Диана Крымская - Черная роза

• Название: Черная роза
• Автор: Диана Крымская
• Жанр: Исторические любовные романы

В «Чёрной Розе» есть всё то, что может понравиться романтичным натурам, любящим псевдоисторические любовные романы: брак по королевскому приказу, ненависть, перерождающаяся в любовь, переодевания, похищения, поединки, интриги, коварные злодеи (и злодейки!) и — страстная любовь.

Редакция авторская, рисунки Татьяны Гавриловой.

---

…Возможно, Дом опять провалилась в беспамятство. Потому что, когда она вновь открыла глаза, то увидела, что перед печуркой на низком табурете сидит старуха и, наклонившись, подбрасывает в огонь поленья. Старуха была одета в домотканое, во многих местах заштопанное красное платье. На ногах у нее были деревянные крестьянские сабо; густые совершенно седые волосы были заплетены в две толстые косы, аккуратно уложенные вокруг головы.

Раненая слегка пошевелилась, и старуха тотчас повернулась к ней. И Доминик с изумлением увидела, что она вовсе не старая. Наоборот — вряд ли ей было больше двадцати пяти лет. И она была очень хороша собой. У женщины было очень загорелое, обветренное, как у людей, постоянно проводящих время на свежем воздухе, лицо, на котором выделялись огромные яркие глаза цвета спелой травы; высокие скулы, небольшой точеный нос и красиво очерченные полные губы довершали портрет странной хозяйки этого домика.

Женщина улыбнулась Доминик, — у нее были безупречно ровные белоснежные зубы — и, грациозно поднявшись с табурета, подошла и положила прохладную руку на лоб больной.

— Слава Господу, жар уже спал, — певуче, с до боли знакомым легким акцентом промолвила она. — Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо… мне лучше, — собственный голос поразил Доминик. Страшно слабый, тихий, не голос — шепот.

Женщина опять улыбнулась и, придвинув табурет поближе, села к изголовью раненой.

— Где я? Как я здесь оказалась? — прошептала Дом.

— Ты плыла по реке. А я проверяла сети на берегу. И увидела тебя. Ты очень хорошо плаваешь. С такой раной в спине — боролась и плыла против течения! А потом ты перестала бороться, и тебя потянуло обратно. Но я тоже умею плавать, — я вытащила тебя и принесла на руках сюда.

Да, правильно. Дом решила плыть против течения, понимая, что искать ее будут вниз по реке. Она вздрогнула, вспомнив, как ей было больно. Какая холодная была вода во Вьенне.

— Я принесла тебя, — продолжала незнакомка. — И осмотрела. У тебя были порезаны ладони, — но это не страшно. А в спине торчала стрела, довольно глубоко. Но я, хвала Пресвятой Деве, умею обращаться с такими ранами. Я вытащила стрелу так, что крови было совсем немного. И, главное, — стрела не задела ничего важного внутри. Я обработала рану, перевязала тебя, дала тебе выпить целебный настой. Но к полуночи у тебя все же начался жар.

— И сколько я уже нахожусь здесь?

— Сегодня пятый день.

Пятый день!.. Доминик закрыла глаза. Ищут ли ее? Скорее всего, да. Люди Рауля и солдаты из Шинона, наверное, прочесывают всю округу. А что с Робером? Боже! Только бы с ним ничего не случилось!

— Кто тебя ранил? — спросила ее, наклоняясь к самому ее лицу, седая женщина. — И почему?

Могла ли Дом довериться полностью своей спасительнице? Быть может, за голову беглянки назначена награда. А бескорыстных людей на земле не так много.

— Я… я не помню… — тихо пробормотала она.

Женщина понимающе кивнула.

— Если не хочешь — не говори. Но я-то знаю, что ты плыла из Шинона. Больше неоткуда. О, это проклятое, трижды проклятое место! — и она вдруг стиснула пальцы в кулаки и потрясла ими над головой. — Ты такая юная. И красивая. Я догадываюсь, что с тобой хотели сделать. О, если б я могла прийти тебе на помощь! Я бы натянула свой лук — и выпустила в мерзавца, который ранил тебя, все свои стрелы!

Доминик всматривалась в ее внезапно потемневшее исказившееся лицо. Да, эта женщина вполне могла выполнить свою угрозу. Она была высокая, статная и плечистая, и наверняка обладала большой физической силой, раз донесла раненую на себе до этой избушки. И она умела, судя по ее словам, как и Дом, обращаться с луком!

— Как тебя зовут? — спросила Доминик.

— Тереза. А тебя?

— Меня… меня — Мари.

Женщина опять кивнула.

— Что ж. Мари — так Мари. — Она явно не поверила Дом.

— Нет. Это мое настоящее имя. Правда, меня им никогда не называли…

— У тебя, наверное, двойное имя. Как у аристократки. Впрочем, я думаю, ты дворянка и есть. У тебя такая нежная белая кожа! На руках нет мозолей. Ножки тоже нежные, не то что у меня, — как копыта от этих сабо. Я, наверное, должна обращаться к тебе «ваше сиятельство», или «ваша светлость»…

— Нет, нет, Тереза, — быстро сказала Доминик. — Называй меня на «ты». Ты спасла мне жизнь. Я так тебе благодарна!

— Хорошо, — промолвила Тереза. Она о чем-то задумалась.

