Диана Крымская - Черная роза

• Название: Черная роза
• Автор: Диана Крымская
• Жанр: Исторические любовные романы

В «Чёрной Розе» есть всё то, что может понравиться романтичным натурам, любящим псевдоисторические любовные романы: брак по королевскому приказу, ненависть, перерождающаяся в любовь, переодевания, похищения, поединки, интриги, коварные злодеи (и злодейки!) и — страстная любовь.

Редакция авторская, рисунки Татьяны Гавриловой.

---

— Доброе утро. Ваш завтрак, монсеньор, — неприятным писклявым голосом сказал слуга, кланяясь.

— Доброе утро, Франсуа. Поставь поднос к окну, на стол. И можешь идти.

Доминик заметила, как маленькие темные глаза быстро обежали комнату. На секунду задержались на задернутом пологе. Затем Франсуа подошел к окну, поставил поднос и с поклоном спросил:

— Когда вы собираетесь выехать, монсеньор? Велеть конюху седлать гнедого?

— Пока нет. Ступай, Франсуа.

Мужчина поклонился и вышел. Робер закрыл за ним дверь.

— Хочешь есть? Или пить? — спросил он Доминик.

— Есть. Ужасно.

— Сейчас принесу тебе завтрак в кровать. А мне хочется пить. — Он налил вино в кубок и жадно выпил его. Затем взял поднос и направился к постели. Но вдруг, сделав несколько шагов, покачнулся… Поднос со звоном выпал из его рук … И Робер медленно осел на ковер лицом вниз. Доминик вскрикнула и, соскочив с постели, бросилась к нему. Он не шевелился.

В то же мгновение дверь распахнулась, и в спальню ворвалось шесть человек в масках, с обнаженными мечами в руках. Дом в ужасе глядела на них, сразу поняв, что это убийцы. А кинжал де Немюра лежал слишком далеко… под подушкой на кровати. Да Дом было бы и не справиться одной, даже с кинжалом, с шестью здоровенными вооруженными мужчинами. Они окружили ее и лежащего ничком Робера. И один из них вдруг сказал, — и от этого столь хорошо знакомого голоса мурашки побежали по голому телу Доминик:

— Ба! Кого я вижу? Да это же моя дорогая невеста!

Часть 4 Расплата

1. Очо и Пачита

…Проводив Доминик взглядом, пока она бесшумно двигалась к спальне де Немюра, карлик вздохнул и повернулся, чтобы уйти. А как ему хотелось остаться — и посмотреть, как будут развиваться события в спальне герцога! Но он обещал Доминик. Поклялся ей. И, хоть уродец и не был де Немюром и не раз изменял своему слову, в данной ситуации он хотел все же остаться настоящим рыцарем.

Но послушать-то под дверью он может? Вдруг де Немюр все же прогонит свою супругу? И надо будет заступиться за нее перед ним? Карлик подкрался к двери спальни герцога. Приник ухом к замочной скважине… Тихо. Он постоял пять минут. Еще пять. Не выдержал — и прижался к отверстию глазом. Черт… Темнота. Свеча Доминик много света не даст.

Очо отошел от двери. Опять вздохнул. Прислушался. Везде царила тишина. Дворец по-прежнему спал. Придется возвращаться в королевский замок на остров Ситэ. Карлик повернул налево по коридору. И тут дверь комнаты личного слуги де Немюра чуть приоткрылась. Показалась полоска света. Очо едва успел скользнуть в темную довольно глубокую нишу напротив спальни де Немюра. Из-за двери показался слуга, тот самый Франсуа, о котором карлик сказал Дом, что это весьма неприятный тип. В руке он держал свечку и был, как ни странно, полностью одет.

«Четвертый час пополуночи. Куда это он? Да еще в такую погоду?» — подумал Очо. Тут душа у него ушла в пятки, — Франсуа повернулся в его сторону. «Неужели он меня заметил?» — карлик невольно сжал рукоять своего маленького, почти игрушечного, меча, и вжался в стену. Но Франсуа подошел на цыпочках к двери спальни де Немюра. Как и карлик только что до него, он прижал ухо к замочной скважине. Затем посмотрел в нее. И, странно улыбнувшись, — улыбка его напомнила вжавшемуся в нишу Очо волчий оскал, — двинулся налево и исчез в коридоре, по которому недавно снизу пришли Дом и карлик.

Очо вышел из своего укрытия. Сердце его бешено стучало. Но куда все же направился Франсуа? Карлик подбежал к углу и осторожно выглянул из-за него. Огонек свечи был уже еле виден вдалеке. Очо крадучись последовал за ним. Франсуа спустился на первый этаж, прошел через холл, достал связку ключей и открыл наружную дверь. Оглянулся… И вышел, осторожно закрыв дверь.

Очо следил за ним с лестницы, спрятавшись за перилами. Итак, слуга герцога ушел. Впрочем, наверное, все объясняется весьма просто, — у Франсуа есть любовница, и он отправился к ней.

Очо подошел к двери. Похоже, дождь все же начался. Карлик слышал стук капель по парадному крыльцу. Погодка не для увеселительных прогулок! Ему все меньше хотелось покидать дворец де Немюра. Очо стоял в холле в полной темноте и раздумывал. Боже, как он был глуп, когда в свое время просил начертить ему план этого дворца! Надо было не только месторасположением спальни герцога поинтересоваться. Но и узнать, где находится кухня. Сейчас он бы пробрался туда. И наверняка нашел бы чем поживиться. Хотя бы кусок мяса. И глоток вина. Но на герцогской кухне, Очо был уверен, нашлось бы много вкусностей.

