Светлана Багдерина - Не будите Гаурдака

• Название: Не будите Гаурдака
• Автор: Светлана Багдерина
• Издательство: Журнал «Самиздат»
• Жанр: Фэнтези

Еженедельный прием населения Лукоморья по личным вопросам подходил к концу, когда в зал аудиенций уверенно спотыкающейся поступью вошел тот, кого царь Василий ждал и хотел увидеть меньше всего. На следующий день царский дворец был поднят по тревоге: ночью, а может, вечером, хотя, не исключено, что и днем, нелогично, таинственно и внезапно пропал младший брат царя, Иванушка. Красна душа-девица царевна Серафима, супруга потерявшегося Ивана, и Масдай, старый ворчливый ковер-самолет, стряхнув назойливых придворных и нафталин, срочно вылетают на поиски. Предстоит ли им спасти Белый Свет, или снова стать посмешищем Пяти Родов — наследников Выживших, изгнавших тысячу лет назад полубога-полудемона Гаурдака из их мира?

---

Арбитром оказался Вяз.

То и дело отвешивая поклоны оставленным на его милость гостям, он деловито шмыгал по арене, размахивая рукой подобно дирижеру и дуя в латунную, похожую на боцманскую, дудку. Громадные чудовища, способные зашибить человека одним неосторожным движением локтя, покорно следовали его сигналам, выходя на поле боя и удаляясь с него.

Когда в очередном промежутке между схватками подсобные рабочие выравнивали песок и убирали обломки оружия и щитов, атлан остановился передохнуть рядом с подопечными.

И Иванушка не выдержал:

— Как вы можете так собой рисковать, мастер Вяз? А если эти монстры набросятся на вас?

Арбитр расхохотался.

— Я не мастер, принц. Я просто Вяз Однорукий, у которого язык иногда работает быстрее мозгов. А судить бои големов не опасней, чем петушиные: они не могут напасть на человека. Это написано у них на схеме.

— Так они могут делать только, что там написано? — заинтересовался Агафон.

— Да, принц.

Студент расхохотался.

— Я не принц, Вяз. Я просто Агафоник Великолепный, боевой чародей, самый великий волшебник современности, последний маг-хранитель, обладатель посоха Агграндара, одного из десятка артефактов первого порядка, сохранившихся со Смутных времен после Большого Эксперимента. А еще я склонен всё преувеличивать и бессознательно лгать.

Однорукий фыркнул от смеха, безуспешно стараясь сохранять почтительный вид.

— Тогда мы хорошо понимаем друг друга, мастер Агафоник.

Из-за кулис атлану махнули, подавая сигнал, что к схватке готова новая пара. Вяз, подмигнув напоследок волшебнику, вышел на середину тридцатиметрового круга, проваливаясь по щиколотку в только что разровненном багровом песке, поднял руку, требуя тишины и внимания, как он это делал всегда перед началом сражения. Зрители моментально замолчали — лишь топот ног юрких букмекеров и звон принимаемых ими монет нарушали тишину, готовую взорваться воплями поддержки.

— А сейчас — последняя схватка, господа! — хриплым, но звучным, как скрип дубовой двери, голосом провозгласил атлан. — Стальной Убийца против Гранитного Демона! Меч против палицы! Без щитов! Прием ставок завершен!

Алые, как обшивка их каменных кресел, портьеры раздернулись, и из коридора, ведущего в подземную утробу Арены, показались идущие бок о бок поединщики.

Трибуны восхищенно загудели, Олаф присвистнул, Эссельте ахнула, остальные тоже не задержались с выражением нахлынувших эмоций…

По всем законам жанра мастер Олеандр оставил вкусное на третье: предыдущие бойцы по сравнению с заключительной парочкой казались теперь всего лишь недокормленными первоклашками, не поделившими ластик.

— Погодите… а где у него голова?.. — непонимающе нахмурился Ахмет на каменного монстра — ходячую гору гранитных мышц на коротких мощных ногах.

— Вон, видишь, у него на груди что-то вроде яблока небольшого болтается? — ткнула пальцем в сторону голема царевна.

— Вижу, о глазастая дева севера, — слегка брюзгливо подтвердил калиф. — И какое отношение оно имеет к голове?

— Самое прямое. Потому что это его голова и есть, — терпеливо объяснила Сенька.

— О… — пораженно захлопал пушистыми черными ресницами Амн-аль-Хасс.

— Сама бы никогда не подумала, — в качестве утешения развела руками Серафима. — Если бы не глаза. Вон, видишь, две точечки под бровями?

— Не вижу, — сдался после нескольких секунд усилий Ахмет.

— Значит, он их прикрыл, — дипломатично произнес Иванушка.

— Надеюсь, они у него в самом деле имеются, — ворчливо пробормотал Кириан, со страхом, граничащим с благоговением взиравший на сотрясающих арену чудищ. — А то вон прет, сам не видит, куда…

Только что налетевший на оппонента Гранитный Демон остановился сконфуженно и запереминался с ноги на ногу, поворачиваясь вокруг своей оси и покачивая яблоком-головой, будто отыскивая среди зрителей знакомых.

