Алексей Величко - История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I

• Название: История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I
• Автор: Алексей Величко
• Издательство: ООО «Издательство «Вече»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-905820-63-2

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Пятитомное сочинение А.М. Величко «История Византийских императоров» раскрывает события царствования всех монархических династий Священной Римской (Византийской) империи — от св. Константина Великого до падения Константинополя в 1453 г. Это первое комплексное исследование, в котором исторические события из политической жизни Византийского государства изображаются в их органической взаимосвязи с жизнью древней Церкви и личностью конкретных царей. В работе детально и обстоятельно изображены интереснейшие перипетии истории Византийской державы, в том числе в части межцерковных отношений Рима и Константинополя. Приводятся многочисленные события времён Вселенских Соборов, раскрываются роль и формы участия императоров в деятельности Кафолической Церкви. Сочинение снабжено портретами всех императоров Византийской империи, картами и широким справочным материалом.

Для всех интересующихся историей Византии, Церкви, права и политики, а также студентов юридических и исторических факультетов.

Настоящий том охватывает эпоху от Константина Великого до Анастасия I.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

Уже в начале IV в. Римский епископ был единственным митрополитом Италии, его власть и епархия были огромны. Затем в его власти окажутся три митрополита — Равеннский, Миланский и Аквилейский, но постепенно число таких митрополитов растёт. Во второй половине IV в. Римский папа из «епископа епископов» превращается в митрополита митрополитов, или иначе, патриарха всей Италии и через это — главой всей Западной церкви. Но аналогичные претензии зазвучали и на Востоке, где образовались свои церковные диэцезы и патриархи — Антиохийский, Александрийский, Иерусалимский и Константинопольский[732]. Руководствуясь 4 каноном Никейского Собора, папа Бонифаций I (418–422) провёл твёрдую линию, чтобы во главе одной провинции стоял один митрополит, вследствие чего число митрополитов резко возрастает. Это только усиливает авторитет понтифика, который становится главой множества митрополитов, патриархом, папой, апостоликом, понтификом.

Дальнейшему укреплению статуса Римской церкви очень способствовали арианские споры, так как только она одна из всех крупных церковных общин твёрдо держалась Никейского исповедания и защищала св. Афанасия Великого. Деятельность эта не осталась незамеченной, и торжеством пап явился знаменитый указ св. Феодосия Великого, которым он велел всему миру принять ту веру, которой придерживается Римский епископ, хотя императором был упомянут ещё и Александрийский епископ — «человек апостольской святости». И в следующем году Вселенский Собор в Константинополе подтвердил, что Римский епископ имеет первенство чести перед всеми другими архипастырями.

К этому времени стало обычной практикой обращение периферийных епископов к папам с просьбой сообщить им древнее учение Святых Отцов или разрешить какой-то сложный вопрос. Такая поучительная переписка получает широкое распространение, и уже папа Дамас I (366–384) замечал, что решения Римского понтифика, в которых он выступает как глава своей Церкви, должны быть известны каждому епископу, как каноны соборов[733].

Высшая учительская власть апостоликов, какой её представляли себе папы, неизбежно должна была породить претензии в области церковного законодательства (в части издания вселенских канонов общего свойства) и церковного суда (установление норм по каждому конкретному прецеденту). Немного забегая вперёд, скажем, что к середине V в. эта цель на Западе оказалась достигнутой — закон императора Валентиниана III от 445 г. утвердил за Римским епископом не только высшую судебную власть, но и полную правительственную власть над всеми западными церквями. После захвата Африки вандалами эта церковь — некогда отстоявшая свою автокефалию от Рима — резко утратила своё влияние и также безоговорочно признала власть папы св. Льва Великого[734].

В связи с ослаблением императорской власти в Западной империи, роль папы многократно возрастает. Ему теперь принадлежит не только церковная рецепция, но и правительственные полномочия светского чиновника. Любой заинтересованный клирик спасался бегством и искал помощи в Риме, поскольку папа традиционно в Италии, а потом и за её пределами, неизменно демонстрировал свою власть и право отменять судебные решения соборов иных Поместных Церквей. У самих пап даже не возникало сомнений в том, что они являются высшей судебной инстанцией в части догматических и канонических споров. Правда, в отношении восточных епархий его власть значила мало — там авторитет и власть императора оставались по-прежнему на высоте, по крайней мере, большей, чем на Западе[735].

