Ольга Кентон - Ольга Кентон

• Название: Ольга Кентон
• Автор: Ольга Кентон
• Издательство: Известия
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-206-00836-4

Что происходит, когда закончились отношения, но осталось имущество? Его начинают делить… Но только не Маша Ульянова и Даниил Германов в романе Ольги Кентон «ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ». Эту парочку вовсе не волновали денежные вопросы. Но однажды они поняли, что любовь прошла, и решили, что это еще не повод разъезжаться по разным квартирам.

Так, бывшие возлюбленные остались жить под одной крышей, втайне надеясь, что это не помешает каждому из них вновь устроить личное счастье, но теперь на всю жизнь…

Что же у них получилось в действительности? Легко ли видеть новых подружек своего бывшего возлюбленного или отвечать на телефонные звонки незнакомых поклонников? Дружба это или всего лишь временный, необъяснимо-странный перерыв в отношениях?

Роман «ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ» — одновременно грустная и смешная история о любви, фоном для которой стала современная московская жизнь, такая привлекательная и далеко не всегда понятная…

---

— Для моего друга, он в больнице, нечем заплатить за лечение.

— Передоз?

— Да, — соврала я.

— На, — он протянул пачку денег.

— Не надо.

— Бери!

— Но я не буду с тобой спать, извини, я действительно не проститутка.

— Бери! А то я не понял… Друга своего спасай.

— А тебе зачем это?

— Зачем? У меня столько друзей отдали концы — вовремя не откачали, так что на… может, ты его спасешь, — я поняла, что он поверил в мою ложь.

— Спасибо, — я взяла деньги и, посмотрев последний раз в эти холодные, бездушные глаза, выбежала из подъезда.

Поймав такси, села и поехала к Диане. Она отпаивала меня коньяком и называла «дурой», что я влезла в такую авантюру и тем более без нее.

Глава XVII

На следующее утро я первым делом отправилась в больницу, где оплатила большую часть счета, ведь лечение еще не остановилось, поэтому сумма увеличивалась каждый день. Я заверила всех в бухгалтерии, что в скором времени рассчитаюсь по оставшейся части долга. Потом я пришла к Дане и убедила его, чтобы он разрешил мне вести дела от его имени. На следующий день мы пригласили нотариуса, и я оформила доверенность на свое имя. Потом целыми днями я разъезжала по страховым компаниям. Я приезжала к Дане по вечерам, как сумасшедшая рассказывала ему о том, как классно, что нам выплатят деньги. Но его это, кажется, не волновало.

Даня выглядел потерянным, а его безжизненный равнодушный взгляд был направлен не на меня, а куда-то в сторону, словно меня и не было в комнате. И я знала, что причиной всему этому была смерть Насти. Он мало говорил со мной, отвечая односложно. Врачи сетовали на то, что он не выполняет их указания. Я решила с ним серьезно поговорить. Даня лежал на кровати, читал.

— Я тебе привезла сок, фрукты.

— Спасибо.

— Как ты?

— Хорошо.

— Даня, а ты уверен, что хорошо?

— Да.

— А по-моему, нет. Ты посмотри на себя. Лицо у тебя серое, ты не брит. Ни на что не реагируешь, как будто тебе все равно, что происходит вокруг.

— А мне именно все равно.

— Но вокруг тебя жизнь, вокруг тебя люди.

— Ну и что.

— Что? Да как так можно. Ты что, хочешь всю жизнь провести в этих стенах, тебе нужно поправляться, нужно двигаться дальше. У тебя работа.

— Меня это не интересует.

— А что тебя интересует?

— Ничего.

— Даня, но так нельзя.

— А как можно, Маша? Отстань.

— Нет, не отстану. Я не могу смотреть на то, как мой друг обвиняет себя непонятно в чем, не желает жить дальше.

— Непонятно в чем? Непонятно? Из-за меня, из-за меня погибла моя любимая девушка, мать моего будущего ребенка, которого теперь у меня никогда не будет. И ты говоришь, что не понимаешь. Да я не могу представить себе, как буду жить с этой болью.

— Я понимаю, но…

— Нет, ты не понимаешь. Ко мне приходила ее бабушка, навещала. Да на ней лица нет. Она смотрела, а я как будто видел ее мысли: «Почему он жив, а моя внучка нет». Понимаешь ты это? Я жив, а она нет. Лучше бы я умер, а она выжила. Родила бы ребенка, моего сына, и тогда было бы хоть какое-то продолжение меня. А сейчас ее нет… и меня нет.

— Не говори ерунды. Да, она умерла. Значит, такая судьба. Ты выжил, тебе Бог дал шанс жить дальше. А бабушка смотрела так на тебя, потому что была рада, что хоть кто-то из вас остался жив. Я уверена.

— Не думаю, что ты права.

— Пусть, но ты тоже… нужно продолжать жить дальше, нужно возвращаться к работе. У тебя столько дел.

— Я закрою бизнес и уеду куда-нибудь, квартиру оставлю тебе. Кому сейчас все это нужно?

— Как кому? Тебе. У тебя еще могут быть дети, ты еще встретишь женщину, которую полюбишь и будешь с ней счастлив.

Даня посмотрел на меня, но ничего не произнес. Наступило долгое тяжелое молчание. Мне почему-то стало очень не по себе, словно я говорила не со своим другом, а с чужим человеком. Я поставила фрукты и сок на столик рядом с кроватью, поцеловала его и ушла.

Приехала домой. Села на диван. Я думала, как ему помочь, но я не знала, что можно сделать в подобной ситуации, ведь он сам в первую очередь должен захотеть продолжать жить, получать удовольствие от жизни. Можно отправиться отдыхать, можно начать заниматься новым делом, но никакая психотерапия не поможет, если пациент сам не хочет вылечиться. А Даня именно не хотел.

У меня не было ни одной идеи. Я молча смотрела в одну точку. Но тут как будто меня что-то ударило. «Дата… дата…» — мелькнуло в голове. Я пошла в комнату и стала искать тот листок с результатом Настиного УЗИ.

«Куда же я его дела… куда?..» — говорила я вслух. Потом вспомнила, что положила его в кабинете, на письменный стол Дани. Я пошла в кабинет. Там было так пусто и тихо. Это комната стала какой-то другой. Даня хотел сделать из нее детскую… Пока он лежал в больнице, я снова переставила сюда его рабочий стол и кресло, а детскую мебель убрала в кладовку наверх, до лучших времен, как говорится, правда, не зная, когда они наступят.

Я подошла к столу. Взяла листок с УЗИ. О, Господи! Ну, Настя, — это было то, чего я так боялась. Вот почему эта дата так запомнилась мне. На листке стояло «15 марта». Неужели она думала, что он не заметит дату… Настя приехала 22 марта, а УЗИ было сделано 15. Значит, она уже тогда была беременна. Она хотела обвести Даню вокруг пальца, хотела сделать его отцом чужого ребенка… Ну и дела… Как она могла? Эта информация не укладывалась в моей голове. Сразу же возник вопрос, говорить ли об этом Дане или нет. Что, если это расстроит его еще больше? А если нет, если он поймет, что причин так страдать нет! Конечно, Настю назад не вернешь, но хоть он не будет винить себя в том, что не родился его ребенок. Настоящая шоковая терапия. Я поняла, что надо ему все рассказать. Решила не откладывать в долгий ящик, собралась и поехала снова к Дане в больницу.

— Второй раз за день, — сказал он раздраженно, — чем обязан?

— Мне нужно кое-что тебе рассказать. Надеюсь, что это вернет тебя к действительности.

Даня равнодушно смотрел на меня, давая возможность начать.

— Ты помнишь, когда Настя приезжала в марте?

— Зачем тебе? Зачем ты мне все время пытаешься напомнить о ней?!

— Отвечай! Вспомни! — почти выкрикнула я.

— Ну, в конце марта, в двадцатых числах.

— В двадцатых, именно.

— К чему это?

— А теперь посмотри на это, — я протянула ему листок с УЗИ.

— Я это уже видел, — Даня не захотел брать листок.

— Видел! — сказала я жестко и добавила, закричав: — А ты на дату не обратил внимания, когда сделано УЗИ? — Я говорила с ним так, как будто вдалбливала в голову тупому школьнику какой-нибудь простейший закон арифметики, который он никак не желал понять. А ведь все так просто… Несколько цифр, и все становится ясно.

Даня взял листок.

— Не может быть, — сказал он. — Ты это специально, ты, наверное, что-то сделала.

— Не глупи, ты просто не хочешь в это поверить.

Даня смотрел на листок.

— Она хотела тебя обмануть, это был не твой ребенок. Она уже была на четвертой неделе беременности, когда приехала к тебе в марте.

— Этого не может быть… я ведь ей доверял… как она могла…

— Вот именно, на это она и рассчитывала. Значит, могла и решила, что ты поверишь.

— Маша, Маша… — он закрыл глаза. Я понимала, что он сдерживает слезы.

— Все будет хорошо, думай о себе. Тебе нужно поправиться.

— Да.

После этого Даня пошел на поправку. Ему сняли гипс, начались восстанавливающие процедуры. В конце мая его выписали. А мне пришло приглашение на выставку, где должна была быть фотография моих глаз.

Даня ходил дома на костылях. Я старательно за ним ухаживала. О том, что случилось, а тем более о Насте, мы не говорили. Нам несколько раз звонила ее бабушка, спрашивала, когда он навестит ее могилу. Я объяснила ей, что Дане пока трудно передвигаться. Но конечно, это была неправда. Даня категорически дал мне понять, что не собирается туда ехать. Делами Даня занимался дома. В компании возникли трудности, пока Даня болел, они растеряли многих важных клиентов. Пришлось работать с несколькими небольшими фирмами, отчего доход сразу же снизился. Несколько сотрудников уволились. Даня пытался решать все эти вопросы, у него это получалось с трудом. Я, конечно, предложила свою помощь, но он отказался, сказав, что я и так делаю очень многое.

— Спасибо тебе и прости, я был во многом не прав, — сказал он.

— Ничего страшного, ты мне очень дорог.

— И ты мне.

Все стало, как и раньше, мы были лучшими друзьями, снова чуть более близкими.

Глава XVIII

На выставку я пошла вместе с Дианой и Лерой, которая наконец-то вернулась из командировки. Мы, конечно, нафантазировали себе, что это будет великосветский раут с кучей знаменитостей, журналистами и фотографами. Пришлось опуститься с небес на землю, когда приехали в Химки. Народу было немного: лишь несколько журналистов, малоизвестные актеры, фотографы. Никакого шума, шампанского и канапе с икрой, а только яблочный сок и шоколадные конфеты.