Диана Крымская - Черная роза

• Название: Черная роза
• Автор: Диана Крымская
• Жанр: Исторические любовные романы

В «Чёрной Розе» есть всё то, что может понравиться романтичным натурам, любящим псевдоисторические любовные романы: брак по королевскому приказу, ненависть, перерождающаяся в любовь, переодевания, похищения, поединки, интриги, коварные злодеи (и злодейки!) и — страстная любовь.

Редакция авторская, рисунки Татьяны Гавриловой.

---

— Но ведь мы же не знали, как она выглядит, — сказал он. — Думали, что увидим рыжую нечесаную веснушчатую крестьянку. Но теперь, ваше величество… теперь, мне кажется, мы должны играть тоньше!

— Что вы предлагаете? — заинтересовалась Бланш.

— Мадам, вы же тоже заметили, что мой кузен неравнодушен к этой девице?

— Да. Удивительно — ведь он, кажется, не видел ее лица, когда женился на ней? Как нам известно из письма к Черной Розе графа Руссильона, Мари-Доминик была в густой вуали, и герцог был уверен, что женится на Мари-Флоранс. И вдруг сегодня — такая страстность…

— Любовь с первого взгляда, не иначе… — со злобной усмешкой произнес Рауль. — Девушка ему очень нравится, и он даже готов был угрожать вам, чтобы защитить ее!

— Да, все так и есть… И что же вы предлагаете?

— Не будем торопиться, ваше величество. Не вы ли хотели для де Немюра адских и нескончаемых мук? Вот это мы ему и устроим! Я начну ухаживать за ней. Стану ее верным рыцарем. Она влюбится в меня — если уже не влюбилась! Пусть он видит все это — и попробует хоть пальцем пошевелить! Уверен — его боль и ревность будут безграничны.

— Неплохо придумано, — протянула Бланш. — Мне нравится ваша идея, милый Рауль! Ревность терзает сердце, как не терзает самая страшная пытка!..

— Но, мадам, мне нужен карт-бланш… Полная свобода! Полная, вы понимаете? Доминик должна увидеть во мне честного и верного только ей рыцаря. У нее наверняка весьма романтические представления о любви. И я не могу обмануть ее ожиданий!

— Конечно, я понимаю, дорогой! И предоставляю вам свободу. За наслаждение видеть муки нашего кузена я готова пожертвовать и вашим обществом… и вашей любовью! К тому же, вы уже не первый раз изменяете мне… Я еще не забыла вам Мадлен де Гризи.

— О, мадам! — воскликнул Рауль, бросаясь перед ней на колени. — Не знаю, что нашло на меня тогда! Это было какое-то затмение, поверьте!

— Встаньте, милый герцог. Я простила вас, но только потому, что бедняжка Мадлен обвинила в этой ШУТКЕ не вас, а вашего кузена. Это было так смешно! Очередная дыра на его и так изорванной в клочья репутации!.. Но не будем вспоминать прошлое. Итак, когда период ваших НЕВИННЫХ ухаживаний за графиней де Руссильон подойдет к концу… Что будет тогда?

— Посмотрим, мадам! В любом случае — не будем торопиться с любовью. Вы же знаете — чем дольше оттягивать миг блаженства, тем оно сильнее! К тому же, все в наших руках! У герцога такая репутация, что Доминик де Руссильон никогда не взглянет на него без содрогания!

— Верно. Но лучше бы она узнала о его подвигах ВСЕ… все, вы понимаете?

— Вы правы. Но не я должен рассказать ей о де Немюре. Вдруг она все же что-то заподозрит?

— Тогда кто же?

— Очо… или баронесса де Гризи… Кто-нибудь из них, — предложил Рауль.

— Очо не подходит. Он неглуп. А вот баронесса… Да, она может все рассказать! Мы надавим на нее, а, быть может, эта наивная дурочка и сама проболтается моей новой даме.

Они обменялись понимающими улыбками. Сеть была искусно сплетена!

Рауль протянул руку королеве.

— Идемте, ваше величество, — сказал он.

— Нет. Мы пройдем потайным ходом и выйдем через соседнюю, Голубую, гостиную.

Они так и сделали. Когда ее величество с Раулем вышли из крайней слева комнаты, и Доминик увидела это, она ничего не заподозрила. Кроме того, что ее Рауль был все это время наедине с королевой. Но девушка уже твердо решила: она отнимет у Бланш любимого! Отнимет во что бы то ни стало!

16. Ночь в королевском дворце

Било полночь, когда Доминик разделась и нырнула под одеяло в своей новой комнате в королевском дворце. Ей не позволили покинуть остров Ситэ. Оказалось, что все придворные дамы королевы живут здесь, в замке. На третьем этаже одной из угловых башен у каждой из пяти девушек Бланш де Кастиль была своя комната; королева же и герцогиня де Луна жили в покоях этажом ниже, и каждую ночь одна из дам ночевала в комнате, соседствующей со спальней Бланш де Кастиль, на случай, если чем-то могла понадобиться ее величеству.

