Диана Крымская - Черная роза

• Название: Черная роза
• Автор: Диана Крымская
• Жанр: Исторические любовные романы

В «Чёрной Розе» есть всё то, что может понравиться романтичным натурам, любящим псевдоисторические любовные романы: брак по королевскому приказу, ненависть, перерождающаяся в любовь, переодевания, похищения, поединки, интриги, коварные злодеи (и злодейки!) и — страстная любовь.

Редакция авторская, рисунки Татьяны Гавриловой.

---

Но кто подглядывал за обнаженной Доминик? Явно кто-то из особо приближенных к Бланш де Кастиль. Светлые глаза… У кого они могли быть? У королевы, герцогини де Луна, карлика Очо, у самого короля, — у всех были темные глаза!

Ответ напрашивался сам собой, — это могли быть либо Рауль де Ноайль, либо кузен королевы, герцог де Немюр! И, конечно, это был последний!

Рыча, Доминик начала колоть кинжалом стены справа и слева, и даже над креслом. Но они явно были каменные, и она лишь иступила лезвие и изрезала розовую обивку.

Однако, там был потайной ход. И соглядатай ушел по нему. А, может быть, шпион прячется теперь где-нибудь в другом месте, за другой стеной? И все еще смотрит на Дом? И гнусно усмехается над ее бесплодными усилиями? Не за зеркалом ли он?..

Доминик подбежала к зеркалу и замахнулась кинжалом. Еще секунда — и осколки дорогого стекла усыпали бы пол комнаты… Но девушка опомнилась и остановилась. «Тот, кто смотрел на меня из-за кресла, — уже все увидел». Эта мысль отрезвила Дом. Стуча зубами, она натянула на себя нижнюю рубашку, надела пояс и влезла в платье. Кое-как приведя себя в порядок, не глядя в зеркало, она вышла из проклятой комнаты.

…В зале для приемов придворные разговаривали и пересмеивались, разбившись на кучки. Дом обвела залу глазами… Герцога де Немюра, Рауля де Ноайля и самой королевы здесь не было.

14. Кузен и кузина

Проводив взглядом Доминик и Мадлен де Гризи, которые направились в Розовую гостиную, Бланш сказала герцогу де Немюру:

— Дорогой кузен, мне надо сказать вам несколько слов наедине.

Она встала и, сойдя с возвышения, подошла к двери комнаты, находящейся посередине, слева от той, в которой скрылись ее дамы. Герцог молча следовал за ней.

Поскольку он оставался с королевой наедине, ему пришлось отстегнуть пояс с мечом и отдать его подошедшему сенешалю де Монморанси.

Сенешаль с поклоном открыл дверь комнаты. Бланш оглянулась и бросила выразительный взгляд на герцогиню де Луна. Обернулся и де Немюр. Он заметил, что Рауль де Ноайль смотрит на него со злорадной усмешкой. Очередная интрига… Что они с королевой задумали на этот раз? Пальцы герцога машинально скользнули по бедру, ища рукоять меча. Но он тут же улыбнулся сам себе: кто бы мог поверить, что он, один из сильнейших и храбрейших рыцарей Французского королевства, опасается оставаться безоружным наедине с Бланш де Кастиль?

Де Немюр прокручивал в уме сложившуюся ситуацию. Интрига началась с приглашения Доминик де Руссильон ко двору, причем лично королевой. Приглашения, которое девушка — увы! — приняла, непонятно почему.

И вот Доминик здесь. И сейчас Бланш обратила на это его внимание и заговорила о ней. Королева прекрасно знала, что он женился — и как зовут его жену. Следовательно, известно было Бланш и то, что Доминик де Руссильон — просто сестра его жены; девушка, в общем, совершенно чужая ему.

Но королева как-то особенно говорила с герцогом о ней, словно что-то хотела выведать у него. И, кажется, ей это удалось. Он не сдержался, не сохранил хладнокровие и не смог скрыть своих чувств. А ведь, если бы он показал Бланш свое полное безразличие к Доминик, — девушку наверняка оставили бы в покое.

Зачем ее повели в эту комнату?.. Он мог об этом только догадываться. Но то, что ее хотят как-то унизить, было несомненно. Ему стало физически больно, когда он подумал об этом, как будто сердце его прокололи тонкой и острой иглой.

«Доминик… Мне следовало сделать вид, что ты мне абсолютно безразлична. Но теперь Бланш видела мое волнение. О, моя кузина умеет искусно расставлять ловушки, — мне ли не знать этого! От меня не ускользнуло торжество в ее глазах — и в глазах Рауля. Королева поняла, что ты мне нравишься. И теперь ты, моя прекрасная рыжая бестия, в опасности… И гораздо большей, чем я. Меня они не посмеют тронуть, помня о документе в моих руках.»

Все это промелькнуло в голове герцога, как молния. Он и Бланш вошли в гостиную, и сенешаль затворил за ними дверь. Как только де Монморанси сделал это, герцогиня де Луна вместе с Раулем де Ноайлем проследовали в крайнюю слева комнату, именовавшуюся Голубой гостиной. Через полминуты первая дама ее величества вышла оттуда уже одна.

