С. А. Федченков - Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность

• Название: Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность
• Автор: С. А. Федченков
• Издательство: «Издательство Олега Абышко»
• Жанр: Религия
• Год: 2008

Данное обстоятельнейшее исследование о жизни, пастырских трудах и сочинениях св. Иринея Лионского (ок. 130-202) не имеет аналогов в русской церковно-исторической науке. В книге рассмотрены и самым тщательным образом разобраны практически все вопросы, касающиеся как подробностей жизни великого отца Церкви (происхождение, ранние годы, знакомство со св. Поликарпом Смирнским и «пресвитерами», поездки в Рим и епископство в Галлии, борьба с гностицизмом, монта-низмом и другими лжеучениями, участие в пасхальных спорах и многое другое), так и его плодотворной литературной деятельности, особенно по созданию главных произведений св. Иринея — «Против ересей» в пяти книгах и «Доказательство апостольской проповеди».

По словам автора книги, «почти ни одно выдающееся явление церковной жизни II столетия не обошлось без его участия. Такая личность не может не представлять интереса для истории Церкви..... принципы и воззрения, которые раскрывал и защищал в своих творениях св. отец, лежат также в основе вероучения и практики нашей Православной Д Церкви. Мы принимаем установленный в первые века канон св. книгУ Нового Завета, церковное Предание в качестве источника вероучения наряду со Св. Писанием, признаем высший авторитет епископов; держимся, в сущности, тех же взглядов и по другим догматическим вопросам (за исключением хилиазма), какие раскрываются в сочинении “Против ересей”. Жизнь и учение Иринея для нас, православных, представляет поэтому еще больше интереса и значения».

Для всех интересующихся историей древней Церкви и становлением православной догматики.

---

Переходя затем к частному рассмотрению всего отдела из глав 22-27, Липсий считает однако необходимым исключить места, содержащие учение Карпократа и евионитов (I, 25,4-6 и 16, 2), которые, по его словам, вероятно, составлены св. Иринеем самостоятельно.[1595] Сомнительным в этом отношении представляется ему также параграф о николаитах (I, 26, З).[1596]

В том же своем труде немецкий ученый мимоходом (без всяких доказательств) высказывает предположение, что из «Синтагмы» Иустина, может быть, заимствован Иринеем и § 1 главы 11 книги I «Против ересей».[1597]

Это замечание всего в 1,5 строки было, однако, подхвачено Гейнрици. В выпущенной последним через 6 лет после Липсия книге «Die valentinianische Gnosis und die heilige Schrift» (1871) он уделяет этому вопросу несколько больше места и высказывает положение, что не только 1,11,1, но все целиком 11 и 12 главы I книги Иринея заимствованы из «Синтагмы» Иустина. В качестве оснований для такого утверждения у него служат: а) то, что означенные главы носят характер дополнительного рассказа, где старое (вышеприведенные в Contra haereses сообщения) мешается с новым, b) что в этом отделе господствует тот же способ передачи учения еретиков, как и в главах 22-27 книги I.[1598]

В 1873 г. вышла в свет докторская диссертация А. Гарнака «Zur Quellenkritik der Geschichte des Gnosticismus» (Leipzig), а в 1874 г. ее продолжение подтем же заглавием в Zeitschrift fiir historische Theologie. Th. II. S. 143-226: Автор уделяет значительное место между прочим также вопросу об источниках Иринея (§ 2 диссертации),[1599] обращая исключительное внимание на главы 22-27 книги I (по поводу гипотезы Липсия).

