Ольга Макарова - Ii. Камень второй. Горящий обсидиан

• Название: Ii. Камень второй. Горящий обсидиан
• Автор: Ольга Макарова
• Жанр: Фэнтези

В отличие от отца, Карина Каргилл очень уважала древние сказания и всегда обращалась к ним. Так вот, сразу в нескольких из них упоминалось это сияние, не угасающее ни днем, ни ночью. Там говорилось, что все харуспексы образовались из остывшего вулканического стекла: оно почернело, когда жар вулкана угас. Но были и такие, что сохранили в себе этот первозданный жар… Красный глаз, Горящий Обсидиан, Око войны — много имен давали одному и тому же явлению, но ни одно из них не было добрым, словно светящиеся изнутри камни прокляты.

---

…У одного из магов висевшая над ладонью огненная сфера неожиданно сколлапсировала и потухла, как у зеленого новичка.

— Что за… — начал он.

Но вскоре понял, что он не один такой: другие Охотники тоже потеряли свои заклинания. На любые попытки восстановить их магия отзывалась глухо. Нет, энергия уходила куда-то, но куда?..

Не сговариваясь, маги посмотрели на тихого мальчика, стоявшего позади всех… Когда они поняли, в чем дело, их пробрал ужас…

— В атаку! — закричал главный маг.

Он даже не успел обнажить меча: Джуэл вскочил с места, как отпущенная пружина, и рванулся к нему с быстротой просто немыслимой для высокого и тяжелого файзула. В ту же секунду Охотник захлебнулся криком и собственной кровью. Он едва успел упасть на землю, когда был убит один его товарищ и сбит на землю второй.

О, Кангасск Абадар вырастил великого воина. Воина, умеющего побежать одним точным ударом. И в битве с Охотниками Джуэл выложился полностью. И все же он был так молод! И ему так не хватало опыта. Так же как и Паю. А талант, пусть и подпитанный амбассой, далеко не всегда может перевесить опыт за многие десятки лет…

Битва закончилась быстро. Упал последний пожилой Охотник, следом за ним медленно осел на землю раненный в живот Джуэл… Он почти… почти сумел сделать невозможное — выйти живым и невредимым из этого боя…

Остальные амбасиаты едва успели вмешаться, взяв на себя всего двоих — тех, кто кинулся к Паю, справедливо считая его источником всех бед. Каким-то образом мальчишка держал их магию, делая бессильными даже простейшие ускоряющие заклинания, которыми Охотники привыкли пользоваться в бою, чтобы получить преимущество.

…Судьба этих двоих тоже сложилась трагично…

Первому кинулся под ноги Джармин. Охотник запнулся, но не упал — ушел в правильный кувырок, ловко поднялся на ноги… и получил от Ирина стрелу в упор. Перед смертью он еще успел метнуть кинжал в сторону Пая. Бала пытался поймать его, но не сумел схватиться за рукоять — и лезвие пронзило ладонь…

Что касается второго, так это был тот самый молодой «актер», что встретил их в карламановых зарослях. Как начался бой, он шарахнулся от Джуэла сразу же и ринулся к неподвижно застывшему в стороне от боя Приору, но дорогу ему загородил Оазис. Оба были молоды и неопытны, и бой у них вышел довольной длинный — удара в четыре.

Оазис сражался храбро и очень достойно, несмотря на то, что Охотник был его лет на пять старше, но слишком обрадовался, увидев спешащего на помощь Милиана, это его и подвело. На какую-то долю секунды мальчишка утратил внимание — и лезвие меча Охотника, не встретив сопротивления в виде гарды, прошлось ему по рукам (о Небеса! Сколько Сохраняющих Жизнь пострадало так же!). Следующим ударом тот хладнокровно добил противника, полоснув наискось…

Только тогда молодой Охотник заметил, что победа его ничего не значит, потому что он остался один. Не мешкая, парень быстро сложил меч в ножны и, как недавно у линии карламана, шустро припустил бегом.

— Не догоняйте… — злорадно произнес Ирин, поднимая лук.

Спокойно прицелившись, он выпустил одну за другой две стрелы. Стрелял Фатум по ногам…

Раздался крик боли и отчаянья; вдали плеснул по ветру серый плащ — Охотник упал. Стеная, он все еще боролся за свою жизнь, пытаясь ползти. Но деваться здесь, на открытом пространстве, ему было уже некуда…

Сняв с пояса нож, Ирин неспешно, вразвалочку направился к нему…

Никто и не думал его останавливать: битва ошеломила всех. Милиан в оцепенении склонился над мертвым телом Оазиса, не в силах даже плакать от горя. Надо ли говорить, что он винил одного себя в этой смерти?.. Бала, наскоро замотав собственную руку, осматривал раненого Джуэла. Тот был не так плох, как казалось; будь рядом хотя бы безопасная крыша над головой, под которой можно отлежаться с месяц, никто бы и не сомневался, что парень поправится. Ранение в живот Мараскаран счел «удачным», если это вообще можно сказать о ране: такая доставит много боли, но при должном уходе заживет; еще одна рана, длинная, тянулась по боку наискось — в данном случае ее можно счесть не серьезной. Бала быстро и умело обработал обе и стал уже накладывать повязку, когда с той стороны, куда пытался убежать молодой Охотник, раздался душераздирающий вопль… Человек может кричать так, только когда боль невыносима…

