Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1987 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №03 за 1987 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

В горле пересохло. Над дорогой стояло тяжелое марево.

Неожиданно по обеим сторонам шоссе на песке стали появляться... громадные осьминоги. Их зеленые щупальца достигали в длину нескольких метров. Так я впервые увидел одно из самых экзотических растений — вельвичию.

Я попросил ангольских друзей хоть на несколько минут остановить машину. Песок обжигал ступни ног даже сквозь толстую подошву. Не верилось, что в этих условиях способно произрастать что-либо живое.

Едва выступавший над землей ствол дерева — если это, конечно, можно назвать стволом — имел в диаметре около метра: этакий неровный жилистый блин. От него в разные стороны стелились длинные волокнистые листья, расслаивающиеся на плети. Легкий ветерок вызывал на песке зыбь, и казалось, что щупальца вельвичии шевелятся.

— Уму непостижимо, как ей удается существовать при такой жаре,— сказал Луиш.— Для нас, ангольцев, это растение — символ стойкости. Словом «вельвичия» называют самых мужественных и сильных духом людей.

...На горизонте появились очертания города. Воздух наполнился запахом моря. Сразу стало легче дышать. Я попросил высадить меня в центре Намиба — у здания провинциального комиссариата, построенного в колониальном стиле. Напротив на холме ощетинился бастионами старый португальский форт, охранявший некогда вход в бухту. Внизу раскинулся порт. Над ним возвышались огромные «журавли» портальных кранов. На рейде стояло несколько десятков больших грузовых кораблей под флагами разных стран.

Через полчаса, устроившись на ящиках в грузовом отсеке Ан-12, я покидал Намиб. Последнее, что я увидел в этом городе, были написанные оранжевыми буквами на здании аэровокзала слова: «Аэропорт имени Юрия Гагарина».

Луанда — Москва

Игорь Елеференко

Пароход мира на Миссисипи

Из огромной трубы, украшенной золотыми буквами DQ — инициалами парохода «Делта куин»,— вывалилось черное облако дыма, сопровождаемое ревом парового гудка: пора отчаливать.

На набережной, удерживаемая невысоким парапетом, бурлит толпа провожающих. Мозаика флагов, плакатов, цветов. «Нет войне!», «Прекратить ядерные испытания!», «Доброго пути, круиз мира!» — транспаранты колышутся вместе с толпой, большие и совсем маленькие, четко выведенные стандартным шрифтом и наскоро набросанные фломастером по куску картона. На одном из плакатов — два голубя, несущие пальмовую ветвь, надпись: МИРЕАСЕ. Русское слово МИР, слившееся с английским PEACE.

Так 26 июля 1986 года начинался советско-американский круиз мира по Миссисипи, знаменитому речному гиганту, что у американцев почитается как «Отец всех вод».

С верхней палубы парохода хорошо видна сцена, сооруженная прямо на набережной. Звучат приветственные и прощальные речи. Дети в красных майках с надписью «Я люблю русский язык» запевают русскую песню.

Вдруг в мелодию детских голосов стали врезаться какие-то крики. Перейдя к другому борту, я увидел внизу катер и в нем человека с мегафоном. Мегафон извергал выражения, которые вряд ли входят в школьную программу. Второй, сидевший у штурвала, держал плакат, черные буквы которого сливались в лозунг, прямо противоположный тем, что звучали на набережной.

Матрос, наблюдавший за катером с парохода, знаками показывал, чтобы он не подходил к борту: неизвестно, что у тех молодцов на уме и что — в ящиках, стоящих на дне катера.

Да, мы не дома. В этой стране далеко не все рады нашему приезду. Где бы мы ни появлялись, постоянно возникала эта компания, свою малочисленность пытавшаяся компенсировать громкими криками и непременно влезавшая в кадры фото- и телекамер.

Хотя у большинства американцев они вызывали не больше симпатии, чем таракан в тарелке супа, здешняя печать уделяла им не меньше внимания, чем мощным акциям сторонников мира.

— Это ради объективности,— объяснил Лу Фридман, пресс-координатор круиза.— Наш зритель и читатель не привык видеть улыбки, обращенные к советским...

Выкрики из мегафона заставили меня вспомнить вопрос, услышанный еще в Вашингтоне:

— А вы уверены, что, живя бок о бок с американцами, деля поневоле стол и досуг, из-за разных взглядов, обычаев и привычек не рассоритесь, не подеретесь?

Может быть, действительно держаться подальше — по принципу «забор выше — дружба крепче». Ну нет, не за тем мы отправились в этот круиз.

Вместе с набережной отступают назад и на глазах уменьшаются зеркально-бетонные коробки зданий Сент-Пола, поплыл к горизонту шпиль венчающего зеленый холм собора, сверкнули золотые статуи коней на куполе здешнего Капитолия.

От столицы штата Миннесота наш курс лежит на юг — к Сент-Луису в штате Миссури, через тысячу сто километров и двадцать семь шлюзов. Впереди семь суток, что предстоит нам провести в «одной лодке» с американцами.

Гребное колесо на корме парохода окутано паутиной золотистых от низкого солнца брызг. Без устали перемалывают воду его ярко-красные лопасти, сообщая почти стометровой посудине скорость пятнадцать километров в час.

Солидная для ветерана скорость и проявленная им при отплытии маневренность наводили на мысль о существовании вполне современных винтов, скрытых от глаз толщей воды. Эта моя догадка ставила живую реликвию в ряд бутафорских, «под старину», судов, каких полно всюду. Сомнения толкнули к табличке с надписью «Машинное отделение» над трапом, обрывающимся в металлические недра парохода. За железной дверью гул и грохот, мелкое дрожание пола под ногами, суетливое рыскание приборных стрелок, степенное покачивание рычагов и мощные взмахи огромных шатунов. В этом хаосе не сразу заметил двух мужчин за столом. Увидев незваного гостя, они поднимаются. Мои извинения с обещанием зайти позже, чтобы не отрывать их от чаепития, не действуют: приказ капитана — принять пассажира, когда бы он ни зашел.

Мой вопрос о «подпольных» винтах явно обидел хозяев. Чтобы отбить у гостя охоту к сомнениям, Дик Экстрем, юный помощник механика, протаскивает меня по всем закоулкам своего беспокойного хозяйства. Он показывает оба многометровых шатуна, весом по десять тонн, сделанные «еще в те времена» из настоящего дуба, шестерни, отлитые по фасону начала века, выдраенные до зеркального блеска таблички с именами изготовителей и цифрами давно минувших лет.

Что-то громко звякнуло, и стрелка на большом белом диске в центре зала переместилась с «Полный вперед» на «Средний». Дик повертел какое-то колесо и сверился с показаниями циферблатов.

Пока Майк Уорд, седовласый смазчик, в очередной раз обходит машины, утоляя жажду смазочных устьев из огромной жестяной масленки, Дик успевает сообщить мне биографию речного ветерана. Корпус «Делты куин» — что значит «Королева дельты» — построен на верфи Глазго в Шотландии, затем разобран и перевезен через океан на верфи Стоктона, что в штате Калифорния. Постройка парохода, поглотившая около миллиона долларов, была закончена в 1926 году. Во время второй мировой войны «Королева» под псевдонимом YFB-56 перевозила раненых с морских военных кораблей на берег. После постаревшую на двадцать лет «Королеву» пустили с молотка за неполные полсотни тысяч. Но чего не делают деньги! Через два года новый миллион долларов вернул «старой галоше» королевский вид и славу. А лет пятнадцать назад ее историческая исключительность утверждена законом — «Королева дельты» внесена в Национальный регистр памятников США...

Закатную тишину палуб прерывает хрипловатый голос, размноженный громкоговорителями. Он созывает участников круиза в «Орлеанский салон».

К микрофону подходит высокий сутуловатый человек — Говард Фрейзер, директор американской организации «За укрепление мира», который вместе с Элис, своей женой и неутомимым помощником, организовал круизы мира по Волге. Это по их инициативе, поддержанной Советским комитетом защиты мира, здесь, на Миссисипи, собрались сто двадцать семь американских и сорок семь советских граждан.

Говард Фрейзер, прослужив тридцать лет правительству Соединенных Штатов, все силы и средства теперь отдает борьбе за мир. За это его обвиняют в отсутствии патриотизма, на что Говард отвечает:

— Я был майором военно-воздушных сил во время второй мировой и потому лучше многих знаю, что такое настоящий патриотизм.

В отсутствии патриотизма никак не заподозришь и адмирала Джина Ларока, возглавляющего Центр оборонной информации в Вашингтоне. Когда в декабре 1941 года японцы напали на Пёрл-Харбор, он находился там на одном из военных кораблей, подвергшихся атаке. После войны Джин Ларок служил в отделе стратегического планирования, в объединенном комитете начальников штабов. Семь лет — в Пентагоне. Его деятельность в качестве специалиста по стратегическому планированию отмечена орденом «За боевые заслуги».