Мойра Янг - Кроваво-красная дорога

• Название: Кроваво-красная дорога
• Автор: Мойра Янг
• Жанр: Прочие приключения

Саба всю свою жизнь провела в городке Серебряное озеро, на высохшем пустыре, разоренным песчаными бурями земля. Цивилизация Мародеров давно разрушена, оставив только полигоны мусора Сабе и её семье. Но и это её устраивает, пока рядом её любимый брат близнец Лью. Но когда приходит чудовищная песчаная буря, а вместе с ней и четыре всадника весь её мир рушится. Лью забирают в плен, а Саба отправляется в путешествие, чтобы вызволить его.

Внезапно оказавшись в уродливой реальности, за пределами Серебряного мира, где творится беззаконие, Саба теряется, потому что рядом нет Лью, который мог бы вести её. Поэтому, возможно, самое удивительное из всего является то, что Саба узнает о себе: она ожесточенный боец, непобедимый, оставшийся в живых, и хитрый противник. И у неё есть силы победить коррумпированное общество изнутри. Объединившись с красивым смельчаком по имени Джек, и с бандой революционерок, которые называют себя «Свободные соколы», Саба совершает открытие, которое изменит курс развития цивилизации.

Повествование ведется от лица малограмотной девушки, так что, чтобы сохранить стиль повествования автора, в переводе будут присутствовать намеренные ошибки.

Повествование ведется от лица малограмотной девушки, так что, чтобы сохранить стиль повествования автора, в переводе будут присутствовать намеренные ошибки.

---

— Если уж говорить честно, — говорит мне он, — Меня ждет одна барышня. Самое прекрасное существо, которое когда-либо рождалось в этом мире.

— Случайно не... Молли Пратт? — спрашиваю я.

Он прижимает руки вместе, поднимает глаза к небу.

— Губы, словно спелые ягоды, а изгибы и округлости могут заставить любого мужчину плакать от счастья. Я хочу её познакомить с Томмо. Пришло время осесть. И я пришел к пониманию, што из меня вышел бы славный семьянин. Однако уж не говори ничево Джеку. Он превратит мою жизнь в ад.

— Но... а как же он? - спрашиваю я.

— Джек? Семьянин? — начал громко улюлюкать. — Ну ты пошутила!

— Да нет, я не имела в виду ничего такого... я просто...

— Эй, Джек! — окликает Айк Джека. — Чего ты всегда говоришь?

— Двигайся быстро, путешествуй налегке и никогда не называй своего настоящего имени, — говорит Джек.

— Вот это парень! — Айк подмигивает мне.

У меня внутри появилось странное чувство. Оно трепыхалось где-то у меня в животе. Джек уйдет. И я его больше не увижу. Я как-то раньше об этом не думала. Што будет после того, как мы найдем Лью.

— Айк! — зовет Джек. — Саба! Шевелитесь! У нас нет времени стоять и лясы точить.

Я была настолько увлечена беседой с Айком, што не заметила, што Джек, Эмми, Эш и Эпона уже в седлах и готовы ехать. Томмо тоже взобрался на упрямого маленького ослика, держа под узды большого пегова мустанга Айка.

Неро нетерпеливо спархнул со своего насеста Джеку на плечо. Предательская пернатая.

— Мы идем, — отзываюсь я.

Айк задрал голову и посмотрел на выцветшую вывеску таверны. Он легонько ударяет по ней и та начинает раскачиватца.

— Засиделся я тут, одноглазая сволочь, — говорит он.

Затем мы с ним садимся в наши седла и трогаемся в путь.

* * *

Семь дней до дня летнего солнцестояния.

Я не могу перестать думать о Лью. Переживать за него. Переживать из-за того, што он может быть ранен. Я удивлюсь, если он думает, што я не приду. Но я не стану винить его за это. Лью знает ,што я держу свои обещания, знает, што я бы отрастила крылья и полетела на луну, штобы забрать его обратно, но это было так давно, што он должно быть думает, что со мной что-то случилось. Он возможно даже думает, что я умерла. Я возненавижу его, если он так думал.

Айк с Джеком, оба клялись, што это самый кратчайший путь к Полям свободы и пролегает через эти горы, Дьяволов Зуб. Существует и другая дорога, которая чаще хожена, но это означает, што придетца обратно почти вернутца к Мрачным деревьям. Ну, вот мы и идем этой тропой, и всё потому што Джеку пришло в голову, взять с нами Айка. Тот решил, што игра стоит свеч.

Может быть, это и кратчайший путь и всё такое, но уж точно не очень удобный для путешествия, што не удивительно. Это не те горы, которые любезно разрешают людям пересечь их. Они крутые и неровные, и нет никакой возможности придерживатца высоты. Это не очень пригодное место для путешествия на лошадях. Без сомнений. Становитца так тяжело, что нам в основном приходитца передвигаемся пешим ходом, ведя лошадей под узды.

И здесь не просто горы. Они окутаны туманом.

Он сошел на нас на следующий день, после того, как Айк закрыл дверь «Одноглазого» и ничто не предвещало, што нас поджидает. Он стелился по горам денно и нощно, тяжелый, от которого мы продрогли до костей. Он обвивал наши ноги, прикасался к нашим лицам, лип к рукам.

Ненавижу его. Я не вынесу этова, если не увижу неба. Не важно, как бы хреново не было в Серебряном озере, по крайней мере, там всегда можно было рассчитывать на бескрайний небесный простор. Небо там всегда было такое широкое и высоченное, которое на горизонте встречалось с землей. Человек там мог свободно дышать.

