Юлия Белова - «Бог, король и дамы!»

• Название: «Бог, король и дамы!»
• Автор: Юлия Белова
• Жанр: Исторические приключения

Первый роман трилогии «Виват, Бургундия!».

Франция XVI век. Религиозные войны.

Действие первого романа охватывает период с 1560 по 1572 гг. Юные герои пытаются определить свое место в мире, раздираемом религиозными междоусобицами, семейными вендеттами и политическими сражениями. Их связывают родственные узы, но разделяет война. Смогут ли они найти себя и обрести гармонию между собой и окружающим миром?

К своей фантазии авторы прибавили также превосходное знание многочисленных исторических материалов по описываемой ими эпохе. Буквально с первых же страниц чувствуется, какой большой труд был проведён по сбору всевозможной информации о Франции (и не только, ведь периодически действие перемещается в Испанию и Нидерланды) 16 века.

---

Когда к концу шестого дня заключения графа в ту часть Венсенна, что служила королевской резиденцией, явился весь двор во главе с королем, господин комендант в очередной раз схватился за голову, а шевалье Жорж-Мишель пожал плечами. «Что он, королевского двора никогда не видел?» — рассеянно подумал юный шевалье, и у несчастного коменданта появилось нехорошее предчувствие, будто уже подорванная в гарнизоне дисциплина скоро и вовсе исчезнет без следа.

Как стало ясно уже на следующее утро, комендант был не так уж и не прав. Не успели полковник, его домашние и узник покончить с завтраком, как навестить его сиятельство явился сам король Карл. С обычным недовольным видом приняв приветствия и поклоны подданных, посетовав на долгие сборы двора и на не менее долгую дорогу от Парижа, его величество напомнил графу де Лош, что его пребывание в заточении подходит к концу, следовательно завтра он может — вернее, просто обязан — принять участие в охоте, чем так долго пренебрегал. Его сиятельство склонил голову, а когда поднял ее, король Карл уже покинул гостиную коменданта, а рядом, хихикая и подталкивая друг друга, стояли дофин, герцог де Гиз и принц Беарнский.

— Вот видишь, — рассмеялся Наваррский, когда Жорж-Мишель, наконец, заметил кузенов, — мадам Екатерина разрешила. Я не нарушил слова.

— Ты без нас очень скучал? — поинтересовался в свою герцог Анжуйский.

— Да уж, здесь заскучаешь, — согласился Гиз, пренебрежительно оглядывая покои коменданта. — Это тебе не Лувр.

— Ладно вам — здесь очень весело, — немедленно возразил граф де Лош. — И друзей у меня здесь много…

— Каких еще друзей?! — насупился юный Лоррен. — Это мы твои друзья, а другие так… Не считаются…

Жорж-Мишель хмыкнул:

— Ладно, пошли, я их представлю.

Когда капитан де Лувье и два лейтенанта с соблюдением всех требований этикета были представлены двум принцам и одному герцогу, молодые офицеры взглянули на графа де Лош с обожанием, а на его друзей и родственников — с почти религиозным почтением. Еще неделю назад юноши не смели даже мечтать о подобном счастье и теперь совершенно потерялись. К счастью непосредственность маленького Беарнца быстро растопила смущение молодых людей и через несколько минут семь юнцов и две девицы весело играли в жмурки, оглашая крепость визгом, смехом и топотом.

Господин полковник уставился в окно, понимая, что дисциплина в гарнизоне погибла безвозвратно. Отчаяние достойного коменданта было столь велико, что офицер совершенно потерял голову, на чем свет стоит проклиная дочь итальянских торгашей. По мнению полковника, только медичиянка могла отправить в Венсенн по совершенно вздорному обвинению внучатого племянника короля Франциска вместо того, чтобы сослать мальчишку в имение.

Достойный дворянин метался по собственной гостиной словно узник по камере, но постепенно его возбуждение — почти что безумие — прошло. Комендант понял, каким образом сможет напомнить о дисциплине офицерам и малолетним принцам. И чтобы никто не смог придраться!

Через четверть часа после того, как игра в жмурки закончилась, и молодежь принялась горячо обсуждать, чем заняться дальше, к дофину и принцу Беарнскому подошел комендант и с самой любезной улыбкой осведомился, не желают ли их высочества осмотреть крепость. Конечно, высочества, а также светлость, сиятельство и их милости очень желали осмотреть то, что обычно никому не показывают, так что с шумом и гамом двинулись за комендантом.

Правда, своих дочурок полковник под благовидным предлогом отослал под материнское крылышко, благо юнцы, излишне возбужденные предстоящей прогулкой, забыли о девушках. Сначала молодые люди смеялись и шутили, встречая взрывом хохота самую незамысловатую шутку, потом стали вполголоса хихикать, исподтишка толкая друг друга локтями, наконец принялись шушукаться. Но чем глубже спускался комендант и чем более затхлым делался воздух, тем тише становились юные офицеры и принцы. В конце концов мальчишки и вовсе замолчали. Только почтенный полковник продолжал заливаться соловьем, повествуя о крепости замковых стен, о решетках, засовах и казематах. Несколько раз комендант приказывал отпереть двери мрачных и узких словно колодцы камер, предлагал молодым людям полюбоваться на их строгую простоту, похвалялся, будто еще ни разу узник не смог бежать из Венсеннской крепости, и уверял, будто казематы замка прекрасно укрощают недоброжелателей короля и наставляют на путь истинный нерадивых офицеров.

