Диана Крымская - Черная роза

• Название: Черная роза
• Автор: Диана Крымская
• Жанр: Исторические любовные романы

В «Чёрной Розе» есть всё то, что может понравиться романтичным натурам, любящим псевдоисторические любовные романы: брак по королевскому приказу, ненависть, перерождающаяся в любовь, переодевания, похищения, поединки, интриги, коварные злодеи (и злодейки!) и — страстная любовь.

Редакция авторская, рисунки Татьяны Гавриловой.

---

Эта женщина была, безусловно, прекрасна. Но надменна, горда, высокомерна и своенравна. И весьма любвеобильна.

Де Немюр не был слепым — и видел, что, не успел Людовик, простившись с супругой, выехать из столицы, как королева уже передала со своим карликом записку юному красавцу-графу д‘Ожерону. Еще через двадцать дней ее величество писала уже смазливому барону де Леви. Как ни старался Робер убедить себя, что это всего лишь невинная переписка, и в одном, и в другом случае он абсолютно уверенно мог сказать, в какую ночь адресаты этих писем оказывались в постели Бланки, — слишком ярко наутро у королевы блестели глаза, слишком выразительна была ее улыбка.

Мог ли де Немюр, на правах старого приятеля королевы, ее кузена и, наконец, верного друга Людовика, вмешаться? Робер считал это своим долгом — и необходимостью. И он, попросив аудиенции у ее величества, высказал Бланке в лицо все, что он думает о ней и ее поведении.

Ярость королевы невозможно было описать. Она швырнула в него вазу с фруктами, а, когда не попала, разразилась бранью на испанском, да такой, от которой покраснел бы и последний лавочник на городской площади в Севилье. Герцог был поражен — откуда она могла узнать такие непотребные слова? Если только от своего карлика.

Затем ее величество принялась угрожать кузену самыми страшными карами, включая смертную казнь. Робер выслушал все это спокойно и хладнокровно, скрестив на груди руки, с надменной улыбкой на смуглом лице. Светло-серые холодные глаза его встретились с пылающими карими глазами королевы… и участь его была решена. Ибо Бланка вдруг затихла и присмирела, и совсем другим, миролюбивым и даже робким голосом сказала, что отныне герцогу де Немюру нечего опасаться за ее честь. Что она поняла его тревогу и не осуждает его за его вмешательство в ее жизнь. И что она не даст ему больше поводов беспокоиться за нее.

И действительно — смазливые юноши куда-то исчезли. А королева стала все больше времени проводить в обществе своего кузена, чему поначалу он был даже рад. Особенно после того, как Бланка сообщила всему двору, что вновь ждет ребенка.

Это было идиллическое время, — Робер приходил с утра в покои королевы, и они либо отправлялись на прогулку, либо играли в карты, либо занимались музыкой и пением. Но оно длилось недолго. В Сен-Клу намечался большой рыцарский турнир, и, поскольку де Немюр чувствовал себя гораздо лучше, он решил принять в нем участие. Бланка попросила дорогого кузена надеть ее цвета — цвета Кастилии. Робер победил… И был награжден золотым венком, который возложила ему, коленопреклоненному перед троном, на голову сама королева. При этом она тихо шепнула ему два слова — по-испански: «Te quiero!»

Эти слова можно было истолковать по-разному. Они могли означать родственную любовь. Могли — любовь женщины к мужчине. И, наконец, — откровенное признание: «Я тебя хочу!»

Де Немюр, хоть и не был чересчур наивен, предпочел все же отнестись к этим словам как к выражению родственной спокойной любви… Конечно, он ошибся.

На следующий день, придя в покои королевы, герцог увидел, что ее величество сидит вдвоем с герцогиней де Луна и держит на руках своего младшего сына, принца Альфонса. Грудь королевы была обнажена, и де Немюр смущенно отвел глаза в сторону.

Странно… Он прекрасно знал, что Бланка сама не кормит своих детей молоком, как и все знатные дамы, предпочитая возлагать подобные обязанности на кормилицу. Королева мило улыбнулась ему и тут же передала мальчика Инес, приказав той отнести его кормилице. Де Луна взяла ребенка и вышла. Королева начала оправлять платье; но почему-то это у нее получалось крайне неловко, и оно, наоборот, сползло вниз еще больше, почти до талии.

— Ну что вы стоите, кузен? — наконец, обратилась Бланка к де Немюру с самым невинным видом. — Подойдите же… Помогите мне!

Робер приблизился и, наклонившись, начал натягивать платье на плечи королевы, стараясь не смотреть на ее открыто выставленную полную грудь с темно-коричневыми чуть сморщенными сосками. Но королева вдруг взяла его за руки и положила их себе на свои обнаженные груди. Он остолбенел от неожиданности.

— Не правда ли, они красивы, Роберто? — тихо сказала она ему. — Ну, не отнимайте руки… не бойтесь! Сюда никто не войдет. Сожмите пальцы… Почувствуйте полноту и упругость… У меня грудь как у молодой девушки, хоть я и рожала! Проведите по соскам… Ну же! Они так любят эту ласку!

