Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 2009 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №12 за 2009 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Пока мы едим и выпиваем, выясняется, что Тим и Сью сдают в аренду некоторые участки своих земель, а заодно и пару домов, принадлежащих им, и не понаслышке знают про всякие проблемы, связанные с землевладением. Тим рассказывает об одной интересной детали в английских законах: если кто-то самовольно поселится на определенном участке земли и его никто официально не попытается оттуда выселить в течение двенадцати лет, то земля эта становится собственностью «захватчика». А настоящий хозяин где-нибудь на другом конце страны может об этом не знать и продолжать считать, что земля по-прежнему его.

Я смотрю на Джеймса и понимаю, что мы с ним одновременно подумали об одном и том же: «Хорошо бы, чтобы на ваших землях никто втихаря не доживал двенадцатый год!»

На следующий день мы попрощались с Тимом и Сью и стали размышлять, чем бы заняться теперь. Здесь, в Корнуолле, много пляжей с отличными волнами, и многие городки полны недорогих гостиниц для серферов. Мы с Джеймсом посовещались и решили, что раз уж все равно болтаемся тут без дела, надо попробовать себя и на этом поприще. Недалеко от одного из длинных песчаных пляжей нашли школу, где учат серфингу, и приятно удивились ценам — при хороших инструкторах и отличном оборудовании она была гораздо дешевле, чем, скажем, в Испании или Франции. Подталкивая друг друга в бок, мы набрались храбрости и заявили, что решили взять у них урок. Нам тут же выдали по уже мокрому и холодному термокостюму и показали, где переодеться. Переодевались мы с горем пополам, с непривычки застревая в костюме то рукой, то ногой и пытаясь надеть все задом наперед. Наш будущий учитель, атлетичного склада молодой англичанин, наблюдал за нами с нескрываемым презрением, потом сам в две секунды переоделся, выдал по доске, показал, как их нести, и повел нас на пляж. Топать до него было минут десять, начинался дождь, и дул сильный ветер. На подходе одиноко стояла маленькая доска с температурой воды в море: +14 °С. Мы с Джеймсом приуныли, и тут он переиначил знаменитую фразу про англичан на солнце: Оnly mad dogs and englishmen go out in the midday sun — на: Only mad dogs, russians and englishmen go surfing in the pouring rain. Мы посмея лись и немножко согрелись. Джефф, наш инструктор, сначала заставил нас махать руками и ногами, а потом отправил бегать по пляжу стометровку туда-сюда. Под конец мы совершенно выдох лись, еще и не начав ничему учиться, и тут он усадил нас на песок и стал объяснять правила. Меня несколько насторожило, когда он со скучающим видом сказал: «Ну а что делать, если течение станет уносить вас в море, вы, конечно же, знаете». Я встрепенулась и с недоверием оглянулась вокруг: и кто же это здесь, интересно, про это знает? Никого такого увидеть мне не удалось, и тогда я задала, по-видимому, совершенно глупый с его точки зрения вопрос: «Вообще-то, нет! А что, здесь есть такие течения?» Он тогда вздохнул и стал терпеливо объяснять, что в определенный момент отлива морская вода с разных сторон как-то хитро пересекается, и получается, что идет сильное течение от берега, и что мы легко можем в него попасть в это время дня. Тут я задумалась, надо ли мне все это, а потом спохватилась и спрашиваю: «Да! А делать-то что, если я в него попаду?» Пока он объяснял, что делать, мы поглядывали на море: был, и правда, отлив, и до воды надо было идти еще метров триста, зато уж там были отличные волны — не слишком большие, закручивающиеся белыми барашками («белыми конями», как говорят англичане) далеко от  линии прибоя, и судя по двум другим серферам (к моему удивлению, в море полоскалась еще парочка новичков), море совсем неглубокое, и можно заходить довольно далеко. Короче, красота для начинающих. А из-за того, что дождь и такой холод, к тому же совсем нет пляжников, так что все вокруг в полнейшем нашем распоряжении.

И вот в течение почти двух часов мы учились ловить волну — под проливным дождем в четырнадцатиградусной воде. Подозреваю, что Джеймс, так же как и я, особого счастья при этом не испытывал. Зато когда волна ловилась и мы неслись на ней к берегу, а потом вскакивали на доску (вообще-то это я себе льщу; я, скорее, на нее взбиралась, как ленивая лягушка, — сил-то от холода совсем уже не было), то вопрос, что мы тут делаем, сам собой отпадал.

К концу первого часа упражнений мне стало казаться, что к пальцам ног у меня прицепились водоросли. Когда же мы в конце концов окончательно выбрались на берег, стало ясно, что это просто второй палец на ноге у меня отмерз. То есть совершенно побелел, потерял чувствительность, и что это его я принимала за водоросли. Наш инструктор искренне удивился: всего каких-то там два часа в холодном море — и, надо же, отмороженный палец! Я осторожно поинтересовалась: «А что, здесь вода всегда такая холодная?» Он обиделся: «Ну почему же, в середине и в конце лета у нас бывает и 17 °С. А иногда даже и все 18 °С!» Понятно теперь, почему никогда раньше я не слышала, чтобы кто-то, кроме англичан, серфил в Корнуолле...

Заняло потом два часа активного массажа, сидения в сауне и горячей ванне, чтобы привести мой палец в чувство...

