С. А. Федченков - Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность

• Название: Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность
• Автор: С. А. Федченков
• Издательство: «Издательство Олега Абышко»
• Жанр: Религия
• Год: 2008

Данное обстоятельнейшее исследование о жизни, пастырских трудах и сочинениях св. Иринея Лионского (ок. 130-202) не имеет аналогов в русской церковно-исторической науке. В книге рассмотрены и самым тщательным образом разобраны практически все вопросы, касающиеся как подробностей жизни великого отца Церкви (происхождение, ранние годы, знакомство со св. Поликарпом Смирнским и «пресвитерами», поездки в Рим и епископство в Галлии, борьба с гностицизмом, монта-низмом и другими лжеучениями, участие в пасхальных спорах и многое другое), так и его плодотворной литературной деятельности, особенно по созданию главных произведений св. Иринея — «Против ересей» в пяти книгах и «Доказательство апостольской проповеди».

По словам автора книги, «почти ни одно выдающееся явление церковной жизни II столетия не обошлось без его участия. Такая личность не может не представлять интереса для истории Церкви..... принципы и воззрения, которые раскрывал и защищал в своих творениях св. отец, лежат также в основе вероучения и практики нашей Православной Д Церкви. Мы принимаем установленный в первые века канон св. книгУ Нового Завета, церковное Предание в качестве источника вероучения наряду со Св. Писанием, признаем высший авторитет епископов; держимся, в сущности, тех же взглядов и по другим догматическим вопросам (за исключением хилиазма), какие раскрываются в сочинении “Против ересей”. Жизнь и учение Иринея для нас, православных, представляет поэтому еще больше интереса и значения».

Для всех интересующихся историей древней Церкви и становлением православной догматики.

---

Вопрос может, впрочем, касаться только трех городов, с которыми связано имя Иринея: Рима, Смирны и Лиона. Никакой другой в исторических сообщениях о св. отце даже не упоминается.

В 154-155 г. Ириней ездил в столицу мира. Однако, мученики лионские, как мы видели, считают необходимым в 177 г. рекомендовать его Элевферу. Очевидно, он был неизвестен или мало известен папе. Но Элевфер в 154-155 г. состоял уже диаконом Римской церкви;[924] оставался, вероятно, и после там же. В таком случае едва ли возможно предполагать долголетнее пребывание в Риме Иринея. Очевидно, он прожил там немного времени и, может быть, в 155 же году (смерть Поликарпа) отбыл оттуда.

Но куда? Остаются: Смирна и Лион. Всего естественнее, конечно, было бы возвратиться в Смирну, на родину, где св. отец провел юные годы и получил образование. К этому могло побуждать его и желание приобрести на месте сведения о последних днях жизни Поликарпа. Как известно из эпилога (во всех рукописях) Martyrium’a Polycarpi,[925] первоначальном списком его был Иринеевский; остальные представляют только копии с того. Очевидно, св. отца интересовали записанные в Martyrium’e подробности; а может быть, он принимал участие даже в составлении его (со слов других). Как бы то ни было, первоначальное путешествие Иринея в 155 г. из Рима в Смирну очень вероятно.

Но несомненно, что не все время до 177 г. он провел здесь. Мученики называют его «ревнителем завета Христова», своим «сообщником», говорят о его праведной жизни (§iKaioauvr)v).[926] Само собой понятно, что для такой характеристики недостаточно одного-двух лет совместной жизни, а требуется гораздо более продолжительный срок.

О том же свидетельствует самый факт ответственного посольства в Рим по делу монтанистов и — еще более — выбор Иринея на место Пофина в епископа Лионского.[927] Очевидно, исповедники в течение целого ряда лет имели возможность узнать и образ мыслей св. отца, и его ревность к завету Христову, и ничем незапятнанную, святую жизнь. Словом, все говорит за то, что он задолго до 177 г. поселился и постоянно жил в Галлии.

Как и почему состоялось переселение Иринея с родины в Лион, никаких указаний на это в исторических данных нет. Может быть, Смирнская церковь командировала его на помощь Пофину. Может быть, сам он, поличному желанию, отправился в Галлию, о которой, в виду связей ее с Малой Азией, несомненно много слышал, живя еще в Смирне.

В177 г. мученики рекомендуют св. отца папе как пресвитера Церкви (πρεσβύτερον εκκλησίας). Пресвитерство это они называют «местом» (εΐ γάρ ήδειμεν τόπον τινι δικαιοσύνην περιποιεΐσθαι...) и отличают от образа жизни, какой вел Ириней.[928] Очевидно, под пресвитерством понималось ими не то достоинство хранителей церковного Предания, о котором мы говорили, когда речь шла по поводу обучения св. отца у Поликарпа и других мужей апостольских, а пресвитерство иерархическое, т. е. вторая степень священства. Это ясно и по тому, что вместе с Иринеем упоминается в послании галльских Церквей и действовал девяностолетний благочестивый епископ Пофин, каковой, конечно, вполне мог быть назван «пресвитером» в почетном смысле этого слова. Однако к нему такого наименования не прилагается.