Какрлик потер свой большой нос. Как хочется есть! И не хочется возвращаться к Бланш! Впрочем… Франсуа, похоже, не запер уходя свою дверь. Не может ли найтись в его комнате чего-нибудь съедобное? «Вернемся наверх, — решил Очо. — И посмотрим.» Уродец опять поднялся на второй этаж и дошел до комнаты Франсуа. Повернул ручку… Так и есть! Дверь не заперта!

Карлик вошел. В комнате, к счастью, горели две свечи: одна на столе у окна, другая — в изголовье кровати. Ура! На столе также находилась бутыль вина. Почти полная. И большой ломоть хлеба. Очо не был слишком привередлив, — он тут же схватил хлеб и бутыль и отхлебнул из горлышка. А вино-то — прекрасное!.. Видно, из погребов де Немюра. И дорогое… Неплохо живется слуге герцога!

Тут Очо заметил на столе лист пергамента. Записка! Вероятно, от той самой женщины, к которой посреди ночи направился Франсуа. Прочтем… Уродец поднес бумагу к свечке. Совсем коротенькая записка. «В четыре ночи будьте у меня во дворце.»

Ба! Неужели в любовницах у этого не слишком симпатичного типа какая-нибудь знатная дама? Ждет Франсуа в своем дворце. Что-то не верится! Хотя… Чего только не бывает в жизни, уж Очо-то насмотрелся всякого!

Карлик, чутко прислушиваясь, сжевал весь хлеб и выпил полбутылки. Однако, надо было все же уходить отсюда. Бог знает, может, Франсуа вот-вот вернется.

Очо выскользнул из комнаты и опять остановился в коридоре в раздумье. Теперь, когда живительная влага проникла внутрь, согрев и тело, и душу, выходить под дождь и слякоть совсем не хотелось. Не прикорнуть ли в той самой нише напротив спальни герцога? Маленький горбун подошел к нише, расстелил на полу свой плащ и уселся на него. Но сон не шел. Направо, за спальней де Немюра, в конце коридора было окно. Дождь стучал по стеклу. Очо вновь приложился к бутыли. Чудное вино! Испанское. У де Немюра погреб лучше королевского!

А за окном постепенно серело. Пробило пять. Где-то вдалеке прокукарекал ранний петух.

Петух! Вестник утра. А что обещал Очо Доминик? Что не переступит порога спальни де Немюра в ее первую брачную НОЧЬ. Но, если кукарекает петух… Значит, уже утро! Первая брачная ночь закончилась. И Очо имеет полное право войти — и посмотреть. Ну, право — громко сказано. Но юной герцогине де Немюр карлик обещал лишь ночь, это он хорошо помнит!

Правда, войти тоже непросто. Это тебе не спальня Бланш, где знаком каждый уголок, каждый выступ и подоконник. Если де Немюр заметит карлика, — пощады не жди. Да и Доминик вряд ли очень обрадуется его появлению. Но как же любопытно, — что у них там происходит! Очо почувствовал, что весь дрожит от возбуждения. Нет, надо попытаться. Ну не убьют же они его в конце концов! Ведь это он практически соединил их. Привел Доминик к Роберу. В худшем случае — герцог схватит его за шиворот, как щенка, и вышвырнет за дверь.

«Вот если бы у меня был с собой мой костюм… Тот, костюм Амурчика. С серебряной маской. С белыми крылышками из лебединых перьев на спине. С золотыми луком, колчаном и стрелами. Который Бланка подарила мне на маскарад, устроенный по случаю рождения ее сына Людовика, двенадцать лет назад. Я бы вошел в спальню Робера смело. И заявил бы ему и его супруге с порога: «Я — бог Амур! Я соединил ваши сердца и ваши тела в одно целое! Я благословил ваш союз! И вы не можете прогнать меня!»

Очо вздохнул. С тем маскарадом были связаны еще кое-какие воспоминания. Но об этом потом… пора было действовать. Он подкрался к двери. Осторожно нажал ручку. Дверь приоткрылась, — и карлик бесшумно, пригнувшись, проскользнул в нее. Он сразу понял, что проник в спальню вовремя, услышав крик Доминик. Но это был крик блаженства, а не боли.

«Выходит, Робер уже сделал ее счастливой. Молодец, время даром не теряет! Сейчас им явно не до окружающего. К окну!..» Очо впотьмах, но, слава Богу, ничего не задев, добрался до подоконника. Осторожно приподнял тяжелую портьеру и уселся на столь любимое им место. Красота! И кое-что видно. И слышно прекрасно!

Карлик устроился поудобнее. Он смотрел на сплетенные обнаженные тела Доминик и де Немюра и чувствовал и радость за них, наконец-то соединившихся, и какую-то странную горечь. «Вот и Робер, после стольких лет несчастий и страданий, нашел свою любовь… А я? Почему Господь отказывает мне в этом дивном чувстве? — Уродец тихо вздохнул. — Меня никто никогда не любил. Меня подбросили младенцем к паперти Бургосского собора. Воспитывали — если это можно назвать воспитанием — в приюте Марии-Магдалины, где надо мной смеялись… издевались… нещадно били… Заставляли просить милостыню. Где у меня не было ни друзей, ни хоть кого-то, кому бы я был небезразличен. Это можно назвать чудом, что меня заметила вдова знатного кастильского гранда, изредка посещающая в благотворительных целях этот приют, и решила подарить на день рождения инфанте Бланке. И я понравился этой маленькой шестилетней девочке. И, пока ее обучали всяким наукам, чтению, письму, арифметике, я тоже не терял даром времени и кое-чему научился. Но для Бланки я всегда был игрушкой, смешным уродцем, забавлявшим ее, — не более. И никогда не был в ее глазах человеком — со своими мыслями, желаниями, чувствами.»