Альманах - «На суше и на море». Выпуск 2

• Название: «На суше и на море». Выпуск 2
• Автор: Альманах
• Издательство: Государственное Издательство Географической Литературы
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1961

Это второй выпуск художественно-географического сборника «На суше и на море». Как и первый, он принадлежит к выпускаемым издательством книгам массовой серии «Путешествия. Приключения. Фантастика».

Читатель! В этой книге ты найдешь много интересных рассказов, повестей, очерков, статей. Читая их, ты вместе с автором и его героями побываешь на стройке великого Каракумского канала и в мрачных глубинах Тихого океана, на дальнем суровом Севере и во влажных тропических лесах Бирмы, в дремучей уральской тайге и в «знойном» Рио-де-Жанейро, в сухой заволжской степи, на просторах бурной Атлантики и во многих других уголках земного шара; ты отправишься в космические дали и на иные звездные миры; познакомишься с любопытными фактами, волнующими загадками и необычными предположениями ученых.

Обложка, форзац и титул художника В. А. ДИОДОРОВА

http://publ.lib.ru/publib.html

---

Ангары, ангары, ангары и самолеты — взлетающие, садящиеся, ожидающие очереди. Заставив расступиться океан, далеко в бухту врезалось просторное поле аэродрома Сантос-Дюмон — аэродрома внутренних авиационных линии Бразилии — памятника неиссякаемой энергии человека, сбросившего в морские волны миллионы тонн камня и земли, еще совсем недавно, всего тридцать лет назад, называвшейся горой Кастелло. В сутки сюда прибывает до трехсот «местных» самолетов. Среброкрылые многомоторные воздушные гиганты из Европы и Африки находит себе пристанище на острове Говернадор, в самом северном углу бухты, на международном аэродроме Галеан, связанном с материком стальными пролетами двух мостов. Мы минуем белый ажур дворца на островке Эншадас и движемся вдоль бесконечной линии причалов, приютившей сотни кораблей под флагами стран пяти континентов: темно-зеленые «грузовики» из Польши, белоснежные рефрижераторы из ФРГ, стройные красавцы лайнеры под трехцветным вымпелом Италии. Бесчисленные танкеры всех цветов радуги — желтые, бирюзовые, зеленые и темно-серые, новые, сверкающие свежей краской, и совсем дряхлые, видавшие виды посудины с облупившимися бортами, закопченными мачтами дремлют на рейде в ожидании своей очереди.

Впрочем, если бы их было во много раз больше — всем бы хватило места. Недаром Гуанабару называют величайшей природной гаванью, в которой свободно могли бы разместиться флоты всего земного шара.

Плоский, похожий на блин паром, едва возвышаясь над водой, важно пыхтя, проходит недалеко от кормы. Палуба его тесно уставлена прижавшимися друг к другу автомобилями. Головы водителей с любопытством выглядывают из кабин лимузинов, из окошек «салона», напоминающего фургон, снятый с колес.

Одна за другой к нашему борту подплывают моторные лодочки. Брезентовый тент, растянутый на четырех стойках, надежно укрывает седоков от лучей зимнего, но весьма жаркого бразильского солнца. Впрочем, большинство этих «морских такси» без пассажиров, и хозяева их всеми доступными средствами — криками, мимикой, бурными жестами — пытаются склонить нас к маленькому морскому путешествию. Изящные яхты, замедлив свой бег, начинают неторопливо кружить вокруг нашего городка на воде, все жители которого сейчас высыпали на палубу.

Вот он, Рио, Сан-Себастьян-ду-Риу-ди-Жанейру, город Январской реки, на который бог, как любят говорить бразильцы, из семи отведенных на сотворение мира дней затратил целые сутки.

НА УЛИЦАХ БРАЗИЛЬСКОЙ СТОЛИЦЫ

Четыре с половиной века назад Гонсалес Гоэльо[18] совершил ошибку, приняв узкое горло бухты Гуанабара за устье реки, названной рекой Января — Рио-де-Жанейро. Много лет спустя Альфред Уоллес[19] и Генри Бейтс[20] славно потрудились, раскрывая тайны бразильской природы. Сейчас, в разгар бразильской зимы мы изнываем от жары и кроны роскошных королевских пальм отражаются в зеркале вод, а смуглолицые сеньориты с осиными талиями и миндалевидными знойными глазами протягивают нам альбомы для автографов.

Отбив атаку журналистов, открывших ураганный огонь из десятков фото-, киноаппаратов, мы, немного растерянные, стоим на бразильской земле.

Но не прошло и минуты, как корреспондентский фронт оказывается сметенным толпой портовых рабочих, шоферов, чиновников и продавцов — простых людей Рио, пришедших сюда в порт, чтобы встретить посланцев далекой страны, о которой они слышали столько противоречивого, страны, построившей социализм и запустившей первый в мире искусственный спутник Земли. Черные, белые, коричневые лица улыбаются нам со всех сторон. Натруженные рабочие ладони протягиваются с крепким, дружеским рукопожатием.

— Русс, амигос, Москва, карашо! — И снова улыбки, и снова рукопожатия. Все, что только содержится в наших карманах, превращается в сувениры: мелкие монеты, значки, фотографии и спичечные коробки. Появление сигарет «Друг» с собачьей мордой на пачке встречается восторженным: «О! Лайка! Спутник!» — и в мгновение ока не остается не только ни одной сигареты, но и самой коробки.

