Алексей Величко - История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I

• Название: История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I
• Автор: Алексей Величко
• Издательство: ООО «Издательство «Вече»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-905820-63-2

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Пятитомное сочинение А.М. Величко «История Византийских императоров» раскрывает события царствования всех монархических династий Священной Римской (Византийской) империи — от св. Константина Великого до падения Константинополя в 1453 г. Это первое комплексное исследование, в котором исторические события из политической жизни Византийского государства изображаются в их органической взаимосвязи с жизнью древней Церкви и личностью конкретных царей. В работе детально и обстоятельно изображены интереснейшие перипетии истории Византийской державы, в том числе в части межцерковных отношений Рима и Константинополя. Приводятся многочисленные события времён Вселенских Соборов, раскрываются роль и формы участия императоров в деятельности Кафолической Церкви. Сочинение снабжено портретами всех императоров Византийской империи, картами и широким справочным материалом.

Для всех интересующихся историей Византии, Церкви, права и политики, а также студентов юридических и исторических факультетов.

Настоящий том охватывает эпоху от Константина Великого до Анастасия I.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

Но тут папе и св. Кириллу пришлось несколько охладить свой пыл, с ходу натолкнувшись на мощную, как оказалось, и полновластную фигуру св. Феодосия II. Конечно, царь был крайне удивлён тем, что его статус грубым образом нарушался. Кроме того, он прекрасно был уведомлён не только о богословской стороне спора, но и политической, и его не могли не взволновать попытки двух пап перевернуть уже сложившуюся систему власти в Церкви. Святитель Кирилл только подлил масла в огонь, направив одно письмо императорам — св. Феодосию и св. Евдокии, а другое, совсем с иным содержанием и тональностью, — св. Пульхерии. Если он хотел рассорить между собой членов царской семьи или, по крайне мере, заручиться поддержкой святой сестры царя, то ему пришлось удовольствоваться диаметрально противоположным результатом: император в довольно резкой форме высказал ему свои претензии и признал его виновником церковной смуты[666].

Проявил известную гибкость ума и Несторий, не упустивший шанс провести аналогию своей истории с св. Иоанном Златоустом. В самом деле, и там, и здесь в дело вмешался Александрийский патриарх, имело место неправедное судилище, и потому Несторий без всяких сомнений заявил однажды в храме, что св. Кирилл организовал против него «египетские гонения»[667].

Вскоре случай представил императору дополнительный шанс наказать заносчивого, как ему казалось, александрийца. Как-то в Константинополь прибыла толпа египтян, из которых выделялись три лица: Херемон, Виктор и Софроний, — с жалобами на св. Кирилла. Они упрекали св. Кирилла в вымогательстве денег, жаловались на его притеснения и т.п. Хотя апокрисиарий (поверенный) св. Кирилла в Константинополе предупредил царя и Нестория, что это за люди, Константинопольский патриарх не преминул дать им своё покровительство. Предубеждённый против св. Кирилла, император пожелал вызывать его на свой суд, но Несторий настаивал исключительно на церковном суде под собственным председательством, абсолютно уверенный в победе. Но это играло на руку и его противнику — св. Кирилл изъявил полную готовность явиться на суд епископов, собранных со всего Востока, но при условии, что председательствовать будет кто-то иной, но только не Несторий. В принципе, это было справедливое требование, поскольку сам Несторий являлся заинтересованной стороной по делу. В контексте минувших и происходящих событий царь оказался в тупике, не вполне понимая, как следует поступить[668].

Ситуацию, и без того острую, обострила позиция Антиохийской церкви, предстоятель которой епископ Иоанн (427–433) питал привязанность к Несторию, как одному из питомцев своей кафедры. Он и остальные сирийские епископы искренне подозревали, что «Египтянин» желает скомпрометировать всю Антиохийскую церковь, и решительно заняли сторону Константинопольского архипастыря. Они, конечно, понимали всю слабость и порочность богословской позиции Нестория и всячески уговаривали его, хотя бы ради чести сирийского патриархата, уступить предъявляемым ему требованиям. «Наименование Девы Марии Богородицей отнюдь не новое; от него не отказывался ни один из церковных учителей; употреблявших его было много и притом знаменитых», — объяснял Иоанн Антиохийский Несторию. Тот попытался найти уловку, без труда обнаруженную антиохийцем, и нет ничего невероятного в том, что вскоре примирение было бы достигнуто[669]. Но тут подоспели посланники св. Кирилла, и огонь войны запылал с новой силой.

6 декабря 430 г. представители Александрийской церкви вошли в храм св. Софии, где служил Несторий, и вручили ему послания, но ответа не получили. Через неделю, 13 декабря 430 г., они услышали ответ, публично данный им Несторием с кафедры после Литургии. Надо сказать, Константинопольский патриарх правильно оценил ситуацию и настрой слушателей: он напомнил им о постоянных происках Александрийских пап против Константинополя («это болезнь египтян — всюду вносить смуту») и даже согласился признать Святую Деву Марию Богородицей. Зал одобрительно слушал его и аплодировал — всё, конфликт казался исчерпанным, и сами египетские посланники молча стояли, не зная, что им делать дальше.

