Саша Черный - Собрание сочинений. Т. 1

• Название: Собрание сочинений. Т. 1
• Автор: Саша Черный
• Издательство: Эллис Лак
• Жанр: Юмористические стихи
• Год: 1996
• ISBN: 5-7195-0045-6

В первый том собрания сочинений С. Черного вошли стихотворения 1905–1916 гг. и поэма «Ной».

---

«Замираю у окна…»*

Замираю у окна.
Ночь черна.
Ливень с плеском лижет стекла.
Ночь продрогла и измокла.
Время сна,
Время тихих сновидений,
Но тоска прильнула к лени,
И глаза ночных видений
Жадно в комнату впились.
Закачались, унеслись.
Тихо новые зажглись…
Из-за мокрого стекла
Смотрят холодно и строго,
Как глаза чужого бога,—
А за ними дождь и мгла.
Лоб горит.
Ночь молчит.
Летний ливень льнет и льется.
Если тело обернется,—
Будет свет,
Лампа, стол, пустые стены,
Размышляющий поэт,
И глухой прибой вселенной.

<1910>

УТРОМ*

              Бодрый туман, мутный туман
              Так густо замазал окно —
              А я умываюсь!
Бесится кран, фыркает кран…
Прижимаю к щекам полотно
И улыбаюсь.

              Здравствуй, мой день, серенький день!
              Много ль осталось вас мерзких?
              Все проживу!
Скуку и лень, гнев мой и лень
Бросил за форточку дерзко.
Вечером вновь позову…

<1910>

ЛУНАТИК*

              Не могу закрытого взора
              Оторвать от бледной луны,—
На луне застывшие озера
И поля холодной тишины.

              Трепещут лунные крылья,
              Исчезает тело, звеня,
Но не в силах бледные усилья
Оторвать от крыши меня.

              Шумят душистые липы,
              Рубашка бьет по плечам…
Лунные лучи, как липкие полипы,
Присосались к плачущим очам.

              Скользят застывшие ноги,
              Листы гремят и гудят —
Полшага направо от дороги
И слетел бы вниз в далекий сад.

              Сижу у трубы — бессонный,
              О спину трется кот…
Соловьи свистят неугомонно,
Теплый ветер жалобно поет.

              Внизу постель моя смята
              И дышит моим теплом,
Но туда мне больше нет возврата…
Как сойду со сломанным крылом?

              Не могу закрытого взора
              Оторвать от бледной луны,—
На луне застывшие озера
И поля холодной тишины…

<1910>

НА КЛАДБИЩЕ*

Весна или серая осень?
Березы и липы дрожат.
Над мокрыми шапками сосен
Тоскливо вороны кружат.

Продрогли кресты и ограды,
Могилы, кусты и пески,
И тускло желтеют лампады,
Как вечной тоски маяки.

Кочующий ветер сметает
С кустарников влажную пыль.
Отчаянье в сердце вонзает
Холодный железный костыль…

Упасть на могильные плиты,
Не видеть, не знать и не ждать,
Под небом навеки закрытым
Глубоко уснуть и не встать…

<1910>

ТУЧКОВ МОСТ*

Заклубилась темень над рекой.
Крепнет ветер. Даль полна тоской.

Лед засыпан снегом. Как беда,
В полыньях чернеется вода.

Крышки свай, безжизненно наги,
Друг на друга смотрят, как враги.

На мосту пролетка дребезжит.
Кучер свесил голову и спит…

Фонари пустынно встали в ряд
И в отчаянье, и в ужасе горят.

Одичалый дом на островке
Бродит стеклами слепыми по реке.

Снег валит. Навеки занесло
Лето, розы, солнце и тепло.

<1909>

У КАНАЛА НОЧЬЮ*

Тихо. Глухо. Пусто, пусто…
Месяц хлынул в переулок.
Стены стали густо-густо.
Мертв покой домов-шкатулок.
              Черепных безглазых впадин
              Черных окон — не понять.
              Холод неба беспощаден
              И дневного не узнать.

Это дьявольская треба:
Стынут волны, хмурясь ввысь,—
Стенам мало плена неба,
Стены вниз к воде сползлись.
              Месяц хлынул в переулок…
              Смерть берет к губам свирель.
              За углом, угрюмо-гулок,
              Чей-то шаг гранит панель.

<1910>

«У моей зеленой елки…»*

              У моей зеленой елки
              Сочно-свежие иголки,
Но, подрубленный под корень, в грубых ранах нежный ствол.

              Освещу ее свечами,
              Красно-желтыми очами,—
И поставлю осторожно на покрытый белым стол.

              Ни цветных бумажных пташек,
              Ни сусальных деревяшек
Не развешу я на елке, бедной елочке моей.