Дом была рада, что захватила с собой несколько платьев и кое-какие принадлежности женского туалета. Ей разрешили выйти во двор к Пьеру и Филиппу, которые чуть не весь день ждали возвращения госпожи, и забрать свои вещи. Но вот на вопрос: может ли она пригласить во дворец свою камеристку? — Дом получила отрицательный ответ.

«Вам дадут девушку для услуг, — холодным тоном отчеканила герцогиня де Луна. — Впрочем, если вы окажетесь скромны, милы и послушны… возможно, ее величество и разрешит вам это.»

Доминик дала Пьеру кое-какие указания и вернулась во дворец. Мадлен де Гризи отвела ее в ее новую комнату — крайнюю в конце длинного тускло освещенного всего двумя факелами коридора.

— Жившая тут до вас девушка вышла замуж, — грустно промолвила баронесса. И, вздохнув, прибавила: — По любви, графиня… Ее величество дала на этот брак свое милостивое согласие.

Дом посмотрела на Мадлен. Что скрывается за этой постоянной грустью, робостью баронессы?.. У нее такой вид, как будто она совершила какое-то преступление, но была помилована прямо у эшафота. «Я обязательно это выясню!» — пообещала себе Доминик.

И тут же подумала: «А мне не нужно согласия королевы на мой брак. Ведь я уже давным-давно замужем!»

Рассказала Мадлен девушке и о служебных обязанностях дам королевы. Круг этих обязанностей оказался не слишком обширен, поскольку большую часть дня ее величество, как регентша, занималась государственными делами.

«Мы нужны государыне, когда она играет в карты, или в мяч, или когда ей хочется помузицировать. Мы ей читаем — надеюсь, милая графиня, вы знаете латынь и греческий? — поем, вышиваем. Участвуем в выездах королевы на охоту, в прогулках по саду…» Слава Богу, все это было знакомо Доминик. Вышивание, чтение, пение — всему этому она научилась в монастыре. Но это были не слишком подвижные и увлекательные, на ее взгляд, занятия.

— А часто ли ее величество охотится? — спросила она у Мадлен.

— Нет, мадемуазель. Государственные дела отнимают у нее много времени. Бывает так, что мы предоставлены сами себе по нескольку дней…

— И как вы проводите это время?

— Все так же, милая графиня.

— А прогулки? Вам разрешают выходить в город?

— Нет; мы гуляем только в садах Ситэ.

«Вот скука! Боюсь, я так долго не выдержу! Если бы не Рауль… я бы и трех дней здесь не вынесла!»

Получалось, что несчастные дамы королевы — попросту пленницы в этом дворце.

…Оставшись одна в своей комнате, Доминик прежде всего обстукала все стены и пол и, вытащив свой кинжальчик, воткнула его в каждую подозрительную щель. Она методично обследовала все углы и отодвинула все стулья и столики, ища за ними скрытые двери и потайные ходы. В алькове с кроватью она тоже все общупала и осмотрела, и заглянула даже за висящее над постелью большое деревянное распятие.

Апофеозом этого обыска стала сцена, когда пришедшая камеристка обнаружила свою новую госпожу лежащую под кроватью.

Когда Доминик, чихая от пыли, вылезла оттуда, то увидела изумленную девушку, которая в ужасе воскликнула:

— О Боже, госпожа графиня! Как вы меня напугали!

— Заколка закатилась, — криво улыбнулась ей Дом. Камеристка не внушила Доминик особого доверия, показавшись слишком быстроглазой и разбитной. Но деваться было некуда. Однако Доминик постаралась как можно быстрее отослать эту девицу из своей комнаты.

Единственное окно находилось в шести туазах над водами Сены, омывавшей берега острова Ситэ. Выглянув из окна, девушка только усмехнулась. Ей, не раз прыгавшей в водопады горных рек родного Лангедока, эта высота и почти стоячая вода парижской реки не внушали никакого страха. «В случае опасности у меня всегда есть возможность выпрыгнуть в окно. Несколько гребков — и я буду на той стороне!»

Доминик точно не представляла себе, какая опасность ей грозит, но, после того как проклятый де Немюр шпионил за ней в Розовой комнате, она решила быть готовой к любому подвоху.

Уже смерклось, когда Мадлен де Гризи опять заглянула к Доминик, чтобы спросить, как она устроилась. Баронесса принесла Дом поднос с фруктами, бутылку вина и большой белый хлеб с сыром.

— Не беспокойтесь, право, мне это было совсем не тяжело, — промолвила тихо Мадлен, когда Дом сказала, что такими вещами должна бы была заниматься прислуга.

Впрочем, баронесса пришла, как оказалось, не просто так. Чуть-чуть помолчав, она сказала:

— Дорогая графиня…

— Вы можете звать меня просто Доминик. А я буду называть вас Мадлен. Вы не против?

— Нет, нет, что вы! Я очень рада… — пролепетала баронесса. — Доминик… — Она понизила голос почти до шепота. — Я хочу предупредить вас, чтобы вы на ночь обязательно запирали свою дверь…