Саша Черный - Собрание сочинений. Т. 1

• Название: Собрание сочинений. Т. 1
• Автор: Саша Черный
• Издательство: Эллис Лак
• Жанр: Юмористические стихи
• Год: 1996
• ISBN: 5-7195-0045-6

В первый том собрания сочинений С. Черного вошли стихотворения 1905–1916 гг. и поэма «Ной».

---

НАД МОРЕМ*

Над плоской кровлей древнего храма
Запели флейты морского ветра.
Забилась шляпа, и складки фетра
В ленивых пальцах дыбятся упрямо.

Направо море — зеленое чудо.
Налево — узкая лента пролива.
Внизу безумная пляска прилива
И острых скал ярко-желтая груда.

Крутая барка взрезает гребни.
Ныряет, рвется и все смелеет.
Раздулся парус — с холста алеет
Петух гигантский с подъятым гребнем.

Глазам так странно, душе так ясно:
Как будто здесь стоял я веками,
Стоял над морем на древнем храме
И слушал ветер в дремоте бесстрастной.

<1913> Porto Venere. Spezia

ЛУКАВАЯ СЕРЕНАДА*

                 О Розина!
Какая причина,
Что сегодня весь день на окошке твоем жалюзи?
Дело было совсем на мази —
Ты конфеты мои принимала,
Ты в ресницы меня целовала,—
                 А теперь, под стеною, в грязи,
                 Безнадежно влюбленный,
Я стою, словно мул истомленный,
С мандолиной в руках,
                 Ах!

                 О Розина!
Ты чище жасмина…
Это знает весь дом, как вполне установленный факт.
Но забывши и клятвы и такт,
Почему ты с художником русским
В ресторане кутила французском?!
                 Пусть пошлет ему Бог катаракт!
                 Задушу в переулке повесу…
Закажу похоронную мессу
И залью шерри-бренди свой грех…
                 Эх!

                 О Розина!
Умираю от сплина…
Я сегодня по почте, мой друг, получил гонорар…
Нарядись в свое платье веселого цвета «омар»,—
Поплывем мы к лазурному гроту,
Дам гребцам тридцать лир за работу,
                 В сердце алый зардеет пожар —
                 В складках нежного платья
Буду пальцы твои целовать я,
Заглушая мучительный вздох…
                 Ох!

                 О Розина!
Дрожит парусина…
Быстрый глаз твой с балкона лукаво стрельнул и пропал,
В небе — вечера нежный опал.
Ах, на лестнице тихо запели ступени,
Подгибаются сладко колени,—
                 О, единственный в мире овал!
                 Если б мог, свое сердце к порогу,
Как ковер, под прекрасную ногу
Я б швырнул впопыхах…
                 Ах!

<<1912>> <1922> Капри

ЧЕЛОВЕК*

Жаден дух мой! Я рад, что родился
И цвету на всемирном стволе.
Может быть, на Марсе и лучше,
Но ведь мы живем на земле.

Каждый ясный — брат мой и друг мой,
Мысль и воля — мой щит против «всех»,
Лес и небо, как нежная правда,
А от боли лекарство — смех.

Ведь могло быть гораздо хуже:
Я бы мог родиться слепым,
Или платным предателем лучших,
Или просто камнем тупым…

Все случайно. Приятно ль быть волком?
О, какая глухая тоска
Выть от вечного голода ночью
Под дождем у опушки леска…

Или быть безобразной жабой,
 Глупо хлопать глазами без век
И любить только смрад трясины…
Я доволен, что я человек.

Лишь в одном я завидую жабе,—
Умирать ей, должно быть, легко:
Бессознательно вытянет лапки,
Побурчит и уснет глубоко.

<1912>

СТИХОТВОРЕНИЯ 1908–1914 ГОДОВ, НЕ ВОШЕДШИЕ В КНИГИ*

I

О TEMPORA…[33]*

Наше племя измельчало,
Неврастения у всех.
Извращенность небывало
Слабых духом вводит в грех.

Даже крошечные дети
Попадают в эти сети
И смакуют с аппетитом,
Как печатают петитом:

«Старый дьякон канарейку
Обесчестил там и там.
Обхватил ее за шейку…»
Дальше точки… Стыд и срам!

