С. А. Федченков - Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность

• Название: Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность
• Автор: С. А. Федченков
• Издательство: «Издательство Олега Абышко»
• Жанр: Религия
• Год: 2008

Данное обстоятельнейшее исследование о жизни, пастырских трудах и сочинениях св. Иринея Лионского (ок. 130-202) не имеет аналогов в русской церковно-исторической науке. В книге рассмотрены и самым тщательным образом разобраны практически все вопросы, касающиеся как подробностей жизни великого отца Церкви (происхождение, ранние годы, знакомство со св. Поликарпом Смирнским и «пресвитерами», поездки в Рим и епископство в Галлии, борьба с гностицизмом, монта-низмом и другими лжеучениями, участие в пасхальных спорах и многое другое), так и его плодотворной литературной деятельности, особенно по созданию главных произведений св. Иринея — «Против ересей» в пяти книгах и «Доказательство апостольской проповеди».

По словам автора книги, «почти ни одно выдающееся явление церковной жизни II столетия не обошлось без его участия. Такая личность не может не представлять интереса для истории Церкви..... принципы и воззрения, которые раскрывал и защищал в своих творениях св. отец, лежат также в основе вероучения и практики нашей Православной Д Церкви. Мы принимаем установленный в первые века канон св. книгУ Нового Завета, церковное Предание в качестве источника вероучения наряду со Св. Писанием, признаем высший авторитет епископов; держимся, в сущности, тех же взглядов и по другим догматическим вопросам (за исключением хилиазма), какие раскрываются в сочинении “Против ересей”. Жизнь и учение Иринея для нас, православных, представляет поэтому еще больше интереса и значения».

Для всех интересующихся историей древней Церкви и становлением православной догматики.

---

Точно также и «земля», необитаемая до изгнания из рая человека и, по-видимому, даже лишенная всякой растительности (плодовые деревья различных сортов были — может быть, только? —^ в раю), расположенная ниже «среднего места», не является ли у Флорина тем, что Валентин называет кэномой, пустотой? Не есть ли это общее имя пассивной материи?[1214]

Среда творений первое· место у Флорина занимают «тонкие существа» (eine feine Substanz). Вероятно, это то же, что ангелы. В дальнейшем из них действующими являются сатана и его товарищи. Судя по терминологии Агапия, они живут выше «среднего места», ибо, чтобы попасть в него, им приходится спускаться (stieg herab). Кроме того, для изгнания их из рая сам третий бог вынужден был вести с ними борьбу (bekampfen). Очевидно поэтому, что они были существами высшего разряда и жили, может быть, там, где и три бога. Не являются ли и они также членами плеромы, павшими зонами, хотя бы и тварными? Это — вероятно; так как и вообще эоны в гностических системах очень схожи с ангелами церковного учения.[1215]

Здесь же, в плероме, поэтому и зародилось зло. Проводником его в отношении к человеку до самого пришествия третьего бога является у Флорина сатана, по-видимому, аналогичный Богу Ветхого Завета у Маркиона[1216] и принадлежавший к высшим членам плеромы.

В антропологическом учении еретика различаются: «первый человек» (Erst Mensch) и род человеческий (Geschiecht), люди в обычном понимании этого слова. «Первый человек» занимает у него исключительное положение. Правда, он сотворен Богом. Но вместе с тем для ею обитания предназначено особо возвышенное «среднее место», междупланетное пространство, — да и то только временно (zeitweilig). Очевидно, по существу своему и происхождению он должен был занимать высшее место. Сатана, чтобы изгнать ею из рая, также вынужден был вести с ним долгую и упорную борьбу. Первый человек остается живым, по-видимому, до самого пришествия третьего бога, ибо последний именно его возвращает в отнятый у него рай. Весьма возможно, что в представлении Флорина человек принадлежал, подобно сатане, первоначально к первым рядам божественной плеромы и являлся одним из высших эонов. В таком случае антропологическое учение его в этой части аналогично таковому же у Валентина, так как и последний различает человека,, члена первой восьмерицы, мужской элемент четвертой сизигии эонов,[1217] от людей в обычном смысле, созданных Демиургом.[1218]

Первый человек был, по Флорину, изгнан из рая. Местом обитания его, очевидно, оказалась теперь уже земля. Но если последняя, может быть, равняется кэноме Валентина, то и самое удаление человека не есть ли нечто похожее на то, что случилось с Ένθύμησις Валентина, выброшенной Пределом из плеромы в кэному?[1219]

Вочеловечение третьего бога так же, как у Валентинами других гностиков, представляется Флорином докетически. Но, в отличие от Валентина, «спасение», по нему, заключается не в сообщении истинного познания (об этом умалчивается), а, по-видимому, только в возвращении в рай.

Как видно из представленного, учение Флорина имеет в себе много общего, точнее — аналогичного раннейшей системе Валентина. Однако есть и весьма значительная разница между ними. Так, у Флорина отсутствуют характерные для Валентина женские зоны;, нет поэтому и сигизий; отличен взгляд на сущность спасения людей. Нет также и полной восьмерицы высших эонов, что составляет весьма заметную особенность валентинианского гнозиса. Вместе с тем, коечто взято из учения Маркиона, Сатурнина и др. Система Флорина значительно проще Валентиновой и ближе к церковному учению.