Но тут же Несторий сам всё и испортил: для окончательной победы он решил на месте разобрать «12 анафематизмов» св. Кирилла, и сделал это так нелепо и беспомощно, что обвинения его в ереси вновь зазвучали со всех сторон. Императору ничего не оставалось, как назначить Вселенский Собор[670].

Императорская sacra (грамота), подписанная по обыкновению от имени обоих царей, созывала всех епископов на Собор, который намечено было провести в Эфесе в день Святой Пятидесятницы 431 г.[671] Следует отметить, что император св. Феодосий постарался сохранить нейтралитет. При всём внутреннем благоволении к Несторию, он фактически подвёл их вместе со св. Кириллом под статус обвиняемых в разжигании церковной смуты и расколе[672]. По крайней мере, в своей грамоте император нигде не оговорился о председательстве Нестория на Соборе, чего тот так страстно желал. Более того, желая максимально объективно разобрать дело, он велел пригласить на Собор блаженного Августина, епископа Ипоннского, чей авторитет был непререкаем. К сожалению, святой епископ скончался 30 апреля 430 г. Конечно, будь он на Соборе, ни о каком преимуществе Нестория не могло идти и речи, но и сам факт приглашения его на Собор совершенно ясно раскрывает беспристрастность царя[673].

Император не пожелал присутствовать на соборных заседаниях, вновь подчеркнув, что разбор этого спора — дело епископов. Своему представителю комиту Кандидиану он дал строгие поручения не вторгаться в богословский диспут, обязав его обеспечить внешний порядок и безопасность участников Собора. «Придворному сановнику нашему Кандидиану повелено прибыть к вашему святейшему собору с тем однако же, чтобы он нисколько не вмешивался в происходящее исследование о догматах, ибо не принадлежащему к числу святейших епископов несправедливо вмешиваться в дела церковные»[674].

Пока шла подготовка к Собору, и гонцы императора по всем провинциям государства рассылали копии его сакры, стороны пытались просчитать, каков расклад сил. Решительного перевеса не было ни у кого, и, кроме того, отдельные участники будущего Собора попытались примирить двух врагов: даже папа Целестин ответил на одно из обращений св. Кирилла, что «Бог всегда принимает раскаяние грешников, какое бы оно ни было позднее». Но сам св. Кирилл стоял на своём, и желал только одного — полного уничтожения Нестория, хотя даже близкие друзья уговаривали его занять мирную позицию. Несторий также был уверен в своей победе, опасаясь лишь того, что его противник не явится на Собор.

Иоанн Антиохийский, смирившийся с необходимостью прибыть в Эфес, исследовал сочинения св. Кирилла и нашёл их еретическими. Конечно, это было не так, но Александрийский епископ изложил свои сочинения в соответствии с традицией родной ему церкви, где со времён борьбы с арианами уделяли слишком большое внимание божественной природе Христа иногда даже в ущерб человеческому естеству; и отдельные его выражения смутили антиохийцев. Безусловно, они не разделяли богословия Нестория, но полагали его менее опасным, чем новая «ересь» св. Кирилла. Поэтому изначально стало ясно, что Иоанн и «восточные» епископы, если и не будут поддерживать Нестория, то наверняка станут обвинять св. Кирилла. В таком случае положение представителей Александрийской и Римской кафедр было далеко не надёжным. И вот тут-то св. Кирилл решительно взял дело организации Собора в свои руки, чтобы путём разного рода интриг и грубых нарушений принципа справедливости во имя «высшей правды» добиться положительного для себя результата. Однако такой ригористический и внешне малопривлекательный способ обеспечения единства с его стороны Вероисповедания не был чем-то из ряда вон выходящим — многие Отцы и Учители Церкви, проявляя ревность по Христу, позволяли себе то, что могло бы вызвать нарекания со стороны светского наблюдателя.

В первую очередь, он решил обеспечить себе численное большинство, привезя с собой 50 египетских епископов. Неожиданно его союзником стал Эфесский митрополит Мемнон, экзарх церковной области в Азии, собравший максимально возможное число подчинённых ему архиереев — 35 человек. Дело заключается в том, что по воле Провидения место проведения Собора было наиболее благоприятным для партии св. Кирилла. Издавна этот город почитался как место смерти Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии, где Она прожила последние годы своей земной жизни вместе со св. Иоанном Богословом. Естественно, Богородица особо почиталась жителями Эфеса, видевшими в учении Нестория попрание славы своего родного города. Вместе св. Кирилл и епископ Мемнон собрали довольно внушительную партию епископов. Кроме того, Эфес не забыл «обиду», нанесённую им св. Иоанном Златоустом, самостоятельно рассматривавшим дела епископов данного диоцеза через голову их архиепископа. Ранее эфесские епископы солидаризировались с Александрийским патриархом в гонениях на Златоуста, теперь этот город встал под знамёна племянника Феофила.