Сэмюэль Кольридж - Поэмы и стихи

• Название: Поэмы и стихи
• Автор: Сэмюэль Кольридж
• Жанр: Поэзия

Samuel Taylor Coleridge, 1772–1834

Родился в семье викария. Учился в Лондоне и Оксфорде, готовился стать священником. Из-за несчастливой любви и под влиянием идей Французской революции бросает учёбу и поступает в драгунский полк под вымышленным именем. Там знакомится с Саути, они дружат до 1797. Вместе они планирую основать коммуну, пишут драму в стихах, выступают с лекциями, женятся на сёстрах. Кольридж публикует серию сонетов, редактирует журнал. В 1796 знакомится с Вордсвортом. В 1796 году выходит их совместный сборник. В 1798–1799 гг они вместе посещают Германию. Кольридж слушает лекции в Геттингенском университете. Вместе с Вордсвортом публикует эстетическую пограмму «Озерной школы» в предисловии ко второму изданию их совместного сборника. Разочаровавшись во Французской революции изучает Канта, Шиллера, Шеллинга. Переводит пьесу Шиллера в стихах «Валленштайн» Пишет статьи для «Morning Post», поэмы. Работает на о. Мальта секретарём губернатора. Посещает Италию и Сицилию. Пишет серию лекций о поэзии и драме. В 1811 ссорится с Вордсвортом, переезжает в Лондон. В 1811–1814 он на грани самоубийства. С 1814 постепенно выздоравливает, увлекается христианством, переводит Канта. Издаёт книги стихов, трактаты по философии и литературе, выступает с лекциями. Умирает от сердечного приступа.

---

147

Их столько было, как маяк,
Горели здесь они".
"Ты прав, —
Отшельник отвечал,
И видят небеса:

Не отзывается никто
На наши голоса.
Но как истрепан весь корабль,
Истлели паруса, —

Как листья мертвые в лесу,
Что вдоль ручья лежат,
Когда побеги снег накрыл,
И филины кричат,

И в мерзлой чаще воет волк
И жрет своих волчат".
"Вот страх-то! — бормотал Рыбак.
Господь, не погуби!"
"Греби!" — Отшельник приказал
И повторил "Греби!"

Челнок подплыл, но я не мог
Ни говорить, ни встать.
Челнок подплыл.
И вдруг воды
Заволновалась гладь.
В пучине грянул гром, вода
Взметнулась в вышину,

148

Потом разверзлась, и корабль
Свинцом пошел ко дну.
Остолбенев, когда удар
Сотряс гранит земной,

Я, словно семидневный труп,
Был унесен волной.
Но вдруг почувствовал сквозь мрак,
Что я в челне, и мой Рыбак

Склонился надо мной.
Еще бурлил водоворот,
И челн крутился в нем.
Но стихло все.

Лишь от холма
Катился эхом гром.
Я рот раскрыл —
Рыбак упал,
На труп похожий сам.
Отшельник, сидя, где сидел,
Молился небесам.

Я взял весло, но тут малыш
От страха одурел.
Вращал глазами, хохотал
И бледен был как мел.
И вдруг он завопил:
"Го-го! На весла дьявол сел!"

149

И я на родине опять,
Я по земле могу ступать,
Я вновь войду в свой дом!
Отшельник, выйдя из челна,
Стал на ноги с трудом.

"Внемли, внемли, святой отец!"
Но брови сдвинул ОН:
"Скорее говори — кто ты?
И из каких сторон?"

И тут я, пойманный в силки,
Волнуясь и спеша,
Все рассказал.
И от цепей,
От страшной тяжести своей
Избавилась душа.

Но с той поры в урочный срок
Мне боль сжимает грудь.
Я должен повторить рассказ,
Чтоб эту боль стряхнуть.

Брожу, как ночь, из края в край
И словом жгу сердца
И среди тысяч узнаю,
Кто должен исповедь мою
Прослушать до конца.

150

Какой, однако, шумный пир!
Гостями полон двор.
Невеста и жених поют,
Подхватывает хор.
Но, слышишь, колокол зовет
К заутрене в собор.

О Брачный Гость, я был в морях
Пустынных одинок.
В таких морях, где даже Бог
Со мною быть не мог.

И пусть прекрасен этот пир,
Куда милей — пойми! —
Пойти молиться в Божий храм
С хорошими людьми.

Пойти со всеми в светлый храм,
Где Бог внимает нам,
Пойти с отцами и детьми,
Со всеми добрыми людьми,
И помолиться там.

Прощай, прощай, и помни,
Гость, Напутствие мое: Молитвы до
Творца дойдут,
Молитвы сердцу мир дадут,

Когда ты любишь всякий люд
И всякое зверье.

151

Когда ты молишься за них
За всех, и малых и больших,
И за любую плоть,
И любишь все, что сотворил
И возлюбил Господь".

И старый Мореход побрел, —
Потух горящий взор.
И удалился Брачный Гость,
Минуя шумный двор.

Он шел бесчувственный, глухой
К добру и не добру.
И все ж другим — умней, грустней —
Проснулся поутру.