Были ли глаза у второго поединщика, вопросов ни у кого не возникало: треугольные, горящие красным огнем отверстия в шлеме сомнений на этот счет не оставляли.

Вяз заскочил на барьер неподалеку от подопечных и резко дунул в свисток, давая начало боевым действиям.

И тут несколько иной вопрос встал перед гостями, а заодно и перед остальным залом.

А есть ли у гигантских големов уши?

Потому что с таким же успехом арбитр мог сдувать соринку со своего носа или остужать горячий чай.

Если уши у них даже и были, то оба чудовища им не повели ни в малейшей степени.

Зрители загомонили недоуменно и запереглядывались. То тут, то там над головами впавших, казалось, в летаргию бойцов стал раздаваться резкий свист, возмущенные выкрики, улюлюканье…

Потому что теперь не только Демон, но и Убийца тяжело и бесцельно топтался на песке, позабыв про соперника и про оружие, и с любопытством разглядывал трибуны[101].

Изумление на разбойничьей физиономии Вяза могло смело соперничать с удивлением всей аудитории вместе взятой.

Он набрал полную грудь воздуха, дунул в свою дудку еще раз, еще и еще, снял с шеи, оглядел вопросительно, перевел непонимающий взгляд с нее на невозмутимо топчущихся големов, на притулившуюся у входа на арену парочку рабочих, на зрителей, на гостей хозяина…

И тут глаза каменного голема вспыхнули, словно два светляка.

Они остановились на Иване.

— Кажется, он тебя узнал, — хихикнул Агафон.

— Н-не думаю, что мы знакомы… — нервно пробормотал лукоморец.

Гранитный Демон, казалось, придерживался другого мнения.

Он степенно расправил ссутуленные плечи, отчего стал похож на гору, решившую полетать и, не сводя немигающего взора с напряженного лица Иванушки, сделал в его сторону один шаг, второй, третий…

Все взгляды друзей, завороженные и удивленные, были прикованы к физиономии чудища, и поэтому выметнувшаяся к голове царевича рука толщиной со старую березу застала врасплох.

В запасе у Ивана оставалась лишь доля секунды и, прежде, чем кто-нибудь успел среагировать, он бросился на Олафа, роняя того на чародея, который сшиб с сиденья Ахмета, низвергнувшего Кириана…

На котором эффект домино и прервался, за неимением более объектов для сшибания, и бард, сидевший с краю, шмякнулся в проход и тут же был придавлен приземлившимися на него калифом и магом.

Жуткий кулак величиной с арбуз-рекордсмен опустился на пустые сиденья, разбивая их вдребезги. В следующее мгновение в то же место ударила палица, сокрушая еще и барьер, и каменные осколки брызнули веером, разъяренными осами впиваясь в отпрянувших зрителей с верхних рядов.

— Кабуча!!!.. — только успел вскрикнуть чародей, нащупывая потерянный посох, как глаза Стального Убийцы вспыхнули хищным огнем, и железная громада рванула к нему, сшибая по пути замешкавшуюся каменную и занося над головой меч.

Аудитория всколыхнулась, и разноголосые вопли ужаса слились в сплошную, раздирающую барабанные перепонки, какофонию…

Поверх которой яростно-ликующим громом пронеслось неистовое:

— Мьёлнир, Мьёлнир!!!

Тупая сталь меча чудовища с оглушительным звоном встретилась с топором номер двенадцать, и полетели в разные стороны искры, топор, Олаф… и меч.

Обезоруженный голем растерянно замер, словно вместе с мечом у него отвалились и руки, отступил на несколько шагов и бестолково закрутил головой, отыскивая помутневшими очами то ли новую жертву, то ли оружие.

Первое попалось ему на глаза скорее: перебираясь через барьер наверх, Эссельте наступила на подол и упала, уронив и запутав в юбках, накидках, шарфах и пелеринах вытягивавшую ее Сеньку и не успевшего убежать знахаря, и теперь куча-мала из трех тел и одного парадного наряда истерично барахталась на полу, пытаясь уже если не убежать, то хотя бы отделиться друг от друга.

Монстр сверкнул треугольными провалами глаз и неуклюже двинулся к ним, выбросив, похоже, из головы потерянное оружие.

Да и на что целой тонне ходячего металла стальная полоса с ручкой?..

— Хель и преисподняя!..

Перекатившись по песку, Олаф вскочил на ноги, вырвал из ножен за спиной два новых топора, одним скачком преодолел разделявшие их с големом метры, запрыгнул на барьер, и голова его оказалась уже на уровне плеч монстра.

— Повернись ко мне рожей, железяка!!! — взревел отряг, не дожидаясь ответа, подскочил и исступленно замолотил топорами по месту соединения кирасы со шлемом — или головой?.. — словно дрова рубил на время.

Толстая сталь под натиском конунга глухо загудела, точно бил он литую болванку: удары, способные расколоть самый крепкий доспех, оставляли на теле голема лишь неглубокие щербины и вмятины.

— Мьёлнир, Мьёлнир!!!

Чудовище замедлилось, но не остановилось.

Раскачиваясь, как пьяное, оно протянуло громадные руки к неистово барахтающимся на полу людям, и тут Олаф, взбешенный и униженный презрением к своей персоне, получил доступ к голове.