Иначе вдруг кто-то решит, что ты не должен быть живой. Как это ты сказал – теоретически, но все-таки… Ладно, я поехал.

– Постой, Котя. У меня к тебе еще дело.

– На пару миллионов?

– Гораздо дешевле. Мы болтали по пустякам, а о бизнесе ни слова, – намекаю Гершковичу, что он не просто приятель, но и клиент.

– Опять со скидкой что-то будешь торговать?

– Ну ты же подарок не примешь…

– Или. Бизнес есть бизнес. Если мы друг другу начнем каждый раз подарки делать, наши сотрудники сильно отощают. Только не говори, что…

– Котя, я ничего не говорю. Это моя манера работы. Постоянными клиентами дорожу, потому и отношусь к ним соответственно. К тому же предлагаемая к продаже вещь покупается не в салоне, значит, мы можем сэкономить на комиссионном сборе… Погоди минутку.

Я извлек из шкафа предлагаемую к продаже вещь и с явным огорчением поведал Гершковичу:

– Котя, от сердца отрываю, всего-навсего за двадцать шесть штук.

– Так берег бы свое сердце, – в унисон заметил клиент.

– Не получится, – вздыхаю. – С пациентами на такие вещи сильно похужело, посбегали кто куда, морды жидовские, никакого блезиру в торговле.

– А гоям свинячим такая красота не надо? – снова поддержал меня Котя. – Или тебе, хозер, некому, кроме меня, ее продать?

– Есть кому, – серьезным тоном сказал я. – Только они не оценят. Подсвечник – он и есть подсвечник, даже такой необычный. Разве с них за пусть даже за серебряный подсвечник начала прошлого века столько слупишь, как с тебя? Это же прямо-таки предмет, который не просто украсит твою коллекцию, но и надавит на твое национальное самосознание.

– Не втирай клиенту, – рассмеялся Котя. – На это сознание ему может давить только семисвечник. А здесь их восемь…

– Да ты просто великий математик! Успел сосчитать. Про семисвечник наслышан, а как насчет восьмисвечника?

– Не знаю, – признался Гершкович.

– Боже, с кем я связался? Думал передо мной приличный человек… Ты сам и есть хозер!

– Серьезно?

– А как же? Ты ведь только для них по паспорту еврей…

– А для тебя?

– Серьезно? – слегка передразниваю Котю и вполне откровенно поясняю: – Ты брат мой. Потому что, как сказано в Библии, Господь от одной крови создал всех людей на земле. К тому же, Котя, человек принадлежит к тому народу, на языке которого он думает. Ты, как и я, думаем на одном языке, правда, знаем всякие выражения, вроде “тухиса”, но такие познания у каждого коренного южноморца, зато… Зато из нас двоих, оказывается, я лучше осведомлен об обычаях того народа, к которому якобы принадлежишь ты.

Я благоразумно промолчал, что этот восьмисвечник атрибутировал Студент и мгновенно напустил на себя вид муфия в рясе, мудрого, как раввин, многоликого, подобно Будде.

– Значит так, Котя. Это обрядовый восьмисвечник, который надлежит зажигать в память о победе настоящих евреев, а не таких, как ты, над греко-сирийскими завоевателями во втором столетии до нашей эры и освобождении иерусалимского храма. Называется он хануккия. Оставим в стороне обрядовые мансы и перейдем к делу. Это очень редкий серебряный восьмисвечник. Особый, получивший название по имени основателя хасидизма Баал-Шем-Тов. Нигде, кроме как в Российской империи, подобные хануккии не создавались. Да, можно, конечно, сказать, что орнамент традиционный, но посмотри, какая отточенность ювелирной техники, а фигурки грифов и птиц…

– Только не рассказывай, что одна из них тебе напоминает меня, – заметил Котя. – А то еще в прошлый раз все за мой маленький носик балаболил. Говорил, что я ворона, а сам каркаешь, хоть стой, хоть падай… Да, ты мне вот что скажи, как у тебя на все эти дела цена складывается?

– Согласно твоим рассуждениям. У моих сотрудников тоже аппетиты – будь здоров.

– Можно подумать, им не хватает. Да у тебя в городе столько точек…

– Я же не говорю, сколько их у тебя. К тоже же лишними бывают неприятности, а не деньги.