Самуил-Тейлор Кольридж Старый моряк[4]

Введение

Охотно верится, что свойств невидимых, кроющихся в природе вещей, более, чем видимых. Однако, кто в состоянии раскрыть перед нами весь мир этих свойств, во всей их совокупности? Кто в состоянии выяснить степень важности, их сходства и различия, роль каждого из них? Каковы их функции, где их место, — вот вопросы, вкруг которых вечно блуждает человеческий ум, никогда, однако, их не разрешая. А между тем, не скрою: приятно от времени до времени погрузиться в созерцание рисуемой воображением картины высшего и лучшего мира, — хотя бы для того, чтобы не слишком сузился наш кругозор от привычки вращаться в мелочах повседневной жизни, и чтобы не слишком понизилась деятельность нашей мысли, погруженной в ничтожные интересы. Но в то же время следует стоять на страже истины и не выходить из определенных границ — только этим путем обеспечивается возможность отличать достоверное от сомнительного, день от ночи.

Кольридж.

Глава 1

     На свадьбу шли трое веселых гостей,
     Попался им старый моряк на дороге, —
     Из них одного удержал он, в тревоге…
     — "Что надо, старик? Отвечай же скорей!
     Справляет веселую свадьбу жених,
     А с ним мы не только друзья, а родные;
     Тебя же я встретил сегодня впервые…
     Пусти! Не догнать мне, пожалуй, своих!.."
     Но словно не слышит безвестный пришлец
     И смотрит в глаза огневыми очами:
     — "Послушай, — летел над морскими волнами
     Корабль быстрокрылый…"
     — "Пусти же, глупец!"
     И дряхлая тут опустилась рука…
     Что-ж гость не спешит к жениху и невесте?
     Он, словно прикован, остался на месте
     От властного взгляда очей моряка…
     Могучая сила в огне этих глаз!
     И юноша замер без слов, без движенья;
     И начал старик про свои приключенья
     Не лживую сказку — правдивый рассказ…

     — "Корабль летел… На мачте флаг
     Взвевался горделиво…
     Прости — прощай, родной маяк, —
     Родная зыбь залива!..
     Корабль летел, как метеор, —
     Все мчалось мимо, мимо;
     И потерял печальный взор
     Все, что в душе хранимо…
     Из волн морских светило дня
     Взошло теперь над нами
     И к ночи, в бездну вод маня,
     Исчезло под волнами…
     И ночь прошла… А утром вновь
     Зажглось пожаром море;
     Заря лилась и, словно кровь,
     Алела на просторе…"

     Так юному гостю старик говорил;
     Но вдруг раздался звук призывный фагота,
     Как будто встречали приветом кого-то…
     И юноша, словно проснувшись, вскочил:
     — "Там пир начался… Это — в свадебный зал
     Идет новобрачная, розы прекрасней;
     Пред ней музыканты веселый хорал
     Играют — и с каждой нотой согласней…
     Скорее туда!.." Но ни с места ногой;
     Но, скован безмолвным властительным взглядом,
     На камень — с седым повелителем рядом —
     Опять опустился храбрец молодой…
     И снова, с него не сводя темных глаз,
     Как будто томясь неразгаданной думой,
     Моряк седовласый, пришелец угрюмый,
     Повел, не спеша, свой унылый рассказ..

     — "Нас в полдень шторм ужасный вдруг
     Застиг в открытом море;
     И полетел, в неравном споре,
     Корабль на юг — на дальний юг…
     И час за часом, день за днем
     Летел он над волнами
     Все дальше, дальше… А кругом —
     Лишь небо с облаками…
     Проходит день, другой спешит;
     А он все вдаль, все вдаль летит,
     Как чайка над водою —
     Так наугад порой бежит
     Беглец, приняв отважный вид,
     С покинутого бою…
     И все на юг, и все вперед, —
     Как будто север гонит
     Нас от себя, а юг влечет
     И грусть в волнах хоронит…
     Вот, день за днем, пошли дожди,
     Туманы с холодами;
     И вдруг повсюду впереди
     Зазеленел пред нами
     Плавучий лед — и здесь и тут,
     Как драгоценный изумруд,
     И выше мачты поднялись
     Льды в затуманенную высь…
     И свет, и бледный тусклый свет
     Чуть брезжился сквозь щели
     Зеленых скал, и нам в ответ
     Лишь льды одни гудели…

     Лед громоздился здесь и там,
     Вставал везде горами;
     И плыл и плыл он по волнам
     Пред нами и за нами…
     Нам никого кругом нигде
     Дорогой не встречалось;
     Лишь царство мертвых льдин в воде
     Повсюду отражалось…
     Но вот с кормы один матрос
     Заметил, что над нами
     Кружится белый альбатрос

     И воздух бьет крылами…
     О, это был хороший знак —
     Конца пути предвестник…
     — Привет тебе, живой маяк,
     Земли крылатый вестник, —
     Ты оживил полярный юг!..
     Вот скоро с моряками
     Сдружилась птица, — хлеб из рук
     Клевала перед нами…

     Однажды слышим страшный гул
     В синеющем просторе:
     Разбились льды… Простор блеснул —
     Мы вновь в свободном море…
     Попутный ветер нас понес
     На милый север снова;
     И провожал нас альбатрос
     С небесного покрова…
     Он плыл над зеркалом зыбей, —
     На зов наш прилетая,
     И девять облачных ночей,
     На мачте отдыхая,
     Нас охранял… А блеск луны
     Мерцал над птицей с вышины…"
     — "Старик, ты голову склонил…
     Что-ж ты замолк?!.."
     — "Ты ждешь ответа, —
     Так знай, что птицу я убил,
     Убил стрелой из арбалета!.."

Глава 2