Катер то и дело подвозит новые группы участников экспедиции. Вскоре в порту появляются наши друзья из чехословацкого посольства. Они уже обо всем побеспокоились, и вместительные автобусы туристской фирмы «Satnrin» ждут нас на площади Maya. Отсюда начинается наше путешествие.

Однако католическая церковь не очень-то довольна нашим появлением в Рио. Из толпы выныривают две кривоногие фигуры в истрепанных синих костюмах — и туча листовок, как белые голуби, закружилась в воздухе. Но содержание их совсем не голубиное: отцы церкви призывают свою паству игнорировать русских.

Однако авторы этой провокационной затеи явно просчитались. Стоящие вокруг нас кариоки наступают на листовки ногами, а некоторые, подняв их с земли, читают несколько строк и демонстративно рвут на мелкие клочки. Не то нынче время, госпожа церковь!

Автобусы трогаются. Переливаясь через край тротуаров, словно в огромном калейдоскопе, течет по обеим сторонам авениды Риу Бранку красочная южная толпа. Витрины магазинов с манекенами, обвитыми пестрыми тканями всех расцветок; журнальные киоски, напоминающие палитры художников; и рекламы, рекламы, убеждающие, настаивающие, требующие курить сигареты «Голливуд», впрочем, в наших карманах ужи лежат эти красные с синей полосой пачки (реклама подействовала), пить водку Орлова и писать лучшими в мире автоматическими ручками Паркер. Нарисованный во всю стену десятиэтажного дома угрюмый бородатый мужчина в красной черкеске с газырями рекомендует водку «Князь Игорь». Далеко пошел бывший русский князь!

И снова пальмы, и снова тропическая растительность, которая даже здесь, на городских улицах, пропитанных пылью, пропахших бензиновым перегаром, составляет неотъемлемую часть городского пейзажа.

Авениду Акрэ — коммерческий центр, где меняльные конторы и банки открывают зеркала окон, сквозь которые виднеются сотни клерков в белых рубашках, склонившихся за столами, сменяет торговая авенида Уругвайана; здесь вы можете приобрести все, начиная от зубочистки и жевательной резинки и кончая гарнитуром для особняка и автомобилями последних марок.

Приказчики, стоящие у входа в магазины, засматривают в глаза каждому проходящему в надежде превратить его и покупателя. Но в магазинах пустынно. Цены непрерывно растут, обгоняя жизненный уровень, и без того не укладывающийся в рамки заработков.

Полицейский в круглой песочной каске с буквами РМ поднимает жезл. Яростно звеня, мимо нас проносятся трамвайные вагоны, словно только что выпущенные из музея древностей, — это бонде, железный ящик на колесах, открытый со всех сторон, с двумя длинными ступеньками вдоль обеих сторон вагона, на которые с ловкостью акробатов цепляются многочисленные пассажиры.

Бонде весьма популярен в Рио и считается наиболее дешевым средством передвижения. Но цены на трамвай с 1940 по 1957 год поднялись в двадцать раз. Старые рельсы, старые шпалы, старые вагоны. Англо-канадскую фирму «Тракшн лайт энд пауэр» это обстоятельство мало заботит: в 1958 году началась национализация трамвайной сети города. Какой же деловой человек будет ремонтировать хозяйство, подлежащее национализации?

Шумные городские улицы остаются позади. Автобусы замедляют ход и наконец останавливаются у небольшого строения, чем-то напоминающего пригородную остановку «электрички». Отсюда, от этой станции, начинается дорога на гору Корковаду, семисотметровую скалистую башню, словно специально, в угоду туристам, воздвигнутую природой в самом центре Рио.

Ожидающие коротают время кто как может. Одни углубились в чтение утренних газет, другие рассматривают сувениры в магазинчиках у бетонной платформы, третьи бесцельно бродят взад и вперед, с нетерпением поглядывая в сумрак туннеля из зелени, в котором скрываются уходящие вверх рельсы фуникулера.

Наконец из туннеля, весело урча, выползает вагончик, родной брат трамваям, встречавшимся нам на пути к Корковаду. Важный усатый кондуктор, проверив, все ли заняли места на законном основании, пронзительно свистит. Перебирая зубчатыми ножками, вагончик карабкается по склону горы. Над нами непроницаемый шатер из листьев. Солнечные лучи с трудом проникают сквозь плотную завесу, отчего в воздухе царит легкий полумрак, придающий обстановке какую-то загадочную торжественность. Временами зеленые стены туннеля расступаются, и тогда глазам открываются разноцветные коттеджи в орнаменте садов, где склоняются ветви деревьев, отягощенные золотом неизвестных плодов.

Вместе с нами в вагоне веселая стайка школьниц. Строгая форма — черные шелковые юбочки, снежно-белые блузки с атласными черными галстуками — очень нарядна. Они что-то щебечут в углу вагона, прыскают со смеху, в общем ведут себя так же, как миллионы их сверстниц во всех уголках земного тара. Неожиданно они умолкают и, сбившись в кружок, начинают шептаться, с любопытством поглядывая на нас. Наконец одна из них набирается смелости: «Бом диа[21], сеньоры». Она смущенно опускает глаза, видимо, не зная, как объяснить свое желание. Но кому останется непонятным ребячий взгляд, украдкой брошенный на значок с миниатюрной башней Кремля. Сувенир вручается немедленно, и девочка, пунцовая от смущения и радости, возвращается к притихшим подружкам. Почин сделан. Скоро вся юная компания рассаживается между нами. Но знакомство, увы! — недолго. Вагончик останавливается, и девочки одна за другой спрыгивают на платформу.