Ульмас Умарбеков - Приключения 1972—1973

• Название: Приключения 1972—1973
• Автор: Ульмас Умарбеков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1973

В новом сборнике читатель найдет произведения как уже известных ему авторов-приключенцев, так и новые имена.

Повесть У. Умарбекова «Встреча» посвящена чекистам пер­вых лет Советской власти в Узбекистане. В мир борьбы народов Африки за свою независимость против колонизаторов переносит читателя повесть Е. Коршунова «Гроза над лагу­ной». Повесть Ю. Файбышенко «Розовый куст» рассказывает о работниках уголовного розыска в годы нэпа. Сегодняшним дням посвящена большая повесть М. Стейги и Л. Вольфа «Дело Зенты Саукум». Ее герои — следователи и оперативные работники милиции Советской Латвии.

В сборник вошли также рассказы П. Шамшура, Л. Словина, Ю. Усыченко, С. Наумова, Б. Сопельняка.

---

— Нас ждет… этот.

Когда напомнила о Торкуне, Демьянко чуть не вскрикнул от внутренней боли.

Смысл случившегося стал беспощадно ясен.

Ростислав делал опасное и ответственное дело. Готов был встретить любое препятствие, пройти любое испытание — так он говорил себе. Вот испытание и пришло. Совсем иное, чем ожидалось. Он полюбил преступницу, врага своей Родины.

Он не знал прошлого Богданны, не знал степени вины ее перед законом. Эта девушка была врагом его. Нет оснований отличать Богданну от Иванько, Павлюка, Долгого… И все же не может он не отличать. Не может относиться к ней как к ним!

Ростислав думал об этом, ощущая теплоту ее дыхания на своей груди. А что она думает о нем? Для нее он сообщник-националист. Обман стоит между ними, никогда не сменится обман любовью — искренней, чистой, о которой мечтал Ростислав, мечтает каждый настоящий мужчина. Кривить душой, любить без любви он не мог.

— Пойдем, — тихо сказал Ростислав.

Голос его удивил Богданну. Она почувствовала странные, отчужденные нотки. Подумала, что ошиблась. Радость любви переполняла ее, делала ясным и ласковым все вокруг: и лес, и облака, и ручеек на пути, и пичугу, которая смотрела с ветки блестящим глазком.

Звонкое чувство мгновенно исчезло, когда вышли на шоссе и Богданна увидела облупившийся «мерседес». Действительность снова вступила в свои права — действительность подполья, заговоров, бандитских тайн, к которым стала причастна Богданна. «Я люблю его, а кто он? — с тоской подумала девушка. — Может, как Долгий, людей убивал!»

По телу прошла нервная дрожь. «Нет, нет!» — хотелось крикнуть всей грудью. А холодный рассудок спросил: откуда ты знаешь, что нет? Цыкнув на Долгого, он назвал себя «старшим». Такой же, как Долгий, только чином повыше. А кто дал чин? Гитлеровцы. За что? За что отличали у фашистов?!

На вопросы эти побоялась себе ответить.

Молча сели в машину. Молча ехали, еще более далекие друг от друга.

3

Молчали. Каждый думал о своем.

«Что делать?» — спрашивал себя Демьянко. Ответ был один, только один: преодолеть любовь! Отнестись, к Богданне, как она заслуживает, — с ненавистью. Этого требует долг. Богданна — преступница, которую он, Ростислав, обязан передать в руки суда.

Дорога была плохая, немощеная, машину отчаянно встряхивало на ухабах, она скрипела всеми суставами, крякала, чихал мотор. Демьянко не замечал страданий «мерседеса». Сидел, уставившись в одну точку прямо перед собой, рассматривал пятнышко грязи на лобовом стекле. Думал о сложности человеческих судеб, о будущем Богданны — невеселом будущем человека, который поднял руку на свой народ.

Въехали в пригородную рощу. Богданна глянула на Демьянко, и лицо спутника показалось ей постаревшим. Вспоминая потом эту поездку, Демьянко говорил, что она оказалась тяжелее фронта, тяжелее лихорадочных госпитальных недель.

— Сейчас город, — негромко напомнила Богданна.

Демьянко тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Ответил:

— Сойдем, минуем контрольный пункт.

— Почему? — она опять забыла о необходимости таиться, прятаться.

— У меня ненадежные документы, у нас обоих в карманах взрывчатка.

— Да, да, конечно, — грустно сказала девушка.

Отправились тем же путем, которым Демьянко уходил из города: через рощу, поле. Никто не обратил на них внимания — что может быть естественнее, чем парочка, которая возвращалась после загородной прогулки в воскресный день.

