Ирен Роздобудько - Пуговица

• Название: Пуговица
• Автор: Ирен Роздобудько
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-966-03-4207-1

Роман в 2005 году был отмечен первой премией на конкурсе «Коронация слова». Это многоплановый роман, со многими сюжетными коллизиями и героями. Его временное пространство: от середины 70-х до наших дней, его география — Киев, украинская провинция, Россия, Черногория и… Америка. А главная идея такова: большое счастье или большая трагедия могут начаться с одной маленькой детали, с пуговицы, которую так легко потерять, а потом искать всю жизнь…

«Пуговица» — роман про любовь, верность и предательство. Про то, что никогда не стоит оглядываться назад, а ценить то, что рядом с тобой — сегодня и навсегда. А может, этот роман про… жизнь ангелов, случайно попавших на нашу землю?..

---

А потом мы все вместе сидели за одним столом до закрытия ресторана. Мы щедро оплачивали девичьи капризы — шоколадку, салат из крабов, бутылку «Медвежьей крови». То, что вечер закончится на квартире у Мишки, ни у кого не вызывало сомнения. Девушку в черном звали Сашей. Но это имя ей катастрофически не подходило, еще глупее звучало «Шурочка». Платье на ней при ближайшем рассмотрении оказалось дешевеньким, туфли — детскими. Она только что окончила школу, ее подруги работали на швейном комбинате. Фабричные дамочки оказались бойчее и сговорчивее, «моя» старалась от них не отставать. И как только мы оказались в Мишкиной квартире, она не раздумывая улеглась со мной в постель. Когда позже я спросил — почему, Саша удивленно вскинула брови: «Ну ты же угощал нас!» Ха! Как порядочная девушка, она поспешила расплатиться!

Эту я помнил дольше других. И не только потому, что меня поразило ее платье и рыжие волосы (все остальное поглотил туман), — она была из какого-то иного мира. И это испугало меня. Тогда я не мог и представить, что он существует! Мы встретились несколько раз. Но как-то вяло: меня влекли новые впечатления, а она была слишком аморфной в своем отношении ко многим вещам, которые меня приводили в восторг, — последняя премьера в театре, новый сборник Евтушенко, бардовские фестивали.

Закончились отношения так же быстро, как и начались, после одного случая. Мы шли по улице и смотрели, как рабочие поднимают на фасад дома огромный плакат с фотографиями членов Политбюро.

— Куча свиней, — неожиданно сказала Саша, — а мы — их кормушка…

Я, сынок главного инженера прославленного завода, возмутился — как она может так говорить?

— Конечно… бывают перегибы, но в общем… — промямлил я, — нужно быть патриотом страны, в которой живешь…

— Все патриоты сейчас — сидят, — отрезала она.

— Как это — «сидят»? — не понял я. — Сидят — преступники.

— Ага, преступники! — язвительно сказала она. — Бродский, Стус, Солженицын… Все — преступники!

— Ну, положим, Бродский сел за тунеядство, — не сдавался я, хотя чувствовал, что не так все просто. Об остальных я вообще ничего не мог сказать.

— Ага, — еще ехиднее повторила она, — поэт должен вкалывать!

— А разве нет?..

Тут она прикусила язычок. Ее щеки пылали. Потом, вернувшись домой и проанализировав этот разговор, я решил, что девочка наслушалась лишнего от родителей. И испугался. Жизнь казалась мне прекрасной, и я не хотел, чтобы в нее вошли смута, беспорядок, неразбериха. Все хорошее, талантливое, думал я, должно преодолевать препятствия. Иначе не интересно! А она твердила, как попугай: «Свобода не может быть дозированной!» И я не понимал, что она имеет в виду. Да и понимала ли это она сама своим полудетским умишком? Вряд ли. Скорее всего, повторяла слова взрослых… Предателей родины и штрейкбрехеров! Наши встречи прекратились.

А потом я вспоминал Сашу все чаще. И начинал понимать, О ЧЕМ она говорила, и чувствовал себя законченным негодяем и идиотом. Удивительно, но именно эту девушку я вспомнил, когда смотрел «Безумие», снятое Елизаветой Тенецкой…

Вспомнил и сейчас. Возможно, потому, что меня охватило чувство, слегка похожее на то, что было тогда, только в этот раз более сильное и острое: я НЕ ВИДЕЛ мою новую знакомую. Мне было все равно, какая она: фигура, цвет глаз, ноги, руки, волосы, в конце концов — возраст. Важным было одно: она есть.

Мой сосед по комнате уверял, что «Тенецкая — супер». Но даже если бы это было и не так — мне было все равно. Она существовала, как небо, в котором я побрел, спотыкаясь и падая, ничего не замечая ни под, ни над собой…

4

Потом мы часто виделись то в столовой, то в кинозале, то у бассейна. Она приветливо кивала мне и проходила мимо. Словом, дней пять из моего сценария можно спокойно выбросить. Я искал случая. И вот увидел ее имя в списке инструктора, который набирал группу для похода в горы. Я сбегал за деньгами — двухдневный маршрут стоил что-то около пятнадцати целковых.

— Опоздали, — безапелляционно сказал мне мужичок в мятых спортивных штанах, — группа уже укомплектована.

— Ну какая вам разница, вы что, не можете записать еще одного человека?!

— По инструкции положено двенадцать! — отрезал тот. — Пойдете в следующий раз. Долго думали!

— Что за дурацкая инструкция? — не унимался я. — Вам что, не хочется заработать?

— Ха! Это тебе не частная лавочка, я здесь на государственной службе. Двенадцать — цифра, которая утверждается там… — он поднял палец к небу.

— Богом, что ли? — попытался пошутить я.

— Не юродствуйте, юноша. Зачем мне отвечать за большее количество народа? Вот если бы я не набрал группу — тогда пожалуйста! А так мне лишняя морока ни к чему, мне за вас премию не дадут!

Тогда я смотался в коттедж и к уже предложенным пятнадцати добавил еще двадцатку.

— Так сойдет?

Мужичок оживился, достал список и с важным видом вписал в него мою фамилию.

— Собираемся завтра в шесть часов утра, у столовой! Завтрак получите «сухим пайком». Смотрите не опаздывайте! — строго сказал он.

…Утро выдалось прохладным, с привкусом подступающей осени. Этот привкус особенно ощутим в ранние часы. Я побрился, надел новую футболку и чистый свитер, потер щеки одеколоном «Шипр» и сунул в рюкзак бутылку домашнего красного вина, которую вечером купил у какой-то местной тетки.

На что я надеялся? Не знаю. Может, вечером, когда мы разобьем палатки, мне удастся прогуляться с ней?..

Еще я сунул в карманы брюк все деньги, которые у меня были, несколько коробок со спичками, нож, блокнот. Пришел к столовой первым. Мне предстояло полчаса мучиться вопросом: придет ли она? Я уже догадывался, что ее поступки могут быть непредвиденными Когда нас было уже двенадцать, инструктор начал нервно поглядывать на часы. Наконец в глубине аллеи появилась она.

— Наша звезда в своем репертуаре! — прокомментировал кто-то.

В группе, кроме меня и ее, были две семейные пары с детьми подросткового возраста — всего семь человек, две дамы бальзаковского возраста и кинодокументалист с дочкой. Скука смертная! Но я понял, что у меня нет конкурентов, а у нее — выбора. Поэтому, как только она приблизилась, я взял ее котомку и забросил себе на плечо.

— Вот что, товарищи, — обратился к нам инструктор. — Поведу вас кратчайшим путем: чтобы не обходить всю территорию, пойдем через аллею — там в заборе есть дыра… Это, конечно, непорядок, но не будем терять время!

Я посмотрел на Лизу. Она улыбалась.

И мы пошли уже знакомой мне дорогой — через луг, к подножию горы.

— Не знаю, зачем мне все это нужно… — словно продолжая разговор, сказала Лиза. — Не люблю коллективных мероприятий. Но здесь так скучно…

— Ты же сама отказалась развлечься. Я же приглашал… — ответил я, напрочь забыв, переходили мы на «ты» или нет.

Она странно посмотрела на меня.

— …и мы бы говорили про кино?..

Тут я понял, как с ней нужно разговаривать. Понял, но не мог вымолвить ни слова, как иностранец, который только начинает изучать чужой язык.

— Мы могли бы просто молчать… — ответил я.

Когда группа стала подниматься в гору, разговорчики в наших нестройных рядах поутихли, женщины пыхтели, мужчины, как истинные джентльмены, забрали у них рюкзаки и пыхтели еще сильнее. Все сбросили свитера. Солнце начинало прогревать влажный лес, из него испарялась ночь. Мы прошли то место, где Лиза оставила меня. Я снова ощутил тревогу. Понимал, что в любую минуту она может развернуться и уйти. Но было уже слишком поздно: мы забрались слишком далеко и вышли на полонину — горное пастбище. Большая поляна была окружена дикими черешнями. Ягоды были красными, мелкими.

Мы задержались у одного из деревьев. Я наклонил ветви, и мы почти одновременно поймали губами несколько ягод… (Я уже любил ее! Боялся лишний раз взглянуть на нее — от этого у меня резало в глазах, как от вспышки лампы, а изнутри пожирал огонь бешеного желания, я покрывался потом, краснел, трясся, как осиновый лист. И ненавидел себя за несдержанность).

— А пошли они все к черту! — вдруг сказала Лиза, глядя на группу, которая уже пересекала полонину. — Идем строем, как пионеры. А вокруг такая красота…

Ничего лучше нельзя было и представить.

— Давай спрячемся, пока они не уйдут подальше! — предложил я.

Она задумалась.

— Наверное, испортим им весь праздник. Искать будут…

— Тогда предлагаю просто заблудиться. Случайно. Бывает же такое?

— Ага. А утром в местной газете появится заметка «Случай в горах»… Кстати, ты же только что поступил в институт. Могут отчислить! Это мне терять нечего. Фильмы мне уже смывали…

— Как это? — не понял я.

— Очень просто: берут пленку и опускают в химический раствор…