Милиан опомнился услышав этот крик и ему стало тошно, когда он понял, что может быть этому крику причиной… Он вскочил и побежал туда…

…Ирин тогда еще оглянулся на полпути и, увидев, что никто не придал значения его уходу, подошел к Охотнику с такой улыбкой на лице, которая не предвещала ничего хорошего. Парень сумел превозмочь боль, потянулся к мечу, но Фатум с невозмутимым видом вогнал стрелу прямо ему в запястье, пригвоздив руку к земле. Тот не закричал, лишь глухо взвыл от боли.

— Подлая, двуличная тварь! — с ненавистью бросил Ирин. — Ты хуже любого морока, хоть и зовешься человеком… — маленький хмырь плюнул Охотнику в лицо. — И что же по-твоему нужно сделать с тем, кто предал воина, сохранившего ему жизнь? — вкрадчиво произнес он, глядя, как лезвие острого, точно бритва, ножа, блестит на солнце.

— Не… не надо… — взмолился Охотник и в отчаянье попытался ухватиться за соломинку: — Я… я же беспомощен… Разве ты, Сохраняющий Жизнь, убьешь беспомощного врага?..

— Коне-е-ечно! — рассмеялся Ирин, словно услышал глупую шутку. — Да не просто убью. Ты у меня таким красавчиком уйдешь в мир иной!..

— Нет… пожалуйста, нет… ааааааааааа!!!

Крики подгоняли Милиана сильнее всякого ветра в спину. Но все равно ему казалось, что он бежит слишком медленно.

— Ирин! Не надо! Прекрати это!!! — закричал он на бегу, стремясь хотя бы голос послать впереди себя.

Ирин услышал. Обернулся. Нож в последний раз блеснул в солнечном свете. Затем хмырь вытер его об одежду Охотника и неспешно отправился обратно к месту битвы. По пути он сурово переглянулся с Милианом.

Тот невольно замедлил бег. К лежащему на земле телу он и вовсе подошел с опаской. Когда наконец решился взглянуть, к горлу подступила тошнота. Милиана вырвало бы, да только он с утра ничего не ел… Такое сделать с человеком… ей-богу, никто ни за какие грехи не заслуживал подобной пытки! Но самым страшным было то, что парень все еще оставался жив… Он часто дышал; то и дело из груди вырывался тихий, мучительный стон.

Охотник открыл глаза и посмотрел на Милиана. Сквозь туман боли и страха он видел лишь темный силуэт с кудрями, обрамленными золотым сиянием солнца, светившего за спиной мальчишки, и едва различал черты лица. Но это были приятные черты и они выражали страдание… сострадание…

— Убей… — хрипло произнесло жалкое существо, некогда бывшее красивым, самоуверенным парнем. — Убей… убей… — молил он нерешительного мальчишку и тянул к нему уродливую беспалую руку.

Слезы потекли по щекам Милиана… он уже простил этому несчастному все, даже смерть Оазиса… в конце, концов это хотя бы была честная битва.

В суровом молчании Ворон обнажил меч. Охотник закатил глаза и откинулся на спину, открыв грудь для удара. Вскоре все было кончено. Милиан стряхнул кровь с клинка и, повернувшись спиной к мертвому, решительно зашагал обратно.

Он нашел всех выживших собравшимися вокруг Пая и, почувствовав недоброе, тоже подошел посмотреть, что случилось…

Пай Приор лежал на спине, раскинув руки, и тяжело дышал. Он был сед — волосы так и блестели белизной горного снега, — и черен лицом: кожа сморщилась и казалась теперь измазанной сажей.

— Милиан… — Пай словно почувствовал, что пришел его друг. Он открыл глаза; белков было не видно, настолько густа была сеть вздувшихся алых сосудов.

— Пай… — горько сказал Милиан, сжав руку друга. — Что же ты с собой сделал?..

— Это Дрейн… — вздохнул юный маг и попытался улыбнуться. — Мой собственный Дрейн. На настоящий он похож не больше, чем мой Фиат-люкс — на настоящий Лихт… Настоящий Дрейн требует согласия донора. Мой же — нет… Хех… энергетический вампиризм чистой воды… Я забрал всю их магию себе. И они ничего не смогли сделать…

— Но почему… — начал было Милиан.

— Это передозировка магии, Мил, — пояснил Пай. — Когда магия копится сверх чаши медленно, она перерождается в амбассу — видимо, та занимает меньше места… А когда быстро — просто льет через край и уничтожает человека… Моя беда в том, что я амбасиат. Иначе все шесть чаш разместились бы в моей спокойно. Или, если б я знал хоть одно мощное заклинание, вроде щита, я бы выпустил лишнюю магию наружу… а так…

— Пай, не надо, прошу тебя… — у Ворона упало сердце. — Бала придумает что-нибудь…