Она удерживала его руки, и ему пришлось вырвать их чуть не силой.

— Что вы делаете?.. Вы с ума сошли, ваше величество? — выдохнул, наконец, Робер.

— Да… я сошла с ума! Я схожу с ума по вас, дорогой кузен! А вы, вы разве не испытываете то же самое? Уверена, что да! Взгляните, как затвердели соски. И внизу я вся влажная и горячая. И вы, Роберто, тоже горячий и твердый внизу, я знаю. Я хочу вас! Если вы не поняли по-испански — я повторю по-французски! Я вас люблю! Боже, как я вас люблю!

— Прекратите! Опомнитесь, мадам! Ведь вы — королева Франции… Супруга Людовика, мать его детей. И в своем чреве вы носите еще одного ребенка!

— Ну и что? — Бесстыдно улыбнулась она де Немюру. — Да, я ношу под сердцем ребенка. Но король сейчас далеко, а я не могу жить без мужчины! Мне надоели хорошенькие юнцы. Вы — не такой, как они, мой Роберто! Вы — мужчина. Настоящий, красивый, гордый! Отбросьте в сторону ваши смешные представления о чести и совести! Обещаю — никто не узнает о нашей любви. Я — ваша, так насладитесь мной! Клянусь, вы забудете в моих объятиях весь мир!

— Хватит, Бланка! — Вскричал герцог. — Я не хочу больше этого слышать! Уверен — завтра вам самой будет стыдно за все то, что вы мне сейчас наговорили! А теперь — прощайте!

И он ушел… можно даже сказать, убежал. И в тот же вечер рассказал все Анри де Брие, своему самому надежному и верному другу.

Анри стал серьезен и даже озабочен.

— Похоже, ее величество настроена весьма решительно, — сказал он де Немюру. — Ты долго отсутствовал при дворе, и не знаешь, что Бланш не привыкла к отказам и проволочкам. Ей подавай все сразу, и целиком — иначе ждать беды. Одного излишне щепетильного молодого человека она, поговаривают, просто-напросто захватила врасплох в его собственной постели — и, конечно, он не устоял. На твоем месте я бы просто-напросто уехал из Парижа. Бланш не оставит тебя в покое. Или женись! — добавил граф, засмеявшись. — Жена будет охранять двери твоей спальни лучше всякой Сциллы или Харибды!

Де Немюр решил воспользоваться обоими советами друга. Первое — он переехал в свой замок Немюр-сюр-Сен; и второе — он решил жениться. Впрочем, мысль о браке и без подсказки Анри зрела в голове герцога. Робер был уже взрослый зрелый мужчина — пора было подумать и о жене, и о наследнике.

И, пока королева писала ему любовные письма, из которых герцог прочитал всего одно, поразившее его своей откровенностью и полным отсутствием стыда, Робер начал внимательно присматриваться к юным аристократкам на выданье. И вскоре сделал выбор.

Это была дочь сенешаля Франции герцога де Монморанси — красавица-блондинка Эжени. Де Немюр не был влюблен в нее; но она была из рода, не менее древнего и знатного, чем род Робера; очень богата; отец ее занимал один из самых почетных и высоких постов в королевстве. Наконец, Эжени была красива, и руки ее добивались очень многие. А Роберу нравилось соперничество.

Герцог начал, правда, весьма осторожно, ухаживать за Эжени. И очень скоро почувствовал, что победил. Девушка была к нему более чем благосклонна; и старый сенешаль Монморанси явно отдавал предпочтение де Немюру перед другими поклонниками дочери.

Бланка недолго оставалась в неведении относительно матримониальных планов своего кузена. Она была в бешенстве. Но молодой человек все же полагал, что она не переступит определенных границ поведения… В этом была его очередная ошибка.

В голове королевы уже созрел план взятия крепости по имени Робер де Немюр. И бал, который герцог давал в один прекрасный вечер в Немюр-сюр-Сен, и на который был приглашен весь цвет французского двора, включая, конечно, и ее величество, превосходно вписывался в этот коварный и хитроумный план.

Весь тот знаменательный вечер де Немюр собирался провести в обществе Эжени де Монморанси — танцевать с нею, сидеть рядом с ней, наслаждаться ее улыбками и легкой непринужденной беседой, в которой так нетрудно было обмениваться понимающими жестами, взглядами, намеками. Период ни на что не претендующих ухаживаний подходил, чувствовал Робер, к концу, — пора было делать девушке предложение.

Но Бланка не дала де Немюру провести вечер так, как ему хотелось. Королеве был необходим кузен — каждую минуту, каждое мгновение! Она вцепилась в него мертвой хваткой, как когда-то, много лет назад, когда ступила на нормандский берег испуганной и застенчивой невестой принца Людовика, не знающей ни слова по-французски, она вцепилась в маленького шестилетнего мальчика Робера.