Диана Крымская - Черная роза

• Название: Черная роза
• Автор: Диана Крымская
• Жанр: Исторические любовные романы

В «Чёрной Розе» есть всё то, что может понравиться романтичным натурам, любящим псевдоисторические любовные романы: брак по королевскому приказу, ненависть, перерождающаяся в любовь, переодевания, похищения, поединки, интриги, коварные злодеи (и злодейки!) и — страстная любовь.

Редакция авторская, рисунки Татьяны Гавриловой.

---

Доминик не стала дожидаться приглашения — и села на край шкуры. Де Немюр моментально отодвинулся. Встать и уйти? Нет… Он, пожалуй, посмотрит, как она поведет себя дальше.

И все же… Как она хороша! Волосы ее сегодня распущены. Как красиво они вьются по плечам и высокой груди! Какой необыкновенный цвет! И платье очень идет ей. Этот оттенок морской волны… Ее кожа кажется еще белее, еще прозрачнее. Глаза опущены… Какие длинные изогнутые ресницы! Глаза одалиски. Нет… Не поднимай их… Не смотри на меня… Я могу не выдержать!

…Но неужели его все еще тянет к ней? Да сколько можно! Она — женщина Рауля. Она принадлежала ему. Его руки гладили ее белую кожу. Губы целовали везде, всюду… Нет, наверное, места, которого бы не касался на этом теле его проклятый кузен!

— Где ваш муж? — хрипло спросил де Немюр.

Она вскинула соболиные темные, по контрасту с волосами, брови.

— Муж?

— Рауль де Ноайль.

— Он не мой муж, монсеньор. И никогда не будет им.

Что такое она говорит?

— А… Вы поссорились? — наконец, начал догадываться герцог.

— Можно и так сказать, — чуть улыбнулась она.

— Почему?

— Видите ли, ваша светлость… У нас вышел спор из-за цветов.

Он хмуро воззрился на нее.

— Из-за каких цветов?

— Тех, что растут в садах… В полях.

— Вот как? — недоумевающе спросил Робер. Она издевается? Какие, к черту, цветы? — И вы поссорились … из-за этого?

— Ну да. Нам с Раулем нравятся разные цветы. И мы так поссорились, что пути к примирению отрезаны. — Она произнесла это твердо, гордо вскинув голову. Де Немюр изумленно смотрел ей в лицо.

— Я вижу, вы все-таки не понимаете, монсеньор, — снова улыбнулась Роберу девушка и слегка придвинулась к нему. — Вот вы… Какие цветы вы любите?

— Васильки, наверное, — он не отрывал взгляда от ее синих глаз.

Дом одобрительно кивнула:

— У вас хороший вкус. Я тоже люблю васильки. А садовые цветы? Какие вам нравятся?

Робер помолчал. Цветы! Он никогда особенно не задумывался над тем, какие ему нравятся. Лишь бы запах был не очень сильным. Не удушающим. И все же… что за игру она ведет?

— Я люблю розы, — наконец, произнес он.

Доминик опять кивнула, явно довольная его ответом:

— Браво, ваша светлость! И я люблю розы. Я их обожаю! А вот Рауль — нет. И поэтому я решила расстаться с ним. Навсегда!

— Прекрасный повод для разрыва помолвки, — съязвил де Немюр. — Вы, конечно, шутите.

— Нисколько, — Дом опять чуть-чуть подвинулась к герцогу. — Рауль ненавидит розы. Разве я могу выйти замуж за ТАКОГО человека? Впрочем, я бы еще могла ему простить его нелюбовь к розам. Но мы еще не сошлись во мнениях и по другому вопросу… Вот вы, ваша светлость, какой цвет более всего предпочитаете?

Де Немюр все больше недоумевал.

— Цвет, графиня? Ну… Только не белый. (Он подумал о Бланш (по фр. blanch).

И снова Доминик одобрительно кивнула головой и улыбнулась ему.

— Вам, мне кажется, нравится черный. Ведь вы всегда одеваетесь в черное.

— Да, я люблю черный цвет, — сказал он, — и вдруг понял, на что она намекает.

— А Рауль любит белый. И это тоже повлияло на мое решение не выходить за него. Сказать, какой мой любимый цветок?

— Скажите.

— Мой любимый цветок, монсеньор — черная роза. А Рауль ненавидит этот цветок. И поэтому я никогда не выйду за него замуж!

Они сидели на медвежьей шкуре и пристально смотрели в глаза друг другу. Ее взгляд молил: ну, ответь же мне хоть что-нибудь… Покажи, что ты меня понял!

Но де Немюр молча отвел глаза. Что за странное признание! Ну, допустим, она знает, что это он — Черная Роза. И что из этого? При чем здесь Рауль и ее разрыв с женихом? Да и был ли этот разрыв? Так, поссорились… С кем не бывает! Милые бранятся — только тешатся.

Доминик еще пододвинулась к нему. Теперь тела их почти соприкасались. Неужели он ничего не чувствует к ней? Нет, нет, не может быть!

— Монсеньор! — прошептала Дом. — Я здесь. Я рядом с вами… Взгляните на меня. Я клянусь — между мною и Раулем ничего не было. Обнимите меня. Поцелуйте. Возьмите… Я — ваша… Только ваша… — Она с мольбой протянула к нему руки. Неужели он не откликнется на ее призыв?

Да, она была в этот миг прекрасна! Обольстительна… Но он подавил в себе вспышку желания и отшатнулся от нее.

— Да как вы смеете? — воскликнул он. — Я презираю вас! Ваша похоть мне отвратительна! Убирайтесь к дьяволу! Я не хочу вас больше видеть!

Доминик почувствовала, как глаза ее наполнились слезами. За что он так с нею? С нею, своей женой?

— Монсеньор! Вы же ничего не знаете! Я вам сейчас все объясню…

Он вскочил со шкуры.

— Мне не нужны ваши объяснения! Я все вижу своими глазами! Ваш Рауль развратил вас… Но меня в свои сети вы не заманите! — Он сорвал со своей груди золотой крест и поцеловал его. — Клянусь этим крестом… И целую его в знак своей клятвы. Что никогда не прикоснусь к вам, графиня Мари-Доминик де Руссиьон!

Дом в ужасе смотрела на него. «Остановитесь!» — хотела крикнуть она. Но было слишком поздно. И в этот момент в дверь постучали, и де Немюр крикнул: «Войдите!». Дом едва успела вскочить со шкуры, — на пороге появилась Розамонда.

Доминик, вся покрасневшая и в слезах, бросилась на грудь герцогини.

— Я не могу, — всхлипывая, бормотала Дом. — Я этого не вынесу!

— Что здесь произошло? — Розамонда удивленно гладила ее по распущенным пышным волосам. — Кузен… Это вы что-то сказали Доминик? Почему она плачет? Вы сказали ей… ЧТО-НИБУДЬ О РАУЛЕ?.. — Голос ее дрогнул.

Де Немюр покачал головой:

— Я ничего ей не говорил, Розамонда. Не представляю, что могло расстроить графиню.

— Доминик, сестричка! Перестань. Я знаю, что ты переживаешь, что Рауля нет так долго… Но он вернется, и очень скоро!

Только такого утешения Дом и не хватало! Она зарыдала еще горше.

— Дорогая… Не плачь, умоляю! Иди умойся. Смотри, какое опухшее у тебя личико! Мы скоро пойдем гулять, и ты мне все расскажешь. А пока оставь меня вдвоем с кузеном. Мне надо задать ему несколько вопросов.

Дом вышла. Неужели все кончено? Де Немюр поклялся… Как она не успела остановить его! Зажать ему рот. Он дал клятву — и, конечно, не изменит ей, с его понятиями о чести. Она потеряла его! Как, как ей теперь жить?

Войдя к себе в комнату, Доминик велела Адели дать ей холодной воды. Камеристка с тревогой посмотрела на красное опухшее от слез лицо своей госпожи. А ведь утро так хорошо началось! Графиня пела как птичка. Они вместе ходили на королевскую кухню за горячим хлебом, дичью и вином. С какой любовью и заботой госпожа все это расставляла на подносе! Адель решила, что вернулся жених графини, герцог де Ноайль. А, оказалось, хозяйка отнесла эти вкусности герцогу де Немюру, неизвестно почему спавшему в ванной комнате. Вот чудеса!

А сейчас госпожа вся заплаканная. Камеристка лила воду из серебряного кувшина, а Доминик ополаскивала лицо над серебряным же тазиком. Дом было все равно, что Адель видит ее в таком состоянии. Ее горе было слишком глубоким, слишком безмерным. Кто, кто сможет ей помочь?

«Мне надо было все сказать ему прямо. Что я — его жена. Показать его кольцо. А я начала о цветах! Глупо вышло… Да, я покажу ему кольцо. Но не подумает ли он, что я взяла кольцо у сестры, у Мари-Флоранс? Как же все запуталось! Кто теперь сможет разрубить этот гордиев узел непонимания между нами?»

Однако, о чем говорят Розамонда и де Немюр? Быть может, о чем-то важном? Касающемся ее, Доминик. Пойти подслушать? Некрасиво… Но очень хочется!

Велев Адели прибраться в комнате, девушка вышла в гостиную и подкралась на цыпочках к двери в ванную комнату. То, что она услышала, заставило ее похолодеть от ужаса…

Розамонда, похоже, стояла прямо за дверью и загораживала де Немюру дорогу, потому что первая фраза, услышанная Доминик, была герцогини, — решительным и твердым голосом она говорила:

— Нет, кузен! Вы не выйдете отсюда, пока не скажете мне, почему вы похитили невесту моего брата!

Теперь Дом услышала шаги де Немюра — было такое чувство, что он мечется как зверь в клетке, из угла в угол. Потом он сказал — незнакомым, сдавленным голосом:

— Розамонда, перестаньте. Не мучайте меня, и не мучайтесь сами! Я забочусь о вас… о вашем спокойствии.

— Заботитесь? Скрывая от меня правду? Нет, кузен. Я мучаюсь гораздо больше, не зная ее! Говорите. Говорите, во имя неба! И вы увидите, как стойко я все перенесу!

— Хорошо, я скажу вам. Я похитил графиню из-за Рауля. Потому что ваш брат опять совершил ЭТО…

— О нет, Робер!.. — вскричала Розамонда.

«Что там сделал Рауль?» — Доминик вся обратилась в слух.

— Клянусь вам в этом именем Господа нашего! Вы, естественно, хотите знать — где, когда и как? Так вот, в ночь накануне свадьбы Рауля и графини де Руссильон я был в борделе…