Разбирая доводы последнего, он вообще не признает за ними силы (хотя с некоторыми и соглашается) и приходит к выводу, что ни по внешним основаниям, ни по тем внутренним, заимствованным из самого Иринея, какие приводятся Липсием, нельзя утверждать, что св. отец в указанных главах зависит от «Синтагмы» Иустина.[1600] Однако самую мысль эту Гарнак считает правильной. Только доказательств ее, по мнению названного ученого, нужно искать в другом месте, что и делает он сам. Несколько выше в том же труде, рассматривая Υπομνήματα Игисиппа, он приходит к выводу, что в «Синтагме» Иустина опровергались гностические ереси в таком порядке: Симон, Менандр, Маркион, Карпократ, Валентин, Василид, Саторнил.[1601] В главах 22-27 Иринея они расположены несколько иначе: Симон, Менандр, Саторнил, Василид, Карпократ (Валентин), Кердон, Маркион (Марцеллину, Киринфа, евионитов и николаитов Гарнак исключает из счета).[1602]

Иустиновский и игисипповский порядок, таким образом, изменен здесь у Иринея, начиная с третьего еретика.[1603] Между тем во II книге (31, 1) Contra haereses еретики следуют друг за другом так: Маркион, Симон, Менандр, Саторнил, Василид, Карпократ.[1604]

Гарнак думает, что последний порядок был обычным для Иринея, а в главах 22-27 св. отец будто бы произвольно изменил его. Но,соответствие его в таком случае Иустино-Игисипповскому счету свидетельствует, что как вообще, так в частности и при изложении глав 22-27 Ириней пользовался «Синтагмой» Иустина в качестве первоисточника.[1605]

Однако, как мы уже отмечали, Гарнак исключает из общего числа Марцеллину, Киринфа, евионитов и николаитов. При изложении учения последних Ириней, по его мнению, был самостоятельным.[1606]

Сочинения Гейнрици и Гарнака дали повод[1607] Липсию выступить с новым ересеологическим трудом «Die Quellen der ältesten Ketzergeschichte» (Leipzig, 1875), в котором он вторично исследует вопрос об источниках св. Иринея.[1608] В настоящем случае значительная доля внимания уделяется им и отделу из глав 11-12 книги I «Против ересей».[1609] Рассматривая их, Липсий в общем соглашается с Гейнрици и относительно оснований, и в выводе. Подобно ему, он указывает на особенное положение данного отдела, дополняющего и повторяющего сказанное ранее.[1610] Утверждает далее, что учение Птолемея, изложенное здесь (12,1-2), противоречит тому, что Ириней говорит об этом еретике в первых десяти главах (новое по сравнению с Гейнрици, основание).[1611] Значит, настоящий отдел заимствован Иринеем из другого раннейшего источника. А сходство в языке и вообще в передаче учения еретиков свидетельствует, частнее, что содержание обеих глав должно быть отнесено на счет того же сочинения, какое лежит и в основе глав 22-27.[1612]

Это заключение заставило, однако, Липсия в дальнейшем прийти к несколько неожиданным по сравнению с первым его трудом, выводам.

В главах 11-12 излагается между прочим учение Секунда и последователей Птолемея.[1613] А о них, по словам самого Иринея,[1614] известно, что они жили еще во время написания Contra haereses, т. е. в последней четверти II в.[1615]

К тому же, и в 1,25,6 св. отец говорит о некоей Марцеллине, приходившей в Рим при папе Аниките.[1616] По мнению Липсия, упоминание о ней должно быть отнесено на время не раньше епископства Сотира (155/167-174/175 гг.).[1617] Между тем, как думает немецкий ученый,[1618] «Синтагма» была написана Иустином около 145 г..

Эти хронологические данные вынудили Липсия признать, что при составлении глав 11-12 и 22-27 св. Ириней не мог непосредственно пользоваться «Синтагмой» Иустина, так как там, очевидно, о многих еретиках, упоминаемых в разбираемых отделах «Против ересей», ничего не говорилось.[1619]

Но такой вывод стоит, как видим, в противоречии со всем тем, что доказывал Липсий в своем первом труде. Чтобы избежать его, не отказываясь вместе с тем совершенно от раннейших своих положений, он придумал такую комбинацию.