Слушая коменданта, капитан де Лувье и лейтенанты вспомнили, что находятся на службе, и слегка попятились от юных вельмож, неожиданно почувствовав неуместность фамильярности, а принцы осознали, что пришли навестить друга и родственника в тюрьме. Общие чувства выразил малолетний Бурбон. Отчаянно вцепившись в рукав двоюродного брата, мальчик встряхнул руку кузена, словно надеялся, что от этого встряхивания ответ брата будет искреннее.

— Но ведь ты не здесь живешь, Жорж, правда? Ведь не здесь?! — дрожащим голосом спрашивал малыш. Хотя принц Беарнский еще не успел узнать, что в тюрьме не живут, а сидят, вид венсеннских казематов привел мальчика в такой ужас, что он смутно догадался, как плохо было бы в них остаться.

— Ну что вы, ваше высочество! — затараторил комендант прежде, чем Жорж-Мишель успел хотя бы моргнуть. Слезы в глазах принца Беарнского подсказали полковнику, что он слегка перегнул палку. — По воле ее величества в распоряжение его сиятельства предоставлены лучшие апартаменты замка. И, кстати, пойдемте, ваши высочества, я покажу вам, какой чудесный вид открывается с вершины донжона.

Молодые люди с облегчением вздохнули. Выбраться из-под каменных сводов, увидеть небо и солнце — прежде они даже не догадывались, что это и есть — счастье. Да и вид, открывшийся сверху, был хорош. Окрестные леса, поляны и дороги, королевские охотничьи домики и команды егерей, и еще весь Париж с Сеной со своими мостами, дворцами, церквями, садами и крепостями. Пока два наследника королевских корон любовались окрестностями, герцог де Гиз подошел к кузену.

— Знаешь, Жорж, — важно заметил Генрих де Лоррен, — это ты правильно решил — прирезать Ландеронда.

Граф де Лош удивленно уставился на друга.

— Да ты что, Анри? С чего ты взял?

— А что такого? — с не меньшим удивлением отвечал юный герцог. — Наши враги не заслуживают снисхождения. Нечего было на тебя покушаться!

— Да никто на меня не покушался, — возразил шевалье Жорж-Мишель.

— Не хочешь признаваться — не надо, — пожал плечами потомок Борджа. — Твое право. Только прирезать мерзавца все равно нужно. Хочешь, я тебе помогу?

Граф де Лош помотал головой, уверяя, будто как-нибудь и сам справится.

— Ладно, — не стал спорить мальчик. — Мне и так за отца отомстить надо. Ты мне поможешь?

— Конечно, — растерянно кивнул Жорж-Мишель. — Только кому же теперь мстить? Польтро де Мере четвертовали. А больше мстить некому.

— Скажешь тоже, — проворчал Гиз. — Его же к отцу Колиньи подослал. Мне герцог де Немур рассказывал.

«Любовник твоей матери?» — чуть было не ляпнул юный граф, но вовремя прикусил язык.

— Он мне папину рубашку привез — окровавленную… — как ни в чем не бывало продолжал Анри. — А еще он поклялся моей матушке, что поможет отомстить за моего отца, а матушка обещала в благодарность выйти за него замуж. Здорово, правда? Как в романах!

Жорж-Мишель только кивнул. Конечно, он мог бы заметить, что двоюродный брат несколько неверно изложил последовательность событий, но все же не мог не признать, что поведение вдовствующей герцогини де Гиз и ее любовника было очень благородно. Отомстить врагам, вознаградить друзей — это было правильно. Вот только Ландеронд не принадлежал ни к врагам графа, ни к его друзьям и, следовательно, не заслуживал ни наказания, ни награды.

Пока шевалье Жорж-Мишель размышлял, юный герцог отошел прочь, заинтересовавшись видом двигавшихся по дороге повозок. Однако стоило мальчику перегнуться через парапет, как место отпрыска Лорренов было занято отпрыском дома Валуа.

— Послушай, Жорж, — с самым глубокомысленным видом изрек юный дофин, — господин де Виллекье говорит, ты оказываешь Ландеронду слишком много чести.

— В каком смысле? — озадаченно поинтересовался Жорж-Мишель.

— Да в таком, — явно подражая наставнику, проговорил Анжу. — Поручил своим людям такую мелочь. Знаешь, прирезать наглеца могут и обычные браво — будет знать, как отбивать у тебя красоток.

— Да не отбивал у меня никто красоток! — уже с раздражением воскликнул граф. — И убивать я никого не собираюсь.

— Не хочешь признаваться — не признавайся, — в точности как Гиз пожал плечами Генрих де Валуа. — Только все равно поговори с Виллекье. Он обязательно что-нибудь присоветует.