Ввиду этого мы должны признать ее как гностическую в своей основе и по существу, валентинианскую отчасти по родовым признакам, но несколько новую, отличную и самостоятельную[1220] по сравнению с раннейшими системами гностиков вообще и самого Валентина в частности.[1221]

К сожалению, однако, всех ее деталей и в настоящее время, при сообщении Агапия, еще невозможно выяснить, и вопрос о Флорине нельзя считать окончательно и во всех частях решенным.[1222]

• Из, представителей церковного самосознания возражал и опровергал этого еретика, по-видимому, один св. Ириней. По сообщению Евсевия,[1223] он написал против него два сочинения. Первое из-них носит заглавие «Пврг цоуарх^ Л той jj.fi в!ш1 тоу 0воу яогг|тг|У какшу». Написано оно было, вероятно, в 80-х гг. II столетия.[1224]

Упомянув о нем, церковный историк замечает, что «Флорин, кажется (éSóm), защищал это мнение (что Бог — виновник зла)».[1225]

В полном виде данного послания, как мы уже говорили, не сохранилось. Поэтому для определения содержания его и характера учения Флорина в это время остается только сообщения Евсевия. Стоящее у него éSóicei[1226] однако показывает, что сам он не знает точно, защищал или не защищал Флорин приписанное ему мнение; собственных слов еретика он не читал и судит о нем только по сочинению Иринея. Значит, в отношении к подлинному учению Флорина мы оказываемся в одинаковом с ним положении. Но он был в лучшем по сравнению с нами в том отношении, что имел перед собой полное послание Иринея, тогда как до нас сохранился лишь мало значащий в данном случае отрывок из него.[1227]

Этот факт довольно важен. Принимая его во внимание, на основе сообщения Евсевия можно сделать следующие замечания. Судя по словам историка, а также и по самому заглавию сочинения, очевидно, что вопрос о том, является ли Бог виновником зла, был главным предметом речи в Пер1 цоуарх^А стоящий при 0eov (в заглавии) член (tov) показывает, что этим словом определяется и под ним разумеется Бог в собственном смысле, как представляло Его церковное учение, или несколько соответствующий ему первый Бог, Проштюр в системе Флорина, но не другой какой-либо низший член плеромы.[1228]

С другой стороны, нерешительное Евсевиево έδόκει говорит, что Ириней в своем сочинении не возражал прямо и не обвинял Флорина в приписанном ему Евсевием мнении.

В результате этих двух положений мы приходим к такому выводу. Если, постоянно говоря по вопросу о Боге как виновнике зла, св. отец все-таки не обличает прямо Флорина, то, значит, он и не мог обличить его. Они были в данном пункте, очевидно, вполне согласны; и Флорин, вероятно, твердо держался, вопреки догадке Евсевия, православного учения, что Бог в собственном смысле (ό Θεός) не есть и не может быть виновником зла.

Но несомненно, что сочинение Περί μοναρχίας написано было против этого еретика (έξ εναντίας).[1229]

В чем же тогда обличал его св. отец? Судя по заглавию, рассуждения Иринея о Боге как виновнике зла стояли в связи с учением о единоначалии Божества, божественной монархии. Можно думать, что согласный с иринеевским и общецерковным учением в том, что Бога нельзя считать виновником зла, Флорин искажал учение о Боге в Его существе, и Ириней прямо возражал и обличал его именно в этом пункте.

Взгляды Флорина были несомненно гностическими уже теперь. На это указывает сравнение его с еретиками, какое употребляет св. отец.[1230] С другой стороны, выражение того же отрывка, что подобного ему учения еще не исповедовали ранее его жившие гностики,[1231] говорит, что оно было новым, оригинальным, отличным от подобных систем.

Но этими же чертами, как мы видели, характеризуются и разрешение тех же, в сущности, вопросов о Боге в Его существе, и происхождению в мире зла посвящаются почти исключительно и данные, сообщенные Агапием.

Можно думать поэтому, что в Περί μοναρχίας св. Ириней опровергает учение Флорина в том именно виде, как оно представлено у арабского историка.

Сообразно полученным выводам, ход мыслей нового еретика около времени написания Пер! цоуарх^ может быть представлен приблизительно в таком виде.

Отправной точкой у него, как и у большинства гностиков, послужил, очевидно, вопрос о происхождении зла в мире. Он.был убежден, что Бог в собственном смысле (ó 0eó^) благ. Считать Его злым или называть виновником зла, значит — отрицать основное Его свойство, без которого Он не может быть даже Богом. Очевидно, зло произошло и существует помимо Него. Но каким образом?

Церковное учение представляло дело так, что виновником зла на земле был падший ангел, сначала доброе, совершенное творение Бога, т. е. существо несравненно низшего Его порядка. Однако такое представление, по-видимому, не удовлетворяло Флорина. Зло слишком сильно в мире, и виновником его поэтому должно быть существо высшее, более или менее равное Богу (ó ©есх^). Кроме того, в церковном учении, могло казаться ему, первовиновником зла все равно является Бог, создавший ангела, способного к падению.

На смену церковного Флорин создает свое учение, по которому виновником зла представляется сатана, член божественной плеромы, Бог (0е<% — без члена) в несобственном смысле; существо хотя и тварное, но по силе своей и принадлежности к плероме почти равное Богу (ó ©8Ó5) в собственном смысле.