Пресвитером при Пофине называют Иринея также Евсевий,[929] как мы видели, и повторяющий последнего Иероним.[930]

Когда и кем был возведен в этот сан св. отец, неизвестно. Массюет приписывает посвящение его Пофину.[931] Однако, выставляя такое предположение, он основывается всецело на свидетельствах Евсевия и Иеронима. Но состоять пресвитером при ком-либо не значит еще быть поставленным им именно в этот сан. И при данных Евсевия и Иеронима вопрос о пресвитерстве Иринея остается открытым. Может быть, действительно, Пофин поставил его; но не исключена возможность посвящения св. отца в этот сан Поликарпом Смирнским или еще каким-либо епископом на родине. Последнее, по нашему мнению, даже вероятнее. Ведь Ириней отправлялся в Галлию главным образом в'качестве миссионера и распространителя христианства среди кельтов. И, конечно, в священном сане ему удобнее было выполнять свое предназначение: он мог сразу же закрепить плоды своей проповеди крещением новообращенных, сообщением им благодати в таинстве причащения и т. п.

Что касается деятельности св. отца за этот период, то краткие и, в сущности, очень мало говорящие указания на нее можно находить лишь в приведенном нами отрывке из письма лионских мучеников. Последние констатируют, что жизнь Иринея вполне соответствовала тем обязанностям и идеалу, какие предъявлялись к пресвитеру Церкви.[932] В чем именно проявлялось это соответствие, здесь, однако, не говорится.

В творениях св. Игнатия Богоносца пресвитеры выступают в качестве совершителей таинств, помогая епископу.[933] А Поликарп Смирнский в Послании к Филиппийцам пишет: «Пресвитеры должны быть благосерды, милостивы ко всем, обращать заблуждающих, посещать всякого немощного, не пренебрегать вдов или нищего, всегда стараться о добром пред Богом и людьми {Рим. 12,17), воздерживаться от всякого гнева и лицемерия, несправедливости в суде, удаляться от всякого сребролюбия, не быть легковерными к наговорам коголибо, жестокими на суде».[934] Судя по этой выдержке, на обязанности пресвитеров во II в. лежало также отправление суда над христианами и, по-видимому, посещение их жилищ и дело благотворительности.[935]

Возможно, что эти же функции выполнял и св. Ириней в Лионе; тем более что церковное устройство в Галлии походило, вероятно, на малоазийское, откуда принесено было сюда христианство. Особенно полезным для св. отца, можно думать, было посещение домов пасомых. Здесь он знакомился с положением христиан, их настроениями; завязывались личные связи, что не безразлично, конечно, было для будущего руководителя Лионской церкви. Возможно, что эти посещения отразились, между прочим, в избрании Иринея знавшими его лионцами в епископа на место Пофина.

Мученики называют св. отца также «ревнителем завета Христова (ζηλωτήν όντα της διαθήκης Χρίστου)».[936] Что значит это выражение, трудно с определенностью решить. Может быть, оно связано с гонением на христиан в 177 г.; или же просто говорит об усиленных трудах Иринея в деле проповеди и распространения христианства. Возможно, однако, видеть здесь указание на беседы его с «заблуждающимися»[937] членами Церкви, хотя бы гностиками.

Вероятно, св. отец был помощником Пофина при выполнении последним и других многосложных обязанностей руководителя церковной жизни Лионской провинции, а может быть и всей Галлии.

2. Лионское гонение 177 г.

Начало самостоятельной деятельности Иринея, как мы уже отмечали, связано с жестоким гонением на христиан в Галлии.

Евсевий относит время последнего к 17 году царствования Марка Аврелия.[938] А это приходится на 177 г. христианской эры (Марк Аврелий царствовал с 160-161 по 180 г.). Такая датировка и была общепринятой до последнего времени.[939] Но в июльской книжке The American Journal of Theology 1912 г. появилась статья Джеймса Томпсона (James Westfall Thompson) из Чикаго под заглавием «The alleged persecution of the Christians at Lyons in 177».[940]

Автор доказываете ней, что означенное гонение не могло иметь места в Лионе в 177 г., а должно быть отнесено ко второй половине III в., скорее всего к царствованию.почти соименного Марку-Аврелию императора Аврелиана (270-275).[941]

Главные основания, какие он приводит одинаково в подтверждение как первой, отрицательной половины своего суждения, так и второй, положительной,[942] таковы:

а) Марк Аврелий не был гонителем христиан (ср.: Tertullian. Ароlogeticus. Cap. V).[943] Ь) О гонении в Галлии в 177 г. не упоминают, кроме Евсевия, ни светские и церковные писатели Востока, ни латинские авторы (за исключением Сульпиция Севера) Запада до Григория Турского.[944] с) Сославшись на исследования Ле Блана (Inscriptions chrétienne de la Gaule) и Дюшена (Fastes episcopaux de l’ancienne Gaule), Томпсон совершенно отрицает устройство и существование христианских общин и епископата в Галлии до середины III в.[945] d) Послание галльских Церквей, как оно изложено у Евсевия, предполагает такое административное и судебно-правовое устройство Галлии (взаимоотношение Лионской и Виеннской провинций, судопроизводство и т. п:), какое, по Томпсону, должно быть отнесено не ко II, а к III в.[946] е) Этого же требуют: литературная форма послания, чудесный элемент в нем, указание на культ Девы Марии[947] и даже некоторые выражения, свидетельствующие (будто бы) о furor’e passionis martyrum,[948] более характеристичном, по Томпсону, для истории гонения III в.[949]

На статью Томпсона в 1913 г. отозвались: французский ученый Поль Алляр[950] и А. Гарнак.[951] Оба дают отрицательный отзыв о его теории и защищают общепринятую датировку.

Доказательства, выдвинутые Томпсоном, действительно, не настолько основательны, чтобы убедить беспристрастного читателя.