Алексей Величко - История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I

• Название: История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I
• Автор: Алексей Величко
• Издательство: ООО «Издательство «Вече»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-905820-63-2

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Пятитомное сочинение А.М. Величко «История Византийских императоров» раскрывает события царствования всех монархических династий Священной Римской (Византийской) империи — от св. Константина Великого до падения Константинополя в 1453 г. Это первое комплексное исследование, в котором исторические события из политической жизни Византийского государства изображаются в их органической взаимосвязи с жизнью древней Церкви и личностью конкретных царей. В работе детально и обстоятельно изображены интереснейшие перипетии истории Византийской державы, в том числе в части межцерковных отношений Рима и Константинополя. Приводятся многочисленные события времён Вселенских Соборов, раскрываются роль и формы участия императоров в деятельности Кафолической Церкви. Сочинение снабжено портретами всех императоров Византийской империи, картами и широким справочным материалом.

Для всех интересующихся историей Византии, Церкви, права и политики, а также студентов юридических и исторических факультетов.

Настоящий том охватывает эпоху от Константина Великого до Анастасия I.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

Но торжество и всевластие Диоскора оказались скоротечны. Вернувшиеся в Рим легаты передали св. Льву подробности позорного собрания, а вскоре сюда же дошли апелляции Евсевия Дорилейского, св. Флавиана и Феодорита Киррского. Папа 14 октября 449 г. созвал Собор в Риме и отверг решения «Разбойного собора». Затем он адресовал письма императору, св. Пульхерии, духовенству и монашеству Константинополя, в которых, опираясь на доклад своих легатов, возлагал всю вину за случившееся на Диоскора. В ответ Диоскор, испытывая искреннее сожаление в том, что не удалось задержать легатов папы, созвал синод из окружавших его епископов и произнёс анафему папе и отлучил его от Церкви.

Потерпев крушение на публичном поприще, папа св. Лев Великий решил использовать ещё один шанс, даруемый ему судьбой. 22 февраля 450 г., в праздник Кафедры святого апостола Петра, в Рим съехались во множестве итальянские епископы, а также император Валентиниан III, Галла Плацидия и Евдоксия. Во время всенощного богослужения понтифик подошёл к императору и заклинал его со слезами на глазах памятью апостола Петра написать св. Феодосию Младшему и упросить его отменить акты «Разбойного собора»[716].

Западные императоры обратились с письмами к св. Феодосию и св. Пульхерии в поддержку понтифика о срочном созыве нового Вселенского Собора в Италии. Безусловно, августа была согласна во всём со своими родственниками. Но официальный Константинополь ответил, что оснований для тревог нет — еретики повержены, а вера восстановлена[717]. Впрочем, по другим данным, св. Феодосий всё же дознался перед самой смертью о том, что происходило в Эфесе, очень горевал о смерти св. Флавиана, сослал Хрисафия и готов был предпринять восстановительные меры[718].

Переписка продолжалась вплоть до смерти императора св. Феодосия Младшего, после чего Правда, наконец, восторжествовала. Впереди Диоскора ждал великий Халкидонский Собор и его знаменитые организаторы — императоры св. Маркиан и св. Пульхерия.

Приложение № 2 Административно-территориальное устройство Церкви и отношения между кафедрами в III–V вв.

Заканчивая тему церковных расколов, потрясших Римскую империю в начале и в середине V в., следует отметить, что догматические разногласия между кафедрами, ставшие предметом многочисленных соборных разбирательств, были обусловлены не только различными мнениями разных богословских школ по вопросам исповедания веры. Помимо догматики, существовала ещё борьба кафедр за главенство в своём церковном округе и даже во всей Вселенской Церкви, которая сопровождала едва ли не любой церковный спор. Во всяком случае, богословское «разновидение», пусть даже незначительное, многократно усиливалось и даже выступало поводом обвинений той или иной Поместной Церкви и её предстоятелей в ереси.

Церковь рождалась в Римском государстве, и невольно перенимала его административно-территориальную структуру, тем более, что последняя основывалась на этнической почве — захваченные римлянами территории получали наименование «провинций», где компактно проживала та или иная доминирующая народность. Естественно, что внутренняя структура церковных общин формировалась по этому трафарету. И главный город провинции в силу своего административного положения обыкновенно получал в церковной среде более высокий статус, чем остальные христианские общины.

Безусловно, это был не единственный критерий, и Вселенская Церковь знает множество местечек и малых городов, прославленных подвигами своих предстоятелей, мучеников, исповедников и ревнителей веры. Уже издревле особо почитались церковные общины, основанные апостолами, поскольку именно из этих центров Православия христианство распространялось по всему миру, и именно там неофиты искали ответы по вопросам отправления богослужения и учения. Кроме того, по вполне объяснимым причинам наиболее крупные в культурном и политическом отношении мегаполисы Римской империи становились очагами духовной жизни, в которых формировались свои богословские школы и свои исповедники. Поэтому, естественно, крупные города, особенно те, которые были связаны с апостолами и одновременно выделялись политически, стали значимыми просветительскими центрами христианства.

Прямая причинно-следственная связь — политическое значение города и полномочия его епископа — открыто закрепляется уже в 9 каноне Антиохийского собора 341 г. «В каждой области епископам должно ведати епископа, в митрополии начальствующего, и имеющего попечение о всей области, так как в митрополию отовсюду стекаются все, имеющие дела. Посему рассуждено, чтобы он и честью преимуществовал, и чтобы прочие епископы ничего особенно важного не делали без него, по древле принятому от отец наших правилу, кроме того токмо, что относится до епархии, принадлежащия каждому из них, и до селений, состоящих в их пределах. Ибо каждый епископ имеет власть в епархии, и да управляет ею с приличествующей каждому осмотрительностью, и да имеет попечение о всей стране, состоящей в зависимости от его града, и да поставляет пресвитеров и диаконов, и да разбирает все дела с рассуждением. Далее же да не покушается что-либо творити без епископа митрополии, а также и сей без согласия прочих епископов». Характерно, что этот канон практически повторяет 34 Апостольское правило, и позднее многократно реципировался Церковью во вселенских канонах.

В скором времени наиболее крупные центры Православия образовались в Риме, Александрии, Антиохии и Иерусалиме. Позднее к ним присоединится Константинополь. А их архипастыри приобретут почетное звание патриархов. Мощь патриархов была невероятно велика. Достаточно сказать, например, что власть Александрийского патриарха распространялась на 10 митрополий и более сотни епархий. Антиохийский патриарх подчинил себе 17 митрополий и 138 епископств. Иерусалимский патриарх — 4 митрополии и 51 епископа. А Константинопольский патриарх получил уже к концу IV в. нити управления над 30 митрополиями и 450 епископами[719].

Как сообщают историки, наименование «патриарх» перешло в христианство из иудаизма и первоначально появилось в среде еретиков монтанистов, или фригов, у которых этим именем назывался старейший из духовных руководителей. В самой Кафолической Церкви имя «патриарх» получило распространение в конце IV в., в частности, на Втором Вселенском Соборе, где св. Григорий Богослов называл этим термином епископов, подвизавшихся в Православии при императоре Констанции. Затем это слово вошло в употреблении применительно к Римскому папе (при св. Феодосии Младшем) и окончательно укрепилось в языке после Халкидонского Собора. Но вместо выражения почтения, для которого и употреблялся данный термин, он уже подразумевал старшего архиерея, сосредоточившего в своих руках высшую церковную власть в нескольких митрополиях[720].

Римская церковь. Особенно ярко смешение указанных выше признаков проявилось, конечно, в Риме. В то время это был крупнейший и наиболее развитый в культурном отношении город Римской империи, и потому уже в силу римского менталитета его епископ не мог не выделяться на фоне иных архиереев. Кроме того, для христиан столица Империи была дорога памятью первоверховных апостолов Петра и Павла, закончивших здесь свою земную жизнь, приняв мученическую смерть за Христа. В Риме жили их ученики — верные хранители христианского Вероучения и Предания, многие из которых также снискали мученический венец. В дальнейшем, когда языческие императоры решили покончить с христианством, наиболее жестокие и кровавые гонения пришлись опять же на Рим и западные церковные общины, и этот город издавна был богат мучениками, память о которых хранила вся Кафолическая Церковь.

Практически на Западе это была единственная мощная, многочисленная и авторитетная церковная община, куда, между прочим, входили многие аристократы, придворные, полководцы и офицеры. В буквальном смысле слова, это была «столичная» церковная община, со всеми вытекающими отсюда привилегиями и обязанностями. И как первая (по крайне мере, на Западе) кафедра, Римская ревностно следила за чистотой вероучения и богослужения, неизменно выступая судьёй исповедания и хранителем веры. Одно неизбежно влекло другое. В первые века христианства Церковь ещё не существовала в качестве видимой, централизованной земной организации, а лишь представляла совокупность множества различных общин, и потому вопрос о главенстве кафедр и главе Кафолической Церкви не стоял. Но тем не менее Римская кафедра и её архипастырь издавна имел высокий авторитет, а его мнение по вопросам веры признавалось повсеместно безупречным и едва ли не окончательным.

Хотя примат Римской церкви и не был сформулирован изначально, но уже в конце II в. высшие церковные полномочия становятся личным правом Римского епископа; образуется мнение, что его власть выше и более содержательна, чем власть любого другого епископа. Когда возникло монтанистское движение, малоазиатские монтанисты отправились в Рим, чтобы папа принял их в общение; с аналогичной просьбой признать их православными прибывают в Рим галльские христиане. Очевидно, они ждали от Рима решающего слова, способного растворить любые сомнения в других церковных общинах. А в споре о Святой Пасхе Римский папа Виктор I (189–199) требовал, чтобы уважение было продемонстрировано не только Римской кафедре, но и лично папе. Он обратился с посланиями к епископам почти всех общин, и получилось, что вроде бы они являются ответственными перед понтификом за состояние дел в своих общинах[721].