Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1984 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №03 за 1984 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

На двух моторных лодках мы отправились в дорогу. Пересекли залив, передохнули в поселке Тиличики, морем дошли до устья Вывенки, где встретили немало тюленей, приплывших сюда полакомиться рыбой. В тот же день, повстречав на берегу несколько медведей и росомах, добрались до избушки икорного мастера Ивана Адоньева, встав почти напротив устья Ветвея.

Охотинспектор собирался подняться вверх до Хаилина и только через дня два завернуть на Ветвей. Юрию не терпелось там оказаться пораньше — близилось время, когда птенцы ястребов начнут покидать гнезда, а тогда их не так-то легко поймать. Уговорились так: Лева Ластовкин на мелкосидящей «казанке» Адоньева подбросит нас до избушки охотников на Ветвее, а заберет нас оттуда Рушан. Встал вопрос, как жить: у нас не было ружья, но Ластовкин пообещал до приезда Рушана одолжить нам свое.

Ветвей оказался быстрой, вольготно петляющей по лесу, разбивающейся на несколько рукавов рекой. По обоим берегам росли густые лиственные леса: осина, чозения, тополь, ольха. Подмытые стволы в иных местах склонялись над рекой, и лодка пробиралась под ними, как в зеленом туннеле. Торчало немало коряг, то и дело попадались завалы. Перетаскивая через них моторку, приходилось быть начеку. Стоило зазеваться, и течение могло утащить, затянуть под коряги — здесь оно было сильным.

К избе лодка не прошла. Мы выгрузили вещи и двинулись через лес пешком. Сразу же наткнулись на медвежьи тропы, проложенные в высокой траве, поразились обилию мошки и комара. Тут-то натренированный глаз охотника и приметил перекрученный стальной трос, лежавший на тропе. «Ты посмотри,— вскричал Лева,— какой тросище медведь перекрутил. Силен, видать, попался зверюга!» А когда мы пришли в избу и увидели следы погрома, Лева потер руками виски и сказал, что ружье свое он... оставить не может. Не позволяет ему этого закон. Носков, довольно спокойно реагирующий на медведей, тут вдруг вытаращил глаза и стал убеждать Леву, что так бесчеловечно поступать с нами он не имеет права. Указывая на меня, он вспомнил вдруг моих детей и стал стыдить Леву, как если бы тот уже оставил их без отца. Никогда раньше я не замечал за Носковым такого красноречия, видимо, этот медведь подействовал и на него.

Лева крепился еще с полчаса. Пока мы не проводили его через лес до лодки. Только там, усевшись у мотора, он наконец-то внял мольбам Носкова, сунул ему в руки ружье, сказал: «Да пропадите вы пропадом, чтобы я потом мучился угрызениями совести из-за вас!» — и умчался восвояси.

Разжившись ружьем, Юрий заметно повеселел. Мы перекусили и отправились в чащу искать гнезда. Отыскали одно гнездо хищника. Было оно пустое, неизвестно какой птице принадлежавшее, но Юрий воодушевился. Он готов был бродить хоть до ночи, и мне стоило немалых трудов уговорить его вернуться в избу, привести ее в пригодный для ночлега вид. Юрий нехотя согласился, но едва мы заделали дыры от комаров, он снова собрался, взял ружье и отправился в лес. К вечеру обещал вернуться...

В затянутое полиэтиленовой пленкой оконце робко пробивается сумеречный свет. Облако комаров вьется в нем, будто радуются наступлению нового дня. Юрия нет. Где искать его? Я не знаю леса, не знаю даже, в какую сторону он ушел. Что делать: ждать в избушке или отправляться вниз по Ветвею, собирать людей. Я уже не сомневаюсь, что с Носковым случилось что-то страшное и предстоят нелегкие поиски. Может быть, придется вызывать вертолет...

И тут в распахнувшуюся дверь ввалился Носков.

— Я нашел его, нашел,— бормотал он как в забытьи.— Ты только посмотри, каков красавец?! — В руке он держал ястреба. Молодого ястреба-слетка, только-только покинувшего гнездо.

Юрий осунулся, был весь мокрый, лицо распухло от укусов мошки и комаров, горели руки. Он поставил у окошка чурбачок, посадил на него нахохлившуюся птицу и с восхищением произнес:

— Какие когтищи! Да, этот непременно русака возьмет!

Испытывая чувство радости и злости, я не сдержал удивления:

— А ястреб-то не белый...

— Да,— вздохнул Носков,— самка была белая, а птенец — вот что удивительно! — обыкновенной масти. Но зато какой великан!

Не снимая сапог, Юрий рухнул пластом на нары и, сбиваясь, растирая грудь и проклиная мошку, рассказывал, что ушел он довольно далеко от дома и повстречал белую самку ястреба. Она стала уводить его от гнезда. Но гнездо он все-таки отыскал, оно было пустым. Юрий стал смотреть птенцов под деревом и вскоре увидел одного. Птенец был мертв, погиб, по всей вероятности, неделю назад. В ястребином гнезде бывает три птенца, следовало поискать остальных. И Юрий трудился до самой ночи. Он нашел еще одного, с радостью кинулся к нему — ему показалось, что тот заснул на земле, но и этот птенец, крупный, хорошо оперенный, оказался мертвым. Взяв его в руки, Юрий ощутил тепло, будто птенец перестал жить несколько минут назад. Юрий попытался привести его в чувство, но все оказалось тщетно. Искать третьего птенца в сумерках было уже бесполезно, но и уходить от этого, с таким трудом найденного места не хотелось. «Будь что будет,— решил Носков,— останусь здесь до рассвета». Ему верилось, что третий птенец жив, и если он уйдет, то самка непременно утром уведет птенца от гнезда.

И вот, дождавшись рассвета, Юрий услышал призывный посвист ястребенка — тот подзывал мать, требуя еды.

Юрий бросился за ястребенком, отыскал, поймал и, держа в руке, помчался к дому. Но идти было трудно, ноги подкашивались и, переправляясь через речку, он споткнулся и был сбит течением. Хорошо, что зацепился за корягу, застрявшую на дне, а не то быть бы ему вместе с птицей под завалом...

— Да ты уж извини,— спохватился он.— Знаю, заставил поволноваться, но не мог же, пойми, не мог упустить случая поймать эту птицу!

Мы провели еще несколько дней, обследуя леса по берегам Ветвея. К нам подоспел Рушан, и втроем жизнь и работа пошли веселее, но счастье больше не улыбнулось. Немало гнезд были пустыми, а у двух мы отыскали погибших птенцов. Картина прояснилась: и ястребы в этот бескормный год не в состоянии были выкормить птенцов.

Пора было возвращаться. Мы выстлали дно зелеными ветками и посадили ястребенка в носовой отсек моторки, устроив ему там, на наш взгляд, хорошее гнездышко. Как следует накормили рыбьей печенкой и отправились в путь...

Самым трудным оказался последний участок пути — морской. Разгулялась волна, белые буруны катились встречь течению в устье Вывенки. Пришлось ждать полуночи — полного прилива, чтобы выскочить в море по большой воде. На катере рыбаки вышли нас проводить — выловить, если перевернет лодку. Немало смельчаков рассталось с жизнью в устье Вывенки, об этом далеко идет молва. Не советовали рыбаки выходить в такое волнение и нам, но Рушан был уверен и в моторке, и в себе.

Огромные волны подбросили моторку, как скорлупу, с треском ударили о воду, и мне отчетливо послышался крик ястребенка, но тут уже думалось только о том, устоит ли лодка? Однако пронесло. Из устья Вывенки мы вышли, но на этом тревоги не кончились. В ночной темноте, скользя с волны на волну, на полном ходу мы налетели на трос невода, не снятого на ночь рыбаками.

Моторка взлетела, как на трамплине, но... и тут не перевернулась. Заглох мотор. Взявшись за весла, держа носом на волну, мы беспомощно наблюдали, как отдаляются берега. Рушан пытался запустить мотор, а нас несло в открытое море, и к утру, не запустись он, мы были бы так далеко, что вряд ли когда-нибудь нас удалось найти...

Наконец мы подошли к Тиличикам. Хотели перенести птицу в сарай и только тут узнали, что у ястреба... сломано крыло.

Носков посерел. Трясущимися руками он наложил ястребу шину, прошил крыло нитками, но от горя места себе не находил. Даже если крыло и срастется, из такого ястреба никогда уж, уверял Юрий, не получится хорошей ловчей птицы.

Вспомнилось, как в прошлые времена помытчикам засчитывались не пойманные птицы, а доставленные ко двору. Потому-то, отловив летом птенцов, помытчики дожидались зимы, чтобы птиц можно было везти в специальных, обитых овчиной коробах на санях по застывшим рекам.

Спеленав птицу, посадив ее в коробку, Юрий собрался и в тот же день улетел. Несмотря на очередь в аэропорту, его с больным ястребом посадили в самолет без задержки.

С тех пор прошло немало времени. Юрий прилетал в Москву, рассказывал, что второй отряд Института охраны природы нашел-таки гнезда белых ястребов, из них было взято шесть птенцов, и все они благополучно добрались до Москвы, а оттуда в ФРГ. За них питомнику хищных птиц на Оке было передано пять пустынных соколов-шахинов. Работа по разведению в неволе соколов началась.

— Ну а что с ястребом,— спросил я,— срослось ли у него крыло, стал ли он ловчей птицей?

Юрий опустил голову.

— Ловчей птицей он не стал. Камчатский ястреб живет теперь в Абаканском зоопарке.