Мы идем молча и большую часть времени шагаем завернувшись в наши плащи, опустив головы. Когда кто-то што-то говорит, то произносит это тихо. Даже здоровенный Айк с его громоподобным голосом говорит негромко. Если разговаривать нормальным голосом, то здесь в горах он звучит слишком громко, неуместно, в этом приглушенном тумане мире. Не слышно пения птиц. Ни единого шороха. Не видно, штобы здесь даже ступала лапа хоть какого-нибудь зверя. Здесь нет ни единой живой души.

Эмми подружилась с Томмо.

Они едут вместе. Он разговаривает с ней своим странным хриплым голосом. Даже, если он будет изъяснятца с ней на пальцах, вместо слов, она и то, кажетца, будет понимать его, как будто он говорит как обычный человек. Как будто между ними нет никаких различий.

Они словно брат с сестрой, Томмо и Эмми. Я рада. Хорошо для неё общатца с кем-нибудь её возраста. И она выглядит счастливой, не унылой и изможденной, с тех пор, какой она была уже очень долго. С той самой поры, когда мы покинули Озеро.

Но между мной и Джеком все изменилось.

Наши отношения начали портитца еще в городе Мародеров, но после того, как он меня вытащил из реки, стало еще хуже. Последний раз, когда он разговаривал со мной, это когда говорил, штобы я не улыбалась Томмо.

Мы перекидываемся парой-тройкой слов, если приходитца, но он больше не подтрунивает надо мной и наши руки больше не соприкасаютца, и мы стараемся, штобы наши глаза не пересекались взглядами. Как будто, то, што он держал меня и целовал, а по моей спине бежали мурашки, было далеким сном.

Ну, и чего ты ожидала? Каждый раз, когда он приближаетца к тебе, ты его отталкиваешь.

О, это пустая трата времени думать о Джеке. Скоро я собираюсь вернуть Лью. Тогда он, Эмми и я, найдем нам где-нибудь подходящие место и осядем там. Место, где будет зелено и спокойно, где будет вода. Может рядом с Мерси. И мы вновь будем семьей. Это всё што меня волнует.

Я дрожу и укутываюсь в свой плащ посильнее.

Здесь в тумане так холодно.

А без улыбки Джека даже холоднее.

Наконец, после целых двух дней пути в кромешном тумане, тот начинает истончатца. Он не уходит полностью, но ветер подхватывает его и растягивает, превращая будто в длинные серые перья, парящие вокруг нас. Воздух всё еще холодный и промозглый. Сложно поверить, што это полдень середины лета.

И вот тогда мы выходим на повешенных.

Их четверо. Вздернутые веревками за шею, петли которых свисают с большой ветки, обугленного молнией, дерева. Их тела болтались от дуновения легкого ветерка, их лица и руки были серыми, в тех местах где были покрыты засохшей золой. Туман обволакивал и их тела.

Мы подъехали. Очень долго, мы просто сидим на наших лошадях и смотрим на мертвецов. Никто ничего не говорит. Лошадь Эпоны фыркает.

Джек слазит с Айкса. Он подходит к дереву и трогает за руку ближайшего висельника. Он присаживаетца на корточки и щупает землю. Он обратно одевает свою шляпу и смотрит на Айка.

— Это Тощий Ник, — говорит Айк, — и эээ...

— МакНалти, — говорит Томмо.

— И то верно, МакНалти. А это два два парня, которые с ними были. Они останавливались в «Одноглазом» за ночь, до вашева появления. Поднялись все вместе с позоранку на следующие утро и ушли на своих двоих.

— Они мертвы, по крайней мере, дня два, — говорит Джек.

— Должно быть с кем-то пересеклись, — говорит Айк.

— Ага, — говорит Айк, — должно быть так и было. Несчастные ублюдки.

Он цокнул своему мустангу и повел его мимо висельников. Я пропускаю всех остальных вперед, и жду, пока Джек не усаживаетца на Аякса.

— Ты с Айком знаешь, чьих это рук дело, — говорю я.

— Ага, — говорит он.

И уголок его губ слегка дергаетца.

— Тонтоны? — спрашиваю я.

— Похоже, што они, — говорит он.

— Почему у них на лицах и руках пепел? — спрашиваю я.

— Незваных гостей никто не ждет с распростертыми объятьями на Полях свободы, — говорит он. — Иногда Тонтоны вешают, в другой раз отрезают головы и насаживают их на колы. Но они всегда оставляют на лицах пепел. Вот так и можно узнать, что ты попал на их территорию. Умник видит это и поворачивает подобру поздорову, и валит отсюдава к чертям, настолько быстро, насколько способен.

— Но мы не поворачиваем, — уточняю я.

— Нет, — говорит он. — Мудрость не та добродетель, к которой устремлены все мои помыслы.

Даже, когда мы уже давно проехали висельников, я не могла перестать думать о Викаре Пинче. О ДеМало и остальных Тонтонах.

С каждым шагом мы приближались к Полям Свободы. Но я до сих пор не придавала особова значения тому, с чем нам придетца столкнутца. Кто будет нам противостоять. Но теперь, я думаю об этом.

Тонтоны вешали людей. Отрезали головы и насаживали из на кол. Ибо нечего было шаритца кому ни попадя по земле Короля. Такие люди не станут дважды раздумывать над убийством Лью. У меня пронеслось в голове всё, што мне говорила Хелен. Всё то, што мне было известно о Пинче и ДеМало. Но мне нужно знать больше. Я должна знать своего врага. Я должна знать всё, што знают Джейк и Айк.

А им многое известно, я в этом уверена. Я собираюсь заставить их, всё мне рассказать. Они мои должники.