В. Гартевельд - Песни каторги.

• Название: Песни каторги.
• Автор: В. Гартевельд
• Издательство: Salamandra P.V.V.
• Жанр: Публицистика
• Год: 2012

«Славное море, священный Байкал», «По диким степям Забайкалья» — сегодня музыкальная культура непредставима без этих песен. Известностью своей они обязаны выходцу из Швеции В. Н. Гартевельду; этот композитор, путешественник и этнограф в начале XX в. объехал всю Сибирь, записывая песни каторжан, бродяг и коренного сибирского населения. Концерты, на которых исполнялись обработанные Гартевельдом песни, впервые донесли до широкой публики сумрачную музыку каторжан, а его сборник «Песни каторги» (1912) стал одним из важнейших источников для изучения песенного фольклора сибирской каторги. В нашем издании полностью воспроизводится сборник В. Н. Гартевельда «Песни каторги» с приложением очерков о тюремных и каторжных песнях этнографа и писателя С. В. Максимова, литератора и ученого Н. М. Ядринцева — сибирского «сепаратиста» и острожника — а также «короля фельетона» В. М. Дорошевича, совершившего в 1897 г. поездку на сахалинскую каторгу.

---

10

Вариант: тага, тага…

11

Точная орфография каторжанина Тобольской каторги (бывшего священника) Мурайченко.

12

По-арестантски, от слова — копить.

13

Погоняночка — каторга.

14

Фарт — счастье, удача.

15

Чалдон — сибирский мужик.

16

Омулей — небольшие рыбки Байкальского озера.

17

Из Сахалина.

18

Култук — этапное место.

19

Торботейка — сумка.

20

Саватейка — сибирская мучная лепешка.

21

Параболь — на языке бродяг — монета.

22

Варнак — беглый бродяга.

23

Коргана — сибирская птица.

24

В приложении этом не повторяем тех песен, которые свободно улеглись в тексте нашего сочинения.

25

В России Разиновыми песнями называются: 1) «Помутился славный тихий Дон», 2) «Из славного из устьица синь-моря», 3) «У нас-то было, братцы, на тихом Дону», 4) «Уж как по морю синему, по синему по Хвалынскому», 5) «Уж вы, горы, мои горы! прикажите-ка вы, горы, под собой нам постоять», 6) «Как во славном городе, во Астрахани, очутился проявился тут незнамый человек», и проч.

26

«Усы», несомненно, воспевают подвиги известного разбойника Васьки Уса.

27

Каиновыми песнями, из которых большая часть вращается около разбоев и тюрем, полагаются, между прочим, из известных след.: «Пал туман на сине море», «Не бушуйте вы, ветры буйные, не шумите вы, леса темные», «Ты, рябинушка, ты, кудрявая», «Скучно, матушка, весною жить одной». Впрочем, с большим вероятием можно принимать за Каиновы песни те, которые отличаются более искусственным складом, отсутствием поэтического элемента и стремлением к тому остроумию, которое составляло его отличительную черту и в жизни, и в следственных показаниях. Таковы: 1) «Во славном было городе во Нижнем», 2) «В Архангельском во граде ходят девушки в наряде», 3) «Еще что вы, братцы, призадумались?», 4) «Чарочки по столику похаживают», 5) «Девушки вино курили», 6) «Вещевало мое сердце, вещевало», 7) «Весел я, весел сегодняшний день». С фабричным людом Каин (к тому же еще сам беглый лакей) хорошо был знаком по обязанности сыщика. Для вящего успеха по должности он получил право устроить в Зарядье в Москве веселое заведение с бильярдом, картами и зернью, получившее в Москве огромную известность. К нему валил, по новости дела, всякий праздный народ, а особенно суконщики. Фабричные рекомендовали сами себя для услуг, и он давал им пристанище, иногда держал человек по 30.

