Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 2007 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №08 за 2007 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Но опять-таки есть «но». Вместе с тем законоучителем — ачарьей или гуру — может стать человек и другой касты, если прославится праведной жизнью и добрыми делами. Не уходя в дебри древней истории, возьмем примеры из истории новейшей: Рамакришна, которого многие считали аватарой божества, был брахманом. Его первым учеником стал неприкасаемый Лату. А любимый «питомец» Рамакришны, продолживший и развивший его дело, Свами Вивекананда, принадлежал к касте каястхов (высших шудр). Махатма Ганди был из торговцев, вайшья…

  

Члены Общества сознания Кришны в Барселоне

Восток—запад

Индуизм — религия не прозелитирующая: абсурдно распространять веру, которую иноземцу все равно нельзя принять. Скорее, можно говорить об интересе — или любопытстве — представителей других конфессий к индуистской вере, чем об интересе индусов к ним. Началом знакомства двух миров можно считать известное выступление гуру Свами Вивекананды на чикагском Всемирном конгрессе религий в 1893 году. Утверждая одинаковую истинность всех религий, предостерегая от следования догматам исключительно «своего» вероучения, Вивекананда призывал к раскрытию духовной основы, общей для всех, и к «служению тому богу, которого несведущие зовут человеком», ибо, согласно веданте, человеческая душа есть божественная сущность. Моральный и социальный посыл такой позиции привлек внимание безусловных «властителей дум» конца позапрошлого столетия: Ромена Роллана, Олдоса Хаксли, Моэма и Ишервуда. Западная интеллигенция всерьез увлеклась индуизмом, прежде всего философией и — в меньшей степени — мистической практикой. Впоследствии это сыграло свою роль и в поддержке борьбы Индии за независимость. Куда более массовым и живописным оказался всплеск интереса к индийской духовности на Западе в 1960—1970 годы. По миру шел девятый вал молодежного движения, и Индию захлестнули разноперые толпы хиппи. Интересы «детей цветов» были до чрезвычайности многообразны — от протеста против вьетнамской войны и «пластмассового одиночества» в сытых странах до жажды доступной наркоты и свободной любви. Многое из этого мерещилось им в обрядовой стороне индуизма. К Индии обратились и творцы молодежной контркультуры тех времен: битлы отправились медитировать в ашрам (обитель) Махариши Махеш Йоги, Аллен Гинзберг, Джек Керуак и другие лидеры битников склонились перед другими гуру. Страна вначале оторопела при виде «белых сахибов», простирающихся перед индусскими святынями, но быстро опомнилась. Спрос вызвал предложение. На Запад, прежде всего в Америку, в Калифорнию, потянулась целая череда гуру в одеяниях шафранового цвета. Имя им было легион, но одному привелось сыграть историческую роль — по крайней мере в отношении нашей страны. Прабхупада Бхактиведанта Свами прибыл в ту же Калифорнию в 1965 году и вскоре возглавил там Международное общество сознания Кришны, организованное самими американцами. В 1971 году, уже признанный «международным авторитетом» гуру посетил Москву, где посвятил в брахманы (!) первых отечественных кришнаитов. Дело в том, что кришнаиты простейшим способом устранили препятствие на пути обращения в индуизм, пересмотрев кастовую иерархию. Для них брахман — это просто индивид, наиболее продвинутый в духовном плане. Степень продвинутости определяют они сами. Кришнаитов в СССР сначала преследовали, объявляя то экстремистской сектой, то еще чем-то похуже. Потом в стране наступили перемены, стало вовсе не до них, и они получили возможность беспрепятственно отправлять свои задорные массовые ритуалы.

  

Часами наговаривать словосочетание «Харе Кришна, Харе Рама» — самое богоугодное занятие 

Внешне отечественные кришнаиты выглядят такими же ряжеными, как их единоверцы в других странах, — отличаясь, пожалуй, лишь повышенными претензиями на некое избранничество. Но Россия не Калифорния, где за сто с лишним лет духовная практика индуизма сделалась незримой частью религиозного ландшафта, в нашей стране кришнаиты играют маргинальную роль. Впрочем, это относится и к адептам других индуистских сект, число которых в России множится пропорционально появлению новых гуру в Индии, которая никогда не испытывает недостатка в них. Как относятся к иноземным индусам в самой Индии? Веротерпимо, то есть никак. С одной стороны, стране, еще не до конца изжившей комплекс колониальной неполноценности, лестно преклонение иностранцев перед ее религией, с другой — не принимать же их всерьез? Да и доход от них есть — при минимальных инвестициях. К тому же индийское общество становится все более открытым. Лет 25 назад Индиру Ганди не допустили в храм в Пури из-за того, что ее муж не индус, а парс-огнепоклонник. Сегодня же не счесть специализированных ашрамов с туристическим уклоном для взыскующих «быстрорастворимой нирваны» (выражение той же Ганди). Там и кондиционированные кельи, и молебствия на английском языке — надо думать, скоро и на русском будут, — и собственные интернет-сайты с подробным списком услуг, и прочие атрибуты «потребительской духовности».

Вера без начала и конца

Индуизмом религию Индостана придумали называть, конечно, европейцы; сами адепты зовут свою систему верований санатана дхарма — вневременная опора. В отличие от других мировых религий у нее нет основоположника, нет исторической фигуры вроде пророка или посланника некоего единого Бога. Индусы утверждают, что она существовала вечно.

А на самом деле… На самом деле примерно с середины II тысячелетия до н. э. через горные перевалы на северо-запад субконтинента из Ирана стали проникать кочевые племена ариев. Они принесли с собой собственные верования и мифы, а также язык, ближайший предшественник санскрита. Арии и сложили Веды, с которыми, как мы уже знаем, ассоциируется индуизм.

Это факты, с которыми никто в научном мире сейчас не спорит. Более того, ученые наконец сошлись на том, что заключительная часть «Ригведы» — главной из четырех священных книг — сложилась на северо-западе Индии между 1700 и 1100 годами до н. э.

А вот где она и ей подобные тексты начали складываться — еще большой вопрос. Сто лет назад ученый Бал Гангадхар Тилак выдвинул теорию арктического происхождения ариев, согласно которой основы их религиозных представлений возникли в период последнего Межледниковья, то есть почти 40—30 тысяч лет назад на их прародине, где-то на севере.

Действуя, как мы сказали бы сегодня, методом многофакторного анализа — исследуя тексты индоарийских Вед и ираноарийской «Авесты», сопоставляя их с данными астрономии, геологии и гляциологии своего времени, — ученый пришел к выводу: поначалу арийские племена двигались за отступающими льдами по обильно обводненным равнинам в направлении Северного полюса. И только позднее, теснимые новым похолоданием, ушли из Приполярья на дальний юг, унося с собой воспоминания о миграциях — в форме мифов и обрядов.

Тилак доказывает, что группы ариев, смещаясь все дальше к теплым краям (в «Авесте» сказано: «Идите на путь солнца, имея слева восток, а справа запад»), растеклись по Восточной Европе. Так они шли веками, пока великая засуха конца III — начала II тысячелетия до н. э. не заставила их повернуть резко на восток в поисках новых пастбищ. Предки же западных европейцев ушли дальше на запад… Кстати, слово «арий», производное от санскритского корня «рь/ри», означает «находящийся в движении, пастух, хозяин стад» и свидетельствует о жизненном укладе племен.

Но вернемся к арийскому вторжению непосредственно в Индию, которое, в отличие от «арктических штудий», можно считать исторически доказанным. (Впрочем, в последнее время и оно ставится под вопрос. Правда, по соображениям патриотически-политическим, а никак не научным.) Когда арии спустились с перевалов на плодородную землю Индо-Гангского Двуречья, она, естественно, оказалась заселенной другими племенами, а у тех были собственные представления о мире и своем месте в нем. От самых примитивных до весьма развитых. В 3500 году до н. э. — задолго до пришествия ариев — в долине Инда, как доподлинно известно археологам, уже пульсировала высокоразвитая цивилизация с прославленными городами Хараппой и Мохенджо-Даро. Мифологию, разработанную там, многие ученые считают прямой предшественницей индуизма. Шумеры, из языка которых до нас дошло большинство древнейших топонимов, называли эту загадочную цивилизацию, непонятно кем созданную и куда ушедшую, Мелухха. Надо полагать, так они восприняли ее самоназвание: от него, видимо, произошло и слово млеччха, которым позднее Индия обозначала всех неарийцев. Варваров, так сказать.

Вместе с ариями в Индию вторглись новые верования, идеи и целый сонм мифологических персонажей. Вероятно, было так: арии будто знали, что плодородной Индо-Гангской равнине суждено быть концом арийского пути, конечной целью долгих скитаний. Темп их походов замедляется, они растекаются по долам и лесам, потихоньку тесня местных, смешиваясь с ними, утверждая превосходство своих богов и ритуалов. Параллельно этому их индоиранское и индоевропейское прошлое сплетается, срастается с разнородными культами завоеванных племен. Индуизм как губка впитывает в себя новое — это свойство его сильно и поныне. Он интегрирует любой «материал» в свою модель мира, ничего не подавляя, ничего не отбрасывая, все объединяя в единую систему, в которой, если приглядеться, живут-поживают слегка видоизмененные, но вполне узнаваемые черты, принесенные из головокружительно далеких эпох и стран. Из ведической мифологии, наслоившейся на доарийскую основу, вырастает эта полиморфная система, вокруг которой отныне будет строиться вся последующая культура Индостана.