Евгений Лотош - Серый туман

• Название: Серый туман
• Автор: Евгений Лотош
• Жанр: Научная Фантастика

Бывает, что истории суждено повторяться отнюдь не в виде фарса…

Огромное грозное некогда государство Народной Справедливости переживает не лучшие времена. Экономика Ростании рушится под неподъемной тяжестью ВПК, неэффективное сельское хозяйство не в состоянии справиться с нарастающим дефицитом продовольствия, наркотики расползаются по улицам, проникая в респектабельные доселе семьи, а государство бессильно остановить всплеск воровства и бандитизма. Но пропагандистская государственная машина не сбавляет оборотов, не допуская самой мысли даже о незначительной смене курса.

Государство обречено. Глиняные ноги колосса давно должны были развалиться под тяжестью торса. И лишь благодаря Хранителям, веками тайно оберегавшим человечество, печальный исход на время откладывается. Но их мало, и они устали от безвестности, устали спасать мир, не получая за то никакой благодарности. Их Совет узурпирует все больше власти, организация разлагается изнутри, и иссякший приток свежих кадров лишь усугубляет дело.

И что остается кукловоду, отчаянно дергающему за ускользающие из рук ниточки? Все, чего он пытался достичь, гниет и распадается, а ответы на главные вопросы так и не найдены. Да и существуют ли они, эти ответы? Сейчас уже неважно. Главное – понять, можно ли снова, в самый последний раз, спасти этот мир…

---

Однако все собравшиеся знают, что спокойствием здесь и не пахнет.

Фарлет сидит, утонув в своем кресле, его руки скрещены на груди, голова опущена. В его волосах заметно прибавилось седины. Ему всего сорок два, но выглядит он едва ли не на шестьдесят: угрюмые складки у рта и переносицы, запавшие глаза, серая дряблая кожа и потухший взгляд. Члены Совета стараются не смотреть на него.

— И все-таки, Джоэл, — мягко произносит Суоко, единственная из всех явившаяся не лично, а приславшая куклу. — Возможно, ты объяснишь, что именно планировал?

— Я уже все объяснил.

— Не все. Отдельные фразы и намеки не дают целой картины. Джоэл, мы все догадываемся, чего именно и почему ты добивался. Но все-таки нам важно твое объяснение. Не забывай, ты все еще Хранитель, и у тебя есть долг перед организацией.

— Хорошо, — Фарлет по-прежнему не поднимает взгляда. — Я ликвидировал систему испытаний химического оружия на ничего не подозревающих людях. Применен шоковый метод. Локализация ущерба позволяет Треморову и чинам СОД и армии сделать вид, что они ни при чем, и сохранить лицо. Таким образом, мы сможем избежать недовольства Народного Председателя и заставить его исправить ситуацию без сопротивления, требующего преодоления ментоблоками. В дополнение мы в очередной раз продемонстрировали силу и даже получили возможность заработать очки в политической игре. Назначенных крайними накажут, испытания свернут, и проблема исчерпана. Все строго в рамках согласованных подходов, как видишь.

— Не все, — хмыкает Лестер. — Мы же решили, что настолько масштабные публичные акции не предпринимаем, пока не повяжем всех, кого надо. К нам только-только начали привыкать, и вдруг – бац, и мы демонстрируем свою непредсказуемость и жестокость.

— А что, нашей главной задачей является доказать свою белизну и пушистость? — Фарлет наконец вскидывает взгляд. — Я полагал, что у нас иные задачи. Мы должны помогать людям. Разве не так записано в уставе?

— В уставе записано, что мы способствуем стабильному развитию общества, — в голосе Стеллы понимание и сочувствие, и Фарлет отводит глаза. — Я прекрасно понимаю тебя, Джоэл. Я помню твою историю и знаю, почему ты так относишься к испытаниям оружия. Но все-таки развитие общества и помощь конкретным людям – разные вещи. Ты прекрасно понимаешь, что мы не можем помочь каждому нуждающемуся…

— Я помню. Однако я тысячу раз указывал, что испытания химического оружия на людях способствуют дестабилизации общества. Мне много лет объясняли, что мы не можем себе позволить открытого конфликта с властью. Что мы – тайное общество невидимок, не высовывающееся на свет. Но сейчас-то все изменилось! Власть, хотя и стиснув зубы, признала наше право вмешиваться и помогать. Что я сделал не так, Суоко?

— Я уверена, — голос Суоко все так же мягок, — что если бы ты предоставил свой план на обсуждение и позволил нам реализовать его планово, а не в пожарном режиме…

— …то мне в очередной раз бы объяснили, почему мы ничего не можем сделать. А я устал от политических игр. Когда я пришел в организацию, буква устава соответствовала его духу. Суоко, я еще помню время, когда Совет был просто координирующим комитетом. Когда его рекомендации оставались рекомендациями, а не имели силу приказа. Ничего, если я процитирую вторую статью устава? «Хранитель принимает решения и проводит их в жизнь самостоятельно, сообразуясь лишь с целесообразностью и последствиями своих действий». А что сейчас? Мало того, что вместо рабочей группы наиболее опытных Хранителей мы получили выборный Совет – мы и выборы-то проводили в последний раз не то пять, не то шесть лет назад.

— На что ты намекаешь? — голос Ведущей становится резким и пронзительным.