— У тебя знакомый акцент, — произнесла Дом. — Ты не из Лангедока?

— Ой, святые угодники! — всплеснула руками Тереза. — Оттуда! Из Нарбонна! И ты тоже, Мари?

— Я из Руссильона, — с гордостью сказала Доминик. Она перешла на окситанский:

— А как же ты попала в такую даль?

Тереза засияла от радости при этих словах:

— Как же я давно родную речь не слышала! Отец мой был мелким лавочником. Да разорился и спился. А мать вышла замуж второй раз за простого солдата-лучника. А он никак не мог на одном месте больше года выдержать, все искал, где бы побольше денег заработать. Вот мы и поехали втроем на север, поближе к столице, пока не добрались до Шинона. Мне тогда десять лет только-только исполнилось. А скоро мать умерла при родах, и я осталась вдвоем с отчимом.

— А потом?

— Потом… Потом меня выдали замуж… за лесника. — Лицо Терезы опять потемнело. — А через два года я овдовела. И вот уж семь лет вдовствую.

— И ты живешь здесь? Совсем одна?

— Не одна, нет, Мари… С сыном. — Нежная улыбка озарила ее обветренное лицо.

— У тебя есть сын? Где он? Как его зовут?

— Здесь его нет. Но я тебя с ним познакомлю… Его зовут Робер. Так же, как того мужчину, имя которого ты повторяла во сне, Мари. Ты кричала: Робер! Робер!.. Это имя твоего возлюбленного?

— Нет, Тереза. Мужа. — Доминик ощущала, что ей все труднее поддерживать разговор. Глаза закрывались. Неудержимо тянуло в сон. Тереза встала и, налив в большую глиняную чашку настой, который варился в печке, приподняла голову раненой и поднесла чашку к ее губам.

— Пей… И утром ты почувствуешь себя гораздо лучше, моя бедняжка. — Дом безропотно выпила напиток — и погрузилась в темноту.

…Она проспала, наверное, не меньше пятнадцати часов, — потому что, когда вновь проснулась и открыла глаза, то увидела, что дверь избушки вдовы лесника открыта настежь, и в комнату врываются яркие лучи солнца. Тереза была права, — Дом ощутила, как прибавились силы. И в этот раз ей удалось довольно легко откинуть одеяло и сесть.

В этот момент послышались быстрые почти неслышные шаги, и в избушку вошла Тереза с луком через плечо и убитым зайцем у пояса.

— У нас сегодня будет вкусная зайчатина на обед! — сказала она, улыбнувшись Доминик. — Как ты себя чувствуешь, Мари?

— Гораздо лучше.

— Хочешь есть?

— Умираю.

Через час они обе уплетали за обе щеки приготовленного Терезой зайца.

— Ты хорошо стреляешь из лука? — спросила Доминик.

— Да. Я всему научилась, пока жила в лесу. И дичь добывать. И рыбу ловить. Ягоды, грибы собираю. Травы и коренья сушу.

— Твой сын, наверное, тебе помогает? — Доминик прикинула, что сыну Терезы должно быть не менее шести лет. Только где же он? В домике не было видно ни одной детской вещи — ни одежды, ни игрушек.

Улыбка вдовы лесника померкла.

— Нет, Мари… Мой Робер… Он не может мне помочь…

Дом прикусила язык. Возможно, мальчик чем-то болен? В таком случае, почему он не здесь, в избушке?

— Ты поймешь, — продолжала Тереза. — Мы поедим. И я отведу тебя к нему.

Доминик молча кивнула. Они доели зайчатину, и Тереза помогла Доминик встать и одеть латаное-перелатаное льняное платье.

— Извини, у меня мало одежды, — сказала Тереза. — Раньше я покупала ее в Шиноне. Но теперь я совсем туда не хожу. Надо бы сходить в деревню, на ярмарку. Но путь туда неблизкий. А я не хочу надолго оставлять Робера одного. Ну что, идем на прогулку?

— Да, — сказала Дом. Ей очень хотелось выйти … и в то же время она боялась. Вдруг люди Рауля рыщут где-нибудь поблизости?

Тереза словно поняла ее колебания.

— Не бойся, Мари, — бодро произнесла она. — Ты здесь почти шесть дней. И за это время здесь ни одного чужого человека не было. Дорогу сюда никто не знает. А, если кто и появится, — мы спрячемся, обещаю. Я не дам тебя в обиду, Богом клянусь!

Женщины вышли из избушки. Доминик сощурилась от яркого солнечного света. Как хорошо! Она жива! Она возблагодарила про себя Господа за свое чудесное спасение… И снова вспомнила о муже. Где он? Что с ним?

— Пойдем, — Тереза взяла ее под руку, и они медленно двинулись вперед. Избушка вдовы лесника стояла на краю большой светлой поляны, сплошь заросшей ромашками и незабудками. На середине же поляны росли рядом два больших раскидистых клена. Туда они и направились. Когда молодые женщины подошли к этим кленам, Доминик увидела под одним из них маленький холмик, усыпанный свежими цветами, — тут были ромашки, фиалки, незабудки, васильки. Деревянный крест с неумело вырезанным на нем изображением Богородицы с младенцем Иисусом на руках явственно указывал на то, что это могила. Рядом с холмиком стояла небольшая скамья.