Св. Ириней несомненно пользовался антигностическим сочинением Иустина; однако это пользование не было непосредственным. В руках его при написании глав 11-12 и 22-27 была переработанная «Синтагма». По мнению Липсия, неизвестный автор, живший в Риме (упоминание о Марцеллине, приходившей сюда при Аниките),[1620] переделал и значительно дополнил труд Иустина в 170-175 г. Этото новое сочинение и послужило источником, откуда Ириней заимствовал часть своей I книги.[1621] — Таким образом, Липсий изменил несколько свои раннейшие взгляды. Однако прежняя связь обоих отцов сохранилась и здесь.

В подтверждение того, что выдуманная им переделанная «Синтагма» существовала в действительности, немецкий ученый ссылается на Ипполита, который будто бы также пользовался ею наравне со св. Иринеем.[1622]

Анализируя же сочинения того и другого, Липсий утверждает (в отличие от прежних своих взглядов), что «Синтагма» обнимала следующие ереси: Симона, Менандра, Сатурнина, Василида, Карпократа, Киринфа, Валентина и его школу, Секунда, Птолемея, Кердона, Маркиона.[1623] Таким образом, на долю собственно Иринея, где бы он самостоятельно излагал материал, остаются из всего отдела глав 11—12 22-27, пожалуй, только места, касающиеся николаитов и евионитов; да и эти еще стоят у Липсия под вопросом.[1624]

Новая гипотеза не нашла себе, однако, последователей среди ученых. Уже Людеман, дававший отзыв о ней, находит ее неудачной и предпочитает держаться точки зрения, изложенной Липсием в первом ересеологическом труде.[1625] Подобно Людеману, автор основательного труда «Die Ketzergeschichte des Christentums, urkundlich dargestellt»[1626] А. Гильгенфельд решительно высказывается зайепосредственное знакомство св. Иринея с «Синтагмой» Иустина и против новой гипотезы Липсия.[1627] В отличие от последнего, он однако из всего отдела глав 12 считает заимствованными у Иустина лишь первые три параграфа главы 11 (11, 1-3) Contra haereses. Остальные же части считает самостоятельной работой Иринея.[1628] Доводы Липсия им несколько исправлены и дополнены.

Несколько времени спустя и сам Липсий высказался в пользу своего первого мнения, в согласии с Гильгенфельдом.[1629] В виду таких колебаний в вопросе об источниках Иринея, Гарнак также уже в 1888 г. значительно изменил свой взгляд. Теперь он решается утверждать лишь «вероятность» («probably makes use of lustin») использования св. Иринеем «Синтагмы» Иустина, отказываясь вместе с тем от возможности определить пределы зависимости.[1630]

В 1894 г. появился новый труд по тому же вопросу: И. Кунце — «De historiae gnosticismi fontibus; novae quaestiones criticae». Автор подверг основательной критике все доказательства Липсия, Гарнака, Гейнрици и Гильгенфельда; рассмотрел относящиеся к вопросу данные и пришел к следующим выводам:

I. Главы 11-12,22—27 книги I тесно связаны с остальным сочинением Иринея.

И. Св. отец расположил здесь материал по своему плану и изложил своим стилем.

III. У него были основные источники (творения гностиков) и «Синтагма» Иустина против Маркиона.

IV. Если этим именем обозначается не «Синтагма против всех ересей», то не вероятно (non est probabile), чтобы последняя была в руках Иринея.

V. Чем обязан св. отец Иустину, невозможно в настоящее время определить.

VI. Конъектура же тех, которые гл. 11—12 и 22—27 относят на счет «Синтагмы» Иустина, лишена фундамента.

Гипотеза вышеназванных ученых получила здесь должную оценку. Даже Гарнак, давая свой отзыв об этой книге, называет ее ученым и основательным исследованием и должен был признаться, что в настоящее время нельзя решить, чем обязан Ириней «Синтагме» Иустина.[1631]