— Я не намекаю. Я говорю открыто: организация переродилась. Из сообщества друзей и сподвижников она стала просто тайным орденом, преследующим свои личные цели. Никаких больше открытых обсуждений и выработки рекомендаций. Вместо них мы занялись внутренними политическими играми: кто более опытный, кому больше доверять, чьи советы обязательно принимать к сведению, а кого можно и проигнорировать…

— Где-то я такое уже слышал, — густые черные брови Скайтера сходятся к переносице.

— От меня, разумеется, — усмехается Джао. Большой негр почти растворился в своем темном кресле, только поблескивают зубы и белки глаз. — Не раз и по разным поводам. Только, прошу заметить, Фарлет озвучивает собственные мысли.

— Неважно, — отрезает Ведущая. — Сейчас мы говорим не о засевших в Совете интриганах и властолюбцах – кстати, Джао, я не заметила, чтобы ты в знак протеста отказался от своего членства. У нас другая проблема. Фарлет, ты осознаешь, что своими несогласованными действиями ты не только заставил нас импровизировать на ходу? Ты подставил нашего эксперта, вытащив его на место акции, по-крупному подставил. Никто не поверит, что он не знал о ней заранее. И ты убил человека.

— Такую мразь… — цедит Фарлет сквозь зубы.

— Не имеет никакого значения. Раз ты такой ценитель устава, напомню еще одну статью: «Убийство в качестве наказания может применяться только в отношении людей, самих являющихся убийцами, прямыми или косвенными». Кого убил несчастный технолог?

— «Несчастный»? Вот как ты заговорила, Суоко? А беременные женщины, которых он сунул в газ, уже побоку?

— Он не подбирал группу для тестирования, ее формировали совсем другие люди, о чем ты прекрасно осведомлен. И, в любом случае, он никого не убил и даже не искалечил.

— Потому что вмешался я.

— Да плевать! — уже не сдерживаясь рявкает Ведущая. — Наказывать нельзя превентивно!

— Наш долг – предотвращать преступления! — во весь голос огрызается Фарлет. — В том числе и с помощью таких вот… превентивных уроков!

— Прошу прощения.

Фарлет и Суоко поворачиваются к Джао.

— Криком мы ничего не решим, — голос темнокожего гиганта спокоен и ровен. — Суоко, ты позволишь?

— Говори, — выдыхает Ведущая, откидываясь в кресле и отворачиваясь от Фарлета.

— Джоэл, мы знаем друг друга не первое десятилетие. И ты знаешь мою позицию в отношении как Совета, так и нынешнего положения вещей. Ты доверяешь моей объективности?

Фарлет устало кивает.

— Кончай говорить околичностями, Джа, — цедит он. — Я знаю, что ты скажешь. Вряд ли что сверх того, что я уже сказал себе сам, но все равно слушаю.

— Спасибо. Я хочу указать, что ты повел себя неадекватно. Оставляя в стороне импровизированность акции, что не выходит за рамки нормальной деятельности Хранителя, — Джао бросает выразительный взгляд на Суоко, — я все равно должен прокомментировать убийство. Ведь ты не планировал убивать господина… как его там?

— Голикова.

— Да, Голикова. В твоем же собственном плане он назначался на роль главного козла отпущения. Ты действовал спонтанно, в результате вспышки ярости. Неважно, заслуживал ли технолог смерти. Своими действиями он поставил себя вне законов, защищающих человеческую жизнь, и его судьба мне совершенно безразлична. Вот кто мне небезразличен, так ты сам. Скажи, когда ты в последний раз посещал «Серый туман»?

Фарлет пожимает плечами.

— Тогда я скажу. Четырнадцать месяцев назад. Ведь ты боишься заходить в психоаналитический бокс, верно? Боишься услышать приговор Робина? Джоэл, у тебя признаки сильнейшего нервного истощения. Настолько сильного, что твое поведение становится хаотичным и непредсказуемым.

— Хочешь сказать, что мне пора в отставку?

— Я хочу сказать, что тебе необходим длительный отдых. Очень длительный. Полгода как минимум. Лучше год. А отставка или нет, решать тебе самому – никто не может тебя принудить.

— Ты прекрасно знаешь, что с отдыха не возвращаются. Я не помню никого, кто смог бы пройти фильтр повторно, — во взгляде Хранителя – скрытая мольба. Джао молча смотрит на него.

— Несмотря на то, что организация испытывает сильнейшую нехватку людей, — добавляет Суоко, — я полностью согласна с Джао.

— Редкий случай, — еле слышно фыркает Менован, и тут же осекается под яростным взглядом Ведущей.

— Хранитель Фарлет, — сухим официальным тоном произносит она. — На основании анализа твоих действий и нервного состояния я настоятельно рекомендую взять продолжительный отпуск и пройти курс психологической рекреации. Я говорю не только от своего имени, в данном вопросе Совет единодушен.

— Вот как… — горько откликается Хранитель. — Ну что же, тогда я не стану добавлять вам головной боли. Робин!

— Да, Фарлет?

— Я формально заявляю о том, что подаю в отставку. Я больше не Хранитель.

— Заявление не принято. Ты действуешь под влиянием сиюминутных эмоций.

— Да и хрен с ними, с эмоциями. Я сказал. Прошу прощения, мне здесь больше не место.