«Генеральша Игрек с моськой
(Их застукал сам супруг)
И с служанкою Афроськой
Разделяет свой досуг».

А на днях, силен Лукавый,
Был чудовищный сеанс —
Октябрист и крайний правый
Заключили мезальянс.

И, смущен распутством мерзким,
Уж давно твердит народ,
Что с портфелем министерским
Александр Гучков живет.

Это дико и ужасно!
Видно, мир идет к концу.
Если будет сын, — неясно —
Кем он будет по отцу?!

<1908>

ГИМН ВЕСНЕ* (В современном стиле)

Долой сосновую фуфайку!
Прошел мороз.
Целуй квартирную хозяйку,
Целуй взасос!

Она, как божия коровка,
А ты, как жук…
Трещит гигантская шнуровка…
О, этот звук!

«Будь, как солнце!»
И купи бутылку водки,
Хлопни в донце,
Закуси хвостом селедки.

Будь, как пудель!
Действуй сразу на два пола.
Рай не в блуде ль?
Обнажим же — что не голо.

В ручейках на щепку лезет щепка.
Какой пассаж!
Напьюсь и радостно и крепко,
Как метранпаж.

Катим на Иматру, хозяйка!
И не красней…
Прощай, сосновая фуфайка,
На много дней.

<1908>

ИНОГДА*

                    Муть разлилась по Неве…
                    Можно мечтать и любить.
                    Бесы шумят в голове,—
                    Нечем тоску напоить.

Баржи серы, солнца — нет — пляшет газа бледный свет,
Ветер, острый и сырой, скучно бродит над водой,
Воды жмутся и ворчат и от холода дрожат.

                    Выйди на площадь, кричи:
                    — Эй, помогите, тону!
                    Глупо и стыдно. Молчи
                    И опускайся ко дну.

Дождь частит. Темно, темно. Что в грядущем — все равно,
Тот же холод, тот же мрак — все не то и все не так,
Яркий случай опоздал — дух не верит и упал.

                    Дома четыре стены —
                    Можешь в любую смотреть.
                    Минули лучшие сны,
                    Стоит ли тлеть?

<1908>

ИЗ ДНЕВНИКА ВЫЗДОРАВЛИВАЮЩЕГО*

После каждой привычно-бессмысленной схватки,
Где и я и противник упрямы, как бык,
Так пронзительно ноют и стынут лопатки
И щемит словоблудный, опухший язык.

Мой противник и я квартируем в России,
И обоим нам скучно, нелепо, темно.
Те же самые вьюги и черные Вии
По ночам к нам назойливо бьются в окно.

Отчего же противник мой (каждый день новый)
Никогда не согласен со мной — и кричит?
Про себя я решаю, что он безголовый,
Но ведь он обо мне то же самое мнит?

О, как жалко погибших навеки мгновений,
И оторванных пуговиц в споре крутом!
Нынче ж вечером, только застынут ступени,
Я запру свои двери железным болтом.

Я хочу, чтобы мысль моя тихо дозрела,
Я люблю одиночество боли без слов.
Колотись в мои двери рукой озверелой
И разбей свои руки ленивые в кровь!

Не открою. Спорь с тумбой в пустом переулке.
Тот, кто нужен, я знаю, ко мне не придет.
И не надо. Я с чаем сам съем свои булки…
Тот, кто нужен, пожалуй, в Нью-Йорке живет.

Беспокойный противник мой (каждый день новый),
Наконец-то я понял несложный секрет —
Может быть, ты и я не совсем безголовы,
Но иного пути, кроме этого, нет:

Надо нам повторить все ошибки друг друга,
Обменяться печенкой, родней и умом,
Чтобы выйти из крепко-закрытого круга
И поймать хоть одно отраженье в другом.

И тогда… Но тогда ведь я буду тобою,
Ты же мной — и опять два нелепых борца…
О, видали ли вы, чтоб когда-нибудь двое
Понимали друг друга на миг до конца?!

После каждой привычно-бессмысленной схватки,
Исказив со Случайным десяток идей,
Я провижу… устройство пробирной палатки
Для отбора единственно-близких людей.

<1910>

ОПЯТЬ И ОПЯТЬ*