Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1982 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №03 за 1982 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Экспедиция «Беринг-81» разрасталась.

Курсанты приехали к обеду.

—Разгрузитесь, приходите обедать. На вас готовили.— После скупых приветствий Леньков подошел к Александру Ивановичу Гузеву.— Часть ваших ребят поставим на жилища, а самых крупных — на пушки. Старшим по раскопкам будет Андрей Станюкович...

Курсанты после обеда включились в работу, и, надо сказать, глядя на них, мы стали испытывать прилив свежих сил. Вскоре сняли дерн с будущего раскопа и начали выемку грунта. Андрей руководил курсантами с каким-то внутренним тактом. Без лишних слов.

— Добрая школа...— глядя на него, сказал мне Леньков.— Хотя и геофизик. Он ведь с детства в археологии...

Ни мы, ни курсанты не предполагали тогда, что начали они исследовать жилище, в котором провел свои последние дни капитан-командор Витус Ионассен Беринг.

Каждый день приносил все новые и новые находки. Плотницкие и абордажные топоры, наконечники копий, кремни для ружей и пистолетов, бусы, что брали с собой в плавание к американским берегам русские мореходы... Для нас это были не просто находки. Они заставляли обращаться к воспоминаниям современников Витуса Беринга, участников того плавания.

«...Люди не в состоянии здоровьем были,— вспоминал суровые зимние дни 1741 года, проведенные в бухте, Свен Ваксель.— Время зимнее, студеное, а место пустое, не токмо изб или юрт, но и никаких лачуг нет, обогретца и приютитца негде, и валялись все в ямах, покрыты только парусами, и в таком бедном жилье живот свой мучили не девять дней, но девять месяцев. И ежели бы тогда откуда-нибудь приехали и посмотрели б на всех, всех бы за равно почли, и афицера за плотника, и господина за слугу, понеже уже не было разни между кем и ни в чем у слуги с господином, ни у подчиненного с командиром, ни в подчинении, ни в работе, ни в пище, ни в одежде...»

По нашим предположениям, в большой землянке, где работали мы с Силантьевым и ребята из Никольской школы-интерната, жили больные, обессиленные от цинги командиры и рядовые. В их числе, вероятно, были Софрон Хитрово и корабельный комиссар прапорщик Иван Лагунов, Свен Ваксель со своим сыном и Георг Стеллер. Об этом говорили находки в землянке.

Лишь четыре гренадера были в составе экипажа пакетбота «Св. Петр»: Иван Неборонов, Алексей Попов, Андрей и Иван Третьяковы. Трое умерли на подходе к острову, последний уже в землянке. И, возможно, именно ему, Ивану Третьякову, принадлежала найденная здесь же медная портупейная застежка со стилизованным изображением бомбы с зажженным фитилем.

Но вот что странно. В воспоминаниях Вакселя часто говорится о крайней неустроенности жилья, мы же были восхищены той основательностью, тем профессионализмом, с которыми возвели эти жилища моряки 240 лет назад. Внимательный и тщательный анализ двух последних раскопов позволял сделать предварительный вывод, что, углубившись в дюнах примерно на метр восемьдесят, моряки врыли по бокам будущих жилищ толстые столбы, на них укладывали поперечные балки, к которым крепили паруса или шкуры морских зверей, а затем вновь прижимали покрытие балками и присыпали по краям песком. Каждое жилище имело вход с двумя перегородками или завесами, чтобы закрыть доступ ветру и холоду. А очаг, расположенный в землянках, служил не только для обогрева, но и для приготовления пищи. И всему этому были нами найдены доказательства.

— Я думаю, Виталий Дмитриевич, что наше жилище и есть та самая землянка, где жил Витус Беринг,— огорошил однажды за ужином Ленько-ва и всех нас Андрей Станюкович. И положил на стол несколько листков, исписанных математическими значками, рисунками.

— Вот, смотрите. Это процент вероятности. А это соотнесенность находок с количеством людей в жилищах и продолжительностью жизни в них. Беринг жил один — это факт. Единственная находка в этой землянке — шипы для обуви, необходимые при хождении по льду.

— А ведь на деревянных судах на севере использовались такие вот приспособления,— не удержался я.— Вспомните первые рейсы в Арктику...

— Не торопись. Формулы еще не доказательство,— попытался остановить нас Леньков.

— Это первое,— продолжал Андрей.— Второе — как была сделана эта землянка? Хотя бы очаг или стены. Почти везде — остатки тлена дерева или брезента. Мало наносного мусора, очень мало золы — очаг горел совсем недолго...

— Беринг жил на острове всего месяц,— вступил в разговор Геннадий Силантьев.— И вполне возможно, что после его смерти никто уже не жил в этой землянке. Она стала как бы священной...

Мы спорили потом еще не раз по этому поводу и все-таки сошлись во мнении, что небольшое, аккуратно сооруженное жилище с лежанкой над полом, сохранившей еще тлен не то кошмы, не то звериной шкуры, почти полностью обшитое досками и брезентом, с очагом, где был найден кирпич с клеймом в виде андреевского флага,— та самая землянка, в которой умер почти заваленный осыпавшимся песком капитан-командор Витус Ионассен Беринг.

...Вечером 27 июня яхтсмены, приплывшие на остров на яхтах «Чукотка» и «Русь-2», устанавливали метрах в пятидесяти от берингова креста на склоне мыса Командор две мачты с поперечной перекладиной. На небольшом искусственно насыпанном бугорке, на металлическом основании — раме были уложены пять деревянных плит с именами тех, кто не возвратился на родную землю, чей прах покоится в океанской пучине и в земле острова.

Уже не первый год яхтсмены под руководством мастера спорта, доцента ДВВИМУ Леонида Константиновича Лысенко совершают плавания по маршрутам Витуса Беринга, пользуясь картами и маршрутами, смоделированными военным историком Аркадием Александровичем Сопоцко. В этот раз яхта «Чукотка» доставила на остров Беринга мемориальные плиты.

Пришел на яхте в бухту Командор и Федор Конюхов — два с лишним года по собственным эскизам делал он эти мемориальные плиты.

Примерно за год до встречи на острове я было предложил Федору как-то оплатить часть его работы. Ведь вполне правомочно было бы, если бы в создании этого мемориала участвовали моряки пароходств дальневосточного бассейна.

— Нет, не могу. Понимаешь, Борис, это мой личный вклад,— ответил тогда Федор Конюхов.— Мое огромное уважение к подвигу русских моряков...

Федор сам подбирал материал, сам сушил его и обрабатывал, вываривал многократно по старинным русским рецептам, «чтобы стояли сотню лет и боле», сам вырезал на них имена членов экипажа пакетбота «Св. Петр».

Утром 28 июня много людей прибыло в бухту Командор. Как парус Беринга, символизирующий подвиг русских моряков, белел на склоне мыса парус яхты, закрывающий плиты...

И вот сброшен парус с мемориальных плит. Загорелись фальшфейеры. Разорвали тишину над бухтой автоматные очереди. Мемориал открыт...

Вновь начались рабочие будни. Ребята попытались проникнуть к пушкам. Но тщетно. Едва углубились за восемьдесят сантиметров, в раскоп пошла вода. Делали сливные желоба, откачивали воду ведрами — все напрасно.

...4 июля был самым трудным днем экспедиции.

Двадцать часов потребовалось экскаватору, чтобы добраться из поселка до бухты Командор. До бухты Буян «Беларусь» почти дошла своим ходом, а дальше — на коротком буксире за вездеходом через каменные россыпи, по забитым гниющими водорослями берегам.

— Где копать? — был первый вопрос экскаваторщиков, едва мы подошли к «Беларуси».

— Может, сначала пообедаете? — предложили мы.

— Нет. Потом...

Останавливать Валерия Бургардта, когда все буквально наэлектризованы ожиданием, было невозможно. И мы бросились вытаскивать доски, брусья, листы железа, чтобы облегчить работу машине.

— Ничего, я сам,— одернул нас Валерий.— Копать глубоко?

— Метра полтора. Может, чуть больше,— ответил Андрей.

С каждым новым движением ковша котлован углублялся и все теснее становилась толпа, окружившая раскоп. Металлический скрежет под песком заставил нас насторожиться. Экскаватор копнул еще раз, выпрямил стрелу, и все замерли в недоумении... Будто огромный маятник, на зубьях ковша мерно покачивалась... гнутая-перегнутая кровать.

Ковш экскаватора развернулся на 45 градусов, и кровать увенчала верхушку насыпанного из грунта холма. Андрей не выдержал, подошел к ней вплотную и с недоверием потрогал руками.

— Вторая половина двадцатого века,— промычал он.

— Ладно. Давайте попробуем в других аномалиях,— прервал молчание Леньков.

Лишь потом в поселке Андрей признался, что тогда уже не верил ни на грамм в другие аномалии. Но смолчал.

Расставив лапы-опоры на мокром песке, экскаватор принялся раскапывать прибрежную полосу в другом месте и через полчаса поднял металлическое ограждение кормы деревянного судна. Не обрадовала и третья аномалия. Она принесла лишь две трубы и металлический поплавок, каких множество валялось по берегу.