Быстро опускались сумерки. Демьянко взял Богданну под руку — держаться холодно, отчужденно нельзя. А заставить себя болтать о пустяках не мог. Чувствовал нежную теплоту девичьего плеча, подлаживал свои размашистые шаги под ее пружинящую походку, и это доставляло неизъяснимо приятное ощущение. Забыть бы обо всем, идти рядом с Богданной бесконечно…

Девушке тоже не хотелось разговаривать. Резкие впечатления сегодняшнего дня произвели полный перелом в ее душе.

Замкнутая, державшаяся в стороне от сверстниц, которые не понимали и не одобряли ее религиозности, покорная матери и священнику, Богданна инстинктивно берегла внутренние силы своего характера. Однако под оболочкой сдержанности таилась пылкость, решительность, ждавшие часа проявиться. Теперь пора настала — под влиянием вспыхнувшего чувства к Демьянко. И в сознании Богданны, пока еще незаметно, неясно для нее самой, шла напряженная борьба.

Благополучно миновали предместье, поднялись по крутой улочке к своему дому.

— Зайдем на минутку в парк, — попросила Богданна. — Я так люблю это место.

В парке, который раскинулся на вершине горы, где когда-то стояла средневековая крепость, положившая начало городу, было так тихо, что слышалось, как падают листья. В теплом воздухе стоял запах мокрой земли. Он смешивался с осенним — ароматом увядания.

Демьянко и Богданна остановились у обрыва. Отсюда был виден весь город. Цепочка огней переливалась, мигала, суетливо бегали отсветы автомобильных фар.

— Потух огонек, — сказала Богданна.

— Где?

— Вон там, — показала в темную даль.

— Я не видел.

— Когда огонек горит, мы не обращаем на него внимания. А когда потухнет, вспоминаем, какой он был яркий и веселый.

— Да, верно.

— Так и с людьми. Мы лучше думаем о человеке, когда он ушел туда, — подняла глаза к высокому, черно- прозрачному небу.

— Куда? — не понял Ростислав.

— Туда.

— А-а.

— Что?

— Ничего.

— Конечно… Совсем ничего, — круто повернулась спиной к обрыву. — Пора домой.

Пани Гелена встретила молодежь радостными восклицаниями, расспросами о прогулке. Богданна отвечала односложно, сославшись на усталость, быстро ушла спать. Демьянко, как мог, удовлетворил любопытство хозяйки и тоже уединился в своей комнате. Его день еще не закончился.

Полежал немного, отдыхая. Обождал, когда все в квартире затихло, — пани Гелена долго бормотала молитвы. Ростислав скорее чувствовал, чем слышал ее монотонный голос. Наконец угомонилась и она.

Ростислав поднялся, включил настольную лампу, присел к секретеру, которым пользовался еще отец Богданны. Начал писать рапорт о событиях дня. Завтра, пройдя проверенным, надежным путем, рапорт окажется там, где его ждут. И полковник Грицай будет читать расшифрованное, отпечатанное на машинке донесение своего сотрудника.

Увлекшись работой, которая требовала внимания й сосредоточенности, Демьянко не услышал легких шагов по коридору. Очнулся, когда на пороге появилась человеческая фигура. Демьянко выхватил пистолет, с которым не расставался. Он думал, что пришел Пав- люк или Иваньо. Застав своего «сообщника» над листом бумаги, покрытым цифрами, они сразу сообразят, в чем дело. У Демьянко оставался один выход — немедленно арестовать ночного посетителя, не дав ему опомниться.

Эти мысли пронеслись за доли секунды, в которые он ощутил рубчатую рукоятку «парабеллума» и направил оружие на вошедшего.

И сразу опустил его! На пороге стояла Богданна.

Лицо Демьянко, каким оно было в тот миг, Богданна потом часто видела во сне и просыпалась с тяжело бьющимся сердцем. Добродушная, спокойная физиономия была полна холодной решительности, готовности встретить беду. Серые глаза потемнели, крылья тонкого носа вздрагивали, челюсти сжались так, что на скулах вздувались желваки. Пистолет в его руке целился чуть пониже груди девушки.

Пистолет исчез, напряженная фигура Демьянко обмякла.

— Вы? — выдохнул он. Сразу поправился: — Ты?

Сказав это, покраснел, спрятал глаза.

Покраснела и Богданна — от корней волос до, казалось ей, кончиков пальцев на ногах. Девушка поняла, как мог истолковать Демьянко ее приход ночью в его комнату. Первым побуждением было убежать. Девичья гордость бушевала в ней, заглушала другие чувства..

Однако Богданна полюбила слишком сильно, чтобы поддаться слепой и нерассуждающей гордости.

Повинуясь искреннему душевному порыву, она почти повисла на руках у Ростислава, заплакала взахлеб, со вкусом, как плачут маленькие дети.

От ее слез он смешался. Привлек Богданну ближе к себе, заговорил, ласково гладя девичьи волосы: