Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1983 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №12 за 1983 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Насколько я мог понять, их религия состоит в том, чтобы ублажать злых духов, которые окружают людей повсюду. Мениамайя — правильные люди, они стремятся поступать разумно, дабы злые духи держались от них подальше. Народ кукукуку знает, что есть такая сила, которая называется администрацией. Это люди с огнестрельным оружием, а во главе их стоит начальник — киап. Но в их стране немало земель, куда киап и его люди с ружьями никогда не попадают. И чтобы охранять свою землю и свои права от чужих людей, племя посылает патрули. А потому, если они примут нас за врагов, нам придется туго.

Первые проблески рассвета окрашивают небо на востоке. До нас доносится клич, но людей не видно, они скрываются в высокой траве кунай по ту сторону реки.

Невыносимо долго тянется ожидание. Чтобы хоть немного отвлечься, я спрашиваю, почему мениамайя не нападают, пока темно. Переводчик объясняет: они страшатся злых духов.

— Во всех реках и речушках на плато полно рыбы, — говорит он. — Но ни один из воинов кукукуку не осмелится забросить сеть: они верят, что вода принадлежит духам, а значит, и рыба тоже. Особую власть духи имеют по ночам; когда же появляется солнце, сила их немного убывает. И только при дневном свете воины решаются приблизиться к реке. Вот почему ночные часы на берегу реки — самое безопасное время на земле кукукуку.

В страну кукукуку я попал прямо из путешествия с охотниками на крокодилов в край асматов. Добравшись до поселка Вау, на одномоторном самолете я вылетел в патрульный пост Мениамайя в центре земель кукукуку. Здесь я нанял восемь проводников, которые взялись провести меня на восточный берег Реки ужасов. Так можно было попасть во владения племени кукукуку.

Местность изрезана высокими горами, между которыми разбросаны поросшие джунглями долины. Говорят, что земля эта была создана в субботний вечер, когда бог изрядно устал и кое-как швырнул вниз высокие горы и непроходимые болота. Австралийцы называют этот район «Брокен-Боттл-Лэнд», что означает «страна битых бутылок»: камни здесь такие острые, что протыкают любую подошву.

В этих долинах проживают племена, которые никогда не встречали европейцев. Племена совершенно различны, но всех их роднит одно, общее: с незапамятных времен они боятся воинов кукукуку, которые держат в страхе всю округу.

Путешествовать среди кукукуку нелегко, но наибольшую трудность представляет проблема переводчиков, без которых невозможен контакт с местными племенами. От хорошего переводчика буквально зависит жизнь. Мне удалось нанять двух: один из них, Джон Маданг, переводит с английского на пиджин, второй с пиджин на хири-моту — язык прибрежного племени, который понимают и многие горцы. Среди носильщиков нашелся человек, который может переводить на язык кукукуку — язык весьма своеобразный: каждая фраза в нем начинается с шепота, а заканчивается рычанием. В этом языке насчитывается не менее полусотни слов для обозначения стрелы, но лишь одно слово, означающее «кастрюля, лохань, сосуд».

Я больше четверти века путешествую среди разных племен и народов. О некоторых из них говорят как о «враждебно настроенных». Мой опыт показывает: если приходишь с дружескими чувствами, даешь понять, что не желаешь ничего плохого, опасность путешествий здесь не столь велика.

Солнце рисует длинные бледные флажки на траве по ту сторону реки, когда воины наконец появляются один за другим. Их призывный клич сейчас похож на звуки псовой охоты, когда легавые собаки ожидают добычу. Вскоре можно разобрать гулкий звук. Это стрелки, не переставая куковать, постукивают большим пальцем по тетиве луков. А на другом берегу Реки ужасов стою я с воздетыми к небу руками, показывая тем самым свои мирные намерения.

Грозные кукукуку кидаются в поток и, прыгая с камня на камень, с воинственными возгласами бросаются к нашему берегу. Успеваю подумать, что если я когда-нибудь услышу летом в Скандинавии кукушку, то вспомню Новую Гвинею.

Один из воинов — мальчишка лет четырнадцати — вырывается вперед. Он несется через бурный поток как раз туда, где стою я. С ужасом вижу: замерев на большом камне, мальчишка поднимает лук, натягивает тетиву и целится в меня.

Все же я успел брякнуться всем своим грузным телом в траву, прежде чем мальчишка спустил тетиву. Стрела свистит в воздухе в полуметре надо мной и вонзается в дерево за спиной...

Я растерянно верчу головой: что делать? Переводчик отрицательно покачал головой: не показывайте страха! Если мы не выдержим, то не установим контакт с племенем, и тогда придется возвращаться по изнурительным, скользким горным тропам назад, к патрульному посту Мениамайя. Да, но как тут не покажешь страха!

— Дай ему шоколадку! — кричит переводчик.

Не успеваю встать на ноги, как вижу, что мальчишка вкладывает в тетиву новую стрелу. Я направляю на него фотокамеру. Вспыхнул блиц. Нападающие застыли как вкопанные, а мальчишка с перепугу свалился в воду. Крики воинов смолкли, мгновение слышался лишь рокот воды, которая с силой ворочала валуны и гальку. И тут словно бочка лопнула: неудержимый хохот прокатился от берега до берега. Я протянул руку, схватил опростоволосившегося молодого воина и вытащил его на сушу. И прежде чем он пришел в себя, протянул ему шоколадку.

Руперт-торговец

Земли кукукуку и племени форе — куда как более мирного — разделяет река Иагите. Через нее переброшен плетенный из лиан висячий мостик.

К западу от него в глубь густых зарослей бамбука тянется едва заметная тропа. В лесах Новой Гвинеи изобильный подлесок, и немногочисленному населению не под силу остановить буйный его рост. Тропы обычно проложены там, где не преграждают путь болота и не встает непреодолимой стеной колючий кустарник.

Переводчики Амбути и Джон острыми мачете рубят лианы. Внезапно одна из них взлетает вверх, и мы видим перед собой длинный, скользкий, черный от старости ствол пальмы, который, видимо, давным-давно положили здесь для удобства передвижения.

Наш путь ведет через заросли бамбука и колючего кустарника по горам, в обход болот. После многочасового утомительного перехода мы попадаем в лес с высокими стройными деревьями, которые тянутся вверх словно колонны готического собора. Кругом тихо — слышатся только птичьи голоса и свист мачете в воздухе. На какой-то миг кажется, будто мы попали в заколдованный лес и никого, кроме нас, на свете нет. Я не устаю удивляться своим спутникам: хотя никто из них не бывал тут раньше, они без труда отыскивают дорогу. Им не впервые находить следы тропы на незнакомой местности, и они действуют как заправские археологи. И само путешествие по этим местам представляется мне не менее интересным, чем раскопки в землях древних этрусков или вавилонян. На расчищенных полянах некогда стояли деревни, на деревьях то и дело замечаешь следы дозорных хижин. В одном месте перед обтесанной скалой мы замечаем выложенные из камешков узоры. Что это? Не священное ли место неизвестного древнего народа? Невольно ловишь себя на мысли о том, что если бы бесчисленные деревья и кусты внезапно исчезли, перед изумленным человечеством предстали бы остатки древней культуры. Кто знает, не откроет ли Новая Гвинея через несколько лет завесу тайны над археологическими загадками, как это произошло в свое время в сельве Латинской Америки? Ведь еще несколько десятилетий назад ученые и не догадывались, например, о священном городе инкских девушек Мачу Пикчу в горных долинах Перу, или о храмах Солнца и других строениях на острове Юкатан в Мексике, или о мощеных дорогах в Колумбии.

Сколько удивительного смогли бы раскрыть новогвинейские джунгли перед учеными, если те получат возможность изучить их! На плоскогорье в области Чимбу несколько лет назад под слоем почвы обнаружили каменный жернов, а ведь нынешние жители этих мест никогда не выращивали зерновых! Находка эта говорит о том, что когда-то здесь жило племя, которое занималось земледелием. Археолог Сесил Абель в бухте Милн обнаружил остатки ирригационной системы. Поля были разделены межевыми камнями; на каждом из них имелась надпись. И, как ему показалось, надписи напоминали иероглифы, которыми древние египтяне утверждали свое право на владение землей четыре тысячелетия назад. Невольно напрашивается мысль о том, что некогда в этих местах появились пришельцы с высокой культурой: пахали, сеяли. И просуществовали до тех пор, пока могли отражать набеги местных племен.

Начинается дождь, и мы спешим разбить примитивный лагерь на поляне возле тропы. Натягивается единственный уцелевший брезент от палатки, разводится под ним костер и разогреваются банки с солониной. Провианта хватит еще на три-четыре дня, а за это время мы выйдем на какую-нибудь деревню, где сможем выменять бататы и бананы. Однако где-то должны жить люди — иначе откуда тут утоптанная тропа и висячий мост через реку Иагита?