А вечером мы с Джеймсом решили отметить наше большое начинание и пошли пешком через поля-луга ужинать в милейший ресторанчик на берегу моря. Друзья, с которыми мы договорились там встретиться, были вегетарианцами и притом гурманами. Никогда не знала, что эти два понятия совместимы, а тут оказалось, что это очень даже возможно. Когда мы уселись к ним за столик, они предложили заказать английское шампанское. «А разве такое бывает?» — удивилась я, и они принялись горячо объяснять, что в Корнуолле есть отличные виноградники, и здесь производят игристое вино, которое не уступает хорошему французскому. А из-за постепенных изменений в климате местный виноград приобретает свойства, которые раньше были присущи только винограду в районе Шампани. А вот в самой Шампани во Франции, наоборот, — сказали они, — по тем же самым причинам виноград теперь уже не тот. Поэтому корнуолльское игристое скоро по качеству будет гораздо лучше французского шампанского. Ну а по цене оно и так уже особо не отстает. Мне эта легенда очень даже понравилась — только я тут же решила, что проверять ее на своих друзьях-французах не стану. <... >

На следующий день у нас был забронирован второй урок серфинга. К моему удивлению, утром мы не встали с воспалением легких и даже маленькой простуды обнаружить не удалось, так что никаких отмазок ни у Джеймса, ни у меня не было. Зато на руках, плечах и спине болела каждая, даже самая малюсенькая мышца. А мне-то всегда казалось, что для серферов главное — это ноги...

Мы вышли из дома, Джеймс стал чего-то там укладывать в машину, а я с подозрением уставилось на небо: будет ли сегодня дождь? Облака неслись с дикой скоростью, и никогда раньше я не видела их так близко, разве что высоко в горах. А уже в машине Джеймс мне рассказал, что по направлению ветра (и, соответственно, того, куда плывут облака) здесь легко определяют, какая будет погода. Например, западный ветер с Атлантики обычно приносит дождь, а восточный — летом несет тепло, а зимой — холод. «Тут считают, что это из России», — со знанием дела сообщил он.

Когда мы подъехали к пляжу, уже вовсю светило солнце и вода стала теплее — целых +15 °С! Видимо, поэтому в море ковырялась куча начинающих, и в этот день главной задачей для нас с Джеймсом было не впилиться в кого-нибудь на своей доске.

А по дороге домой мы не выдержали и остановились посмотреть на вид изумительной красоты. И вдруг на узкой тропке над морем наткнулись на мемориальную доску: чудом выжившие друзья установили ее погибшему в море товарищу (совсем молоденькому парню, судя по датам рождения и смерти). На ней было выбито предупреждение: люди, будьте осторожны, море здесь очень опасное! И мне тогда стало понятно, почему здесь купается совсем немного народу...

Притащились домой — замерзшие, усталые, но довольные, и у входа столкнулись с соседом. С восторгом начали было рассказывать ему про свои подвиги, а он посмотрел на нас этак с сочувствием и сказал: «I don’t do discomfort any more». Мол, могу себе позволить больше не заниматься вещами, причиняющими дискомфорт...

Дома обнаруживаю, что на мое имя пришла посылка. Оказывается, это Джеймс по поводу Пасхи подарил мне подарок, — правда, несколько эксцентричным способом: прислал по почте три коробочки изумительных шоколадных конфет. Пасха у англичан обычно не совпадает по времени с русской, и каждый год промежуток времени между ними разный. А тут вдруг в кои-то веки она пришлась на один день! Я удивилась подарку: «Спасибо, конечно, но мне казалось, что вы только детям шоколадные яйца на Пасху дарите!» Джеймс самодовольно отвечает: «Ну да, взрослые обычно ничего друг дружке и не дарят. Вот если бы мы с тобой были влюбленными друг в дружку тинэйджерами, могли бы обменяться шоколадками. Это я просто решил тебя побаловать». Мне становится интересно: «А как вы вообще тут отмечаете Пасху? Все-таки большой праздник, у всех каникулы, но что-то я не замечаю ничего особенного. Яйца, насколько я поняла, вы не красите, куличи не печете…» — «Ну, помнишь, мы же с тобой в прошлую пятницу утром ели hot cross buns (булочки с горячим крестом), — так вот и отмечаем», — говорит Джеймс. Я думаю о том, что булочки с горячим крестом мне совсем не понравились: маленькие, липкие, с разными приправами, вкус которых показался мне ужасно противным. А Джеймс рассказывает дальше: «Еще в воскресенье дети охотятся за шоколадными яйцами, которые родители заранее где-нибудь спрятали, — а больше ничего особенного и не делаем. Разве что вот в Лондоне бывает большое пасхальное шествие, но оно и не выглядит как что-то там религиозное, народ просто празднует банковский выходной». Тут мне приходит в голову: «А как тут постятся перед Пасхой? Понятно, что ты не постишься, а как остальные?» Джеймс удивляется: «Вообще-то я слышал про пост, но даже и не знаю никого, кто бы в нынешние времена постился. Это какой-то совсем уж средневековый пережиток!» Тут ему приходит в голову посмотреть в словаре, что там пишут про пост, и мы с удивлением обнаруживаем, что насчет еды там ничего особенного нет, а просто значится, что «пост — это период в 40 дней перед Пасхой, когда верующие отказываются от своих обычных удовольствий». Я перевариваю информацию и помалкиваю о том, что в России этот «пережиток» очень даже популярен. <... >