Комната же, куда вошли королева и де Немюр, была выдержана в мрачных фиолетовых тонах и носила соответствующее название. Такое же кресло с высокой спинкой, как и в гостиной, куда отвели Доминик, стояло и тут, но только слева от входа — кресло-близнец.

Справа у стены стоял диванчик. Королева не села в кресло, а опустилась на этот диванчик, указав герцогу место рядом с собой. Но де Немюр остался стоять, скрестив на груди руки и пристально глядя на Бланш.

Видя, что он не собирается садиться около нее, королева подняла на него свои большие карие глаза и спросила самым кротким тоном:

— Почему вы не садитесь?.. Вы боитесь меня, дорогой кузен?

— Мадам, вы прекрасно знаете, какие чувства я к вам испытываю, — осторожно ответил герцог. Эта тема была слишком болезненна для него. Впрочем, одно присутствие рядом этой женщины доставляло ему боль.

— Давайте приступим прямо к делу, — сказал де Немюр. — Зачем вы меня сюда позвали?

Она печально улыбнулась:

— Боже мой, как вы прямолинейны! Ну хорошо. Я пригласила вас сюда, милый кузен, чтобы выразить вам свое соболезнование. Мне уже известно, что ваша супруга, Мари-Флоранс де Руссильон… — не так ли ее зовут? — ушла в картезианский монастырь. Сочувствую вам, Робер! От всего сердца!

Он хорошо ее знал. И все же, какой прекрасной актрисой она была! В голосе и лице Бланш были искренние участие и сострадание.

— И что же вы теперь намерены делать, мой дорогой кузен? — спросила она тихо, и чуть не слезы сверкнули на ее глазах.

Герцог заколебался. Конечно, это наверняка часть затеянной ею и Раулем игры. Но, с другой стороны, — не лучшее ли сейчас время для его просьбы? Бланш видела, что ее сын, юный король, на его стороне. Что у него еще остались верные друзья и союзники. И, в конце концов, не могла ли она, действительно, искренне сочувствовать ему?

И он произнес:

— Ваше величество, я бы хотел обратиться к вам с просьбой.

— Ах, милый Робер! — Живо воскликнула она. — Все, что угодно! Разве я хоть В ЧЕМ-ТО когда-нибудь ОТКАЗЫВАЛА вам?

Двойной смысл этих ее слов был слишком понятен герцогу. Но отступать было поздно, и он продолжил:

— Я хочу обратиться с прошением к Папе, чтобы он освободил меня от брачных уз с Мари-Флоранс де Руссильон.

Королева помолчала, словно обдумывая его слова и, наконец, грустно кивнула головой:

— Да, дорогой кузен, вы правы. В вашем положении — это единственный выход.

Безумная надежда овладела де Немюром. Если бы он смог получить развод… и Бланш не воспрепятствовала бы этому!

— Да, — говорила между тем королева, — я прекрасно вас понимаю. Жена — монахиня! Что может быть ужаснее? Вы останетесь связанным с нею до конца вашей — или ее — жизни! У вас не будет наследника! И, в случае вашей кончины, — ваше имя и все состояние перейдут к кузену, герцогу Раулю де Ноайлю, которого вы… немного недолюбливаете.

«Недолюбливаю!» — усмехнулся про себя де Немюр.

— Конечно, дорогой Робер! Нельзя допустить, чтобы ваше славное гордое имя перешло не к прямому потомку… Итак — вы хотите подать прошение Его Святейшеству?

— Да, мадам. И, если вы меня поддержите, я думаю, мне удастся получить развод.

— О, милый кузен!.. — промурлыкала Бланш. — ВАС я готова поддержать… чем только смогу! ВАС — но не герцога Черная Роза! — Она неожиданно сбросила маску, и герцог увидел лютый огонь ненависти и злобы, горевший в ее глазах. — ВЫ были прощены — королем и мною! Но Черную Розу я никогда не прощу! Слышите — никогда!

Он даже отступил от нее, так исказилось яростью ее красивое лицо.

— И, мой дорогой Робер, — прошипела она, — если вы рискнете и подадите прошение, — клянусь, Его Святейшество узнает, кто скрывался за именем Черной Розы!

Как герцог мог быть так наивен и доверчив, что поверил в ее сострадание!.. Эта женщина не ведала пощады. Его надежда рухнула.

Но Бланш овладела собой и сказала ему неожиданно совсем другим, мягким и нежным грудным голосом, — и этого голоса королевы он боялся гораздо больше, чем самых страшных ее угроз и гнева:

— Впрочем, милый Робер, я бы могла все же помочь вам… И взамен я хочу совсем немногого. Вы знаете, чего. Если вы уступите, клянусь честью… нет, жизнью! И своей, и своего сына Людовика, — я помогу вам! Я не буду препятствовать вашему разводу. Роберто!.. Мой прекрасный, мой храбрый рыцарь!

И она встала и, подойдя почти вплотную к нему, подняла руку, чтобы коснуться его лица. Но герцог отшатнулся от нее, словно перед ним была какая-то ядовитая гадина.

Бланш прикусила губу.