28

На Волыни об этом событии рассказывает народная песня:
Ой ты, Кармелюк, по свету ходишь,
Не едну девчину с ума сводишь,
Не едну девчину, не одну вдову
Белолицу, румяну ще-й черноброву!
Ой ты, девчина, ты чорнявая,
Ой де-сь ты мине приваду [50]  дала?
Бо дай ты так знав з сеней до хаты,
А як знаю чим чаровати:
Ой у мене чары оченьки кари,
А в мене отрута [51] в городе рута!
Пишов Кармелюк до кумы в госте,
Покинув платья в лесе при мосте:
— Ой, кумцю, кумцю, посвоимося [52],
— Дай горилочки да напиемося.
«Ой раду, раду, ходим до саду,
 Нарвемо грушок повен хвартушок [53],
 Сядемо соби под яблонею,
 Будем пити мед за горелкою,
 Прийде чорнява, пидем гуляти!»
 — Скажи ж, дивчина, як тебе звати,
 — Що б я потрапив [54] до твоей хаты!
 «А мене звати Магдалиною,
 А моя хата над долиною,
 А моя хата снопками шита [55],
 Прийди Кармелюк, хочь буду бита,
 Хочь буду бита — знаю за кого:
 Пристало серденько мое до твого!»
 Ой сам я дався з света сгубити
 Що я и сказав куле [56] святити.
 Сама ж ты дала до двора знати,
 Шоб мене вбили у твоей хате!

29

В России поют: Своей родины бежал.

30

В России прибавка:

На кого же ты покинул
Мать родную и отца?

(Или:

Ты спокинул, ты оставил
Ты старушку свою мать,
 Отца свово старика!)
 — «Уже некому мальчишку
 Меня было научить,
 А теперича мальчишку,
 Меня поздно научать!
 Уж и жил я, веселился,
 Но имел свой капитал;
 Как и этот капитал
 Весь я пропил, прогулял
(Дальше: «во неволю жить» и проч.)
 Или: «Жил бы, жил бы, веселился,
 Капиталец свой имел;
 Капиталец миновался,
 Во неволю жить попал.

31

Вм. офицера — писарь с требыем идет, нам указы выдает, собираться скоро в поход.

32

В России эта трагическая сцена размалевана иначе:

 Свет небесный во сияньи:
 Барабаны зорю бьют,
 Барабан зорю пробьет,
 Вундер двери отворяет:
 Писарь с требою идет;
 Он по требованию кличет,
 Нам к суду идти велят.
 Взяли сумки, помолились
 И отправились себе…
 Нас в карету посадили
 И с конвоем повезли…
 Или: Взяли сумки — подхватили
 И в поход скоро пошли,
 Торбан, торбан покатился.
 Что за чудна за карета!
 Сдивовался весь народ,
 Что кругом конвой идет.
 У родных сердца забьются,
 Слезно плакали об нас,
 Слезно плакали об нас,
 Отправляли в Сибирь нас.

Здесь и конец — как мы выше сказали — российскому изделию. Сибирские арестанты не задумались над описанием дальнейшей картины и изобразили ее в последнем придатке к песне. По словам сибирских арестантов, песня эта сочинена в конце 40-х годов нынешнего столетия, и основная канва ее приписывается, как сказано нами, разбойнику Гусеву.

33

В известной русской песне: «Уж как пал туман на сине море», мотив этот повторяется в конце с таким вариантом:

 «Молодой жене скажите мою волюшку —
 На все ли на четыре сторонушки,
 Малым детушкам благословеньице».

34

В России вариант:

Как у нас в роду воров не было,
Ни воров у нас, ни разбойничков.

35

Известны еще длиннейшие вирши: «Позвольте вспомнить про былое» и проч. и «На дворе шумела буря, ветер форточкой стучал»; «Я видел, как в стране чужой моих собратьев хоронили» и пр., все неудачные попытки, рассчитывающие на дальнейшее развитие тюремной песни, но пользующиеся некоторым успехом только в военных каторжных тюрьмах. За ними одно досадное право — вытеснять мало-помалу самобытные перлы народного творчества. Из известных романсов пробрался в тюрьмы между прочим варламовский: «Что не ветер ветку клонит».

36

Конец в этой песне выкраден из известной народной:

Ах ты, ночь ли ночь,
Ночка темная, Осенняя бурная, —

с тою отменою, что мерный стих народной обменен на искусственный стихотворный. В подлиннике так:

Перейди, сударушка, на мою сторонушку.
Рада бы я перешла — переходу не нашла.
Переходочек нашла — лежит жердочка тонка,
Жердочка тонка — речка глубока.

37

В России вариант:

Он ножками трясет
Да мережки плетет.

38

Т. е. очень бойко, — как объяснил песельник.

39

Осенью бродяги принуждены идти в деревни и там попадаются или просятся в остроги.

40

Смотри бродяжескую песню в статье о бродягах.

41

Вполне приведена эта песня у г. Максимова.

42

Параша, как говорят, была любовница Маршалева.

43

В целике, в сумете.

44

Платоша — сын, убивший отца. Он едