Сергей Кузнецов - Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари

• Название: Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари
• Автор: Сергей Кузнецов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-227-03730-5

Род Строгоновых сыграл огромную роль в развитии страны. Их владения к началу XX века по обширности уступали только владениям царя… В книге представлены самые яркие страницы истории рода, завоевавшего для России Сибирь. Разбогатевшие простолюдины из глухой провинции в XVIII веке стали баронами и графами и стремительно вошли в круг столичной аристократии. Заказчики Ф. Растрелли и А. Воронихина всячески стремились приобщиться к европейской культуре, становясь страстными почитателями искусств.

Автор рассказывает обо всех значимых резиденциях Строгоновых в России и за ее рубежами, построенных на протяжении пяти веков, минувших с момента основания Аникой Федоровичем торгового дома. Читатель узнает немало любопытного об интерьерах дворцов и художественных раритетах, принадлежавших роду. Будут раскрыты семейные тайны, которые тщетно пыталось разгадать не одно поколение исследователей. Не забыта и алхимическая деятельность графа Александра Сергеевича…

Все, интересующиеся историей русских усадеб, с удовольствием прочитают главы про имение Марьино, которое впервые представлено столь обстоятельно как родовое гнездо Строгоновых-Голицыных, как архитектурный шедевр и как колыбель русского лесоводства. Книга превосходно иллюстрирована. Особенно ценными являются исторические фотографии, в том числе из собраний русской эмиграции, часть которых является уникальными и никогда прежде не публиковалась. Хотя издание адресовано широкому кругу читателей, интересующихся повседневной жизнью аристократии, искушенные знатоки русской истории тоже найдут в ней немало новых фактов.

---

Одна большая усадьба, окончательно уничтоженная всего полвека назад, имелась у них поблизости от Кремля и резиденции градоначальника на Тверской улице в Москве (№ 9 по современному исчислению). Альбом партикулярных строений М.Ф. Казакова показывает, что дома Строгоновых (вероятно, потомков барона Николая Григорьевича, скончавшегося в 1758 г.) стояли по периметру неправильного параллелограмма между Газетным (Строгоновским) и Брюсовым переулками. Относительно небольшое жилище выходило на переулок. Отделенный от него воротами, на главной улице города стоял большой трехэтажный дом. Его центральную часть украшал небольшой портик. Всего можно заметить 15 осей. Ближе к пятиглавому храму видны фрагменты старинной части. Дом был перестроен приблизительно в 1760–1770-х годах одновременно с возведением дома генерал-губернатора Чернышева и установлением тем самым местопребывания городской власти.

Ранее еще одно трехэтажное жилище Строгоновых в Москве долгое время стояло близ Котельнической слободы на Швивой горке, — одном из семи холмов великого города (высота примерно 145 м), близ впадения Яузы в Москву-реку, возвышаясь над обывательской застройкой. Название Швивая возникло в середине XIX века вместо неблагозвучного «Вшивая». Связано оно с существовавшими здесь в старину многочисленными цирюльнями вокруг бань на Яузе или от живших здесь швей и портных. Надо отметить, что на Строгоновых действительно работало много золотошвей. По другой версии, название происходит от древнерусского наименования покрывавшего холм терния — «ушь».

Итак, довольно долго строгоновский дом был первым, по крайней мере, по своему положению. Огромное строение, очень условно изображенное на гравюрной панораме П. Пикарта 1707 года, задавало тон. Именно здесь прошло несколько петровских ассамблей.

Исполненная в начале XVIII в. гравюра голландского художника П. Пикарта показывает, что первый дом Строгоновых в Москве доминировал над окружающей местностью, хотя она и не принадлежала его обитателям

Портрет именитого человека Т.Д. Строгонова, выполненный Р. Никитиным. На кафтане миниатюрный портрет Петра Великого — драгоценная награда

28 ноября 1718 года царь подписал указ о проведении особых собраний благородных особ — ассамблей. Первая ассамблея, несколько напоминавшая по своим целям современные «презентации», состоялась 4 декабря того же года. Праздники в доме Строгоновых, прошедшие 6 марта и 7 апреля 1722 года и совпадавшие с датой получения титула барона, посетил герцог Голштинский Карл Фридрих. Благодаря записям его придворного Фридриха фон Берхгольца, выступавшего в качестве западного «эксперта», мы имеем возможность кое-что узнать об обстановке дома. Хозяином его, на взгляд иностранца, был Александр Григорьевич.

Не скрывая своего восхищения, Берхгольц писал: «Здесь все было чрезвычайно мило и хорошо, потому что Строгонов очень богат и умеет жить… Он живет здесь в большом каменном дворце, стоящем на горе, и оттуда такой чудный вид, какого не имеет ни один дом в Москве. В комнате, где танцевали, был устроен буфет, наполненный прекрасным хрусталем и дорогою серебряною посудою, и стоял большой стол, уставленный по здешнему обычаю холодными кушаньями. Но в другой комнате находился еще стол, убранный истинно по-царски и с таким вкусом, какого я здесь и не воображал; все жило и улыбалось на нем своею красотою, необыкновенным порядком и великолепием. По средине его стоял огромный серебряный и великолепной работы поднос (plat de menage) с разного рода сластями. Холодные кушанья, приготовленные, как говорили, живущим в доме немецким поваром, были очень аппетитны, но особенно жаркое, не имевшее той деревянности, которою оно отличается здесь везде, где его только подают. Одним словом, я не мог наглядеться на все это. Весь стол был уставлен фарфоровыми тарелками, лучше которых мне никогда и нигде не случалось видеть».[3] Надо думать, что в доме Строгоновых было большое собрание серебра, начало его формированию положил Григорий Дмитриевич. Некоторые из принадлежавших ему предметов, изготовленные в Голландии, хранятся ныне в Оружейной палате Кремля.

Портрет Марии Яковлевны, супруги именитого человека Григория Дмитриевича, исполнен при жизни мужа и царя Петра. Наградной миниатюрный портрет Петра I приколот к платью Строгоновой

Упомянутый выше герцог Голштинский привез с собой в Россию двенадцать хорошо обученных немецких музыкантов, игравших на клавесине, скрипках, виолончели, контрабасе, гобое, флейтах, валторнах, барабанах и литаврах. Оркестр, которым руководил Иоганн Пауль Гюбнер (1696–1759), выступал при дворе один раз в неделю в период Северной войны. В 1721 году во время празднования Ништадского мира перед апартаментами герцога построили арку, на ее галерее оркестр музицировал для всего города в течение трех дней. С тех пор многие стали учиться играть на новых инструментах. В частности, барон Александр Григорьевич проявил способности к виолончели. Кроме того, он завел у себя собственную труппу музыкантов, состоящую из восьми человек.[4] Наконец, на одной из своих вечеринок он «угощал гостей пением и игрой девиц на 20 арфах».[5] Все это позволило Я. Штелину написать: «Дом Строгоновых звучал музыкой». Теперь спустя два с половиной века мы можем констатировать, что музыка звучала во всех их жилищах.

Кроме того, в доме Александра Григорьевича по традиции, заложенной Аникой Федоровичем, находилась прекрасная библиотека.

Неподалеку от дома на Швивой горке стоит сохранившийся до наших дней храм Св. Николая Чудотворца в Котельниках. Первая деревянная церковь появилась на этом месте еще в 1625 году, каменная — в 1657 году, затем она многократно перестраивалась. Примерно полвека, начиная с 1715 года, времени кончины именитого человека Григория Дмитриевича, при ней находилась усыпальница Строгоновых. Здесь в 1733 году похоронили баронессу Марию Яковлевну.

Ставшая первой статс-дамой российского императорского двора, на мой взгляд, именно она долгое время обладала решающим голосом в семье, которая до ее смерти являла собой единое юридическое лицо (первый «строгоновский матриархат»). Согласно петровскому указу о майорате, в случае деления все доставалось старшему сыну, в данном случае Александру. Надо думать, не только по праву первородства, но и по интеллектуальному развитию он являлся лидером среди братьев, но это лидерство имело неформальный характер.

Кончина баронессы Строгоновой в 1733 году сняла препятствие для раздела семейного имущества. Еще ранее, в 1731 году, дворянству удалось добиться отмены указа о майорате. В 1740 году братья Строгоновы поделили наследство в равных частях.

Александру достался дом на Швивой горке, а также село со странным двойным названием Мельница (Влахернское).

Первая мельница (Кузьминская), принадлежавшая подмосковному Николо-Угрешскому монастырю, предположительно, была поставлена на реке Голедянке еще на рубеже XVI и XVII веков. В Смутное время ее сожгли, впоследствии восстановили. После передачи ее и соседних пустошей Г.Д. Строгонову в 1702 году за образовавшимся имением закрепилось название «Мельница» по почти единственному находившемуся на его территории сооружению. Другим его названием стало собственное наименование мельницы — Кузьминка (Кузьминская), со временем трансформировавшееся в форму «Кузьминки». Между 1716 и 1720 годами во владении возвели деревянную церковь, освященную в честь Влахернской иконы Божией Матери.

Несколько загадочный портрет барона А.Г. Строгонова. В левой руке он держит циркуль — инструмент архитектора, но в строительной деятельности замечен не был

В 1653 году царю Алексею Михайловичу, из Иерусалима прислали два списка с этой иконы, считавшейся чудотворной. Один образ поместили в Успенском соборе Московского Кремля, а второй образ пожаловали за заслуги, Дмитрию Григорьевичу Строгонову, отцу первого владельца усадьбы. После строительства церкви в документах стали писать: «село Влахернское, Мельница тож». Первый деревянный храм сгорел, его восстановили, а во второй половине XVIII века заменили каменным.

Здесь на Мельнице барон А.Г. Строгонов в 1724 году дважды принимал Петра Великого.

В 1757 году имение в 518 десятин земли вошло в приданое баронессы Анны Александровны Строгоновой, вышедшей замуж за князя М.М. Голицына (1731–1804), и с тех пор стало принадлежать князьям Голицыным. В отличие от храма, господские дома Кузьминок всегда оставались деревянными. Первый из них, сооруженный именитым человеком Григорием Дмитриевичем, впоследствии из-за ветхости заменили на другой (сгорел в 1916 г.).