Пожалуй, первые, наиболее яркие каноны, касающиеся папских прерогатив, дал Сардикский собор 343 г., о котором писалось ранее. А в 380 г. в Риме состоялся Собор италийских епископов, на котором попытались окончательно искоренить недостатки, образовавшиеся в ходе борьбы между папой Дамасом и антипапой Урсином (366–367). Из петиции Собора к императору Грациану видно, что ещё в 375 г. император Запада своим декретом наложил наказания на сторонников Урсина и, желая церковного мира, постановил, чтобы впредь «Римский епископ имел исследование о всех епископах Церквей, так, чтобы о делах религии судил вместе с сослужителями первосвященник религии, дабы не произошло какой-либо обиды священству.» Римский собор, о котором идёт речь, просит императора не о расширении этих полномочий, а только о том, чтобы в провинциях неукоснительно выполняли ранее изданное царём положение. В частности, они просят, чтобы в случае, когда папа низложит кого-то из епископов, или это сделает Римский собор, а также в случаях, когда эти лица вызовут епископа к себе на суд, гражданские власти принуждали бы его к этому.

В декрете 375 г. Грациан определял, что каждого епископа, осужденного судом папы Дамаса в соприсутствии 5 или 7 епископов и не желающего подчиняться ему, или который, будучи призван к епископскому суду, по упорству не явится на него, местные гражданские власти должны принудительно приводить к епископскому суду. Или под стражей отправлять в Рим. «Если же, — говорится буквально в декрете, — такая дерзость откроется в отдалённейших частях, то всё производство по этому делу направляется к митрополиту той области; если же виновным будет сам митрополит, да неукоснительно спешит в Рим или к тем, кого Римский епископ даст в судьи». «Если же возникнут сомнения в беспристрастности на суде митрополита или какого-либо другого епископа, то должно апеллировать к Римскому епископу или к собору 15 ближайших епископов, однако так, чтобы после произведённого ими исследования то, что будет определено, не возобновляется»[736].

В послании некоему Децентию, епископу Евгубиума, Римский папа Иннокентий I (401–417) требует точного соблюдения всех римских порядков: «Кто же не знает или не внимает тому, что то, что изначала передано апостолом Петром Римской церкви и доныне в ней охраняется, должно быть соблюдаемо всеми, и что не следует ни прибавлять, ни вводить ничего, не имеющего такого авторитета — особенно, когда известно, что во всей Италии, Галлии, Испании, Африке и Сицилии и ниже лежащих островах нет ни одной Церкви, которую бы не устроил или апостол Пётр, или его преемники? Иначе пусть скажут, был ли в этих провинциях кто другой из апостолов или говорится где, что он здесь жил?»

Формирование учения о папе, как главе Церкви, имеющего особые, высшие полномочия, произошло далеко не сразу. Оно имело целый ряд вариаций, далеко не всегда сходных друг с другом, или хотя бы лежащих в плоскости одной центральной идеи. Самые великие папы древности, такие, как Юлий, Иннокентий, св. Лев Великий, предельно чётко и последовательно излагавшие учение о первенстве Римского престола в Кафолической Церкви, даже не помышляли о том, что власть папы должна возвышаться над императорами. Понтифики являлись врождёнными носителями имперской идеи и не могли себе представить различия интересов государства и Церкви. В тех случаях, когда на царском престоле оказывался святой и благочестивый царь, «симфония» казалась наиболее яркой и очевидной. Потому-то, как мы увидим в последующем изложении, наибольшие славословия в адрес императора впервые зазвучат в посланиях св. Льва Великого императору св. Феодосию Младшему. В них понтифик признаёт высшие права царя по управлению Кафолической Церковью, а его сан близким к священническому.

Очень интересен в этом отношении вопрос подсудности самого понтифика, в своё время поднятый папой Дамасом. Он просит императора, чтобы его, равного по должности другим епископам, но превосходящего их преимуществом Апостольской кафедры, не лишали привилегии быть изъятым от обычного светского суда, но дозволили представать исключительно перед судом самого императора[737].

Наибольших успехов в части признания своего главенства во Вселенской Церкви папы достигли и, безусловно, заслужили в период Третьего Вселенского Собора и «Разбойного собора». Сразу по прибытии на Эфесский Собор римских легатов, Св. Отцы услышали новые для себя формулы, прозвучавшие из их уст. Проэкт, епископ и легат Римской церкви, сказал: «Да повелит ваше блаженство прочитать присланное вам послание святого и со всяким почтением именуемого папы Келестина (Целестина, 422–432 гг. — А.В.), епископа Апостольского престола, из которого (послания) ваше блаженство может узнать, какое имеет он попечение о всех церквах (выделено мной. — А.В.)»[738].

А на следующем заседании Собора другой римский легат — пресвитер Филипп заявил ещё более категорично: «Никто не сомневается и во все времена известно было, что святой и блаженнейший Пётр, предстоятель апостолов, столп веры, основание Кафолической Церкви, приял от Господа нашего Иисуса Христа, Спасителя и Искупителя рода человеческого, ключи Царствия, и ему дана власть вязать и решить грехи: он и до сего времени и всегда живёт и судит в своих преемниках. Итак, по его внушению, преемник и наместник его, святейший папа наш епископ Келестин послал нас на сей святой Собор»[739].