              Пестрой тяжестью ненужной
              Не смущу расцвет недужный
Обреченных, но зеленых, пышно никнущих ветвей.

              Буду долго и безмолвно
              На нее смотреть любовно,
На нее, которой больше не видать в лесу весны,

              Не видать густой лазури
              И под грохот свежей бури
Никогда не прижиматься к телу мачтовой сосны!

              Не расти, не подыматься,
              С вольным ветром не венчаться
И смолы не лить янтарной в тихо льющийся ручей…

              О, как тускло светят свечи —
              Панихидные предтечи
Долгих дней и долгих вздохов и заплаканных ночей…

              Тает воск. Трещат светильни.
              Тени зыблются бессильно,
Умирают, оживают, пропадают и растут.

              Юной силой иглы пахнут.
              О, быть может, не зачахнут?
О, быть может, новый корень прорастет… сейчас… вот тут.

<1909>

ДОЖДЬ*

Сквозь распластанные ветки
Мокрых, никнущих берез
Густо затканные сетки
Нижут нити чистых слез.

На трепещущие листья
Капли крупные летят,
И печальных сосен кисти
Чуть кивают ветру в лад.

А в просветах, где вершины
Одиноко смотрят ввысь,
Однотонной паутиной
Тучи тусклые сплелись.

Острый ветер бродит в чаще,
Хлещет каплями в окно.
Дождь ровней, скучней и чаще
Раскрутил веретено.

Закрываешь тихо веки —
Но далекий плач не стих:
Небу скорбному вовеки
Слез не выплакать своих.

<1910>

У БАЛТИЙСКОГО МОРЯ*

I

Ольховая роща дрожит у морского обрыва,
Свежеющий ветер порывисто треплет листву,
Со дна долетают размерные всплески и взрывы,
И серый туман безнадежно закрыл синеву.
Пары, как виденья, роятся, клубятся и тают,
Сквозь влажную дымку маячит безбрежная даль,
Далекие волны с невидимым небом сливают
Раздолье и холод в жемчужно-поющую сталь.
Осыпала старые камни, поблекшие травы и мхи —
Поднялся лиловый репейник, и эта улыбка цветная
Нежнее тумана и дробного шума ольхи…

II

Гнется тростник и какая-то серая травка,
Треплются ивы по ветру — туда и сюда,
Путник далекий мелькает в песках, как булавка,
Полузарытые бревна лижет морская вода.
Небо огромно, и тучи волнисты и сложны,
Море шумит, и не счесть белопенных валов.
Ветер метет шелестящий песок бездорожный,
Мерно за дюнами пенье сосновых стволов.
Я, как песчинка, пред этим безбрежным простором,
Небо и море огромны, дики и мертвы —
К тесным стволам прижимаюсь растерянным взором
И наклоняюсь к неясному шуму травы.

Ill

Ветер борется с плащом
И дыханье обрывает.
Ветер режущим бичом
Черный воздух, рассекает.
В небе жутко и темно.
Звезды ежатся и стынут.
Пляска волн раскрыла дно,
Но сейчас другие хлынут.
Трепыхаются кусты —
Захлебнулись в вихре диком.
Из бездонной пустоты
Веет вечным и великим.
Разметались космы туч
И бегут клочками к югу.
На закате робкий луч
Холодеет от испуга.
Волны рвутся и гремят,
Закипают тусклой пеной,
И опять за рядом ряд
Налетает свежей сменой.
Только лампа маяка
Разгорается далеко,
Как усталая тоска,
Как задумчивое око.

IV

Еле льющаяся зыбь вяло плещется у пляжа.
Из огромных облаков тихо лепятся миражи.
Словно жемчуг в молоке — море мягко, море чисто,
Только полосы сквозят теплотою аметиста.
Солнце низко у воды за завесой сизой тучи
Шлет вишневый страстный цвет, тускло-матовый, но жгучий.
Мокрый палевый песок зашуршит, блеснет водою,
И опять сырая нить убегает за волною.
Горизонт спокойно тих, словно сдержанная нежность,
Гаснут тени парусов, уплывающих в безбрежность —
Это тучи и вода с каждым мигом все чудесней
Чуть баюкают закат колыбельно сонной песней…

V

              Видно, север стосковался
              По горячим южным краскам —
Не узнать сегодня моря, не узнать сегодня волн…

              Зной над морем разметался,
              И под солнечною лаской
Весь залив до горизонта синевой прозрачной полн.

              На песке краснеют ивы,
              Греют листья, греют прутья,
И песок такой горячий, золотистый, молодой!

              В небе облачные нивы
              На безбрежном перепутье
Собрались и янтарятся над широкою водой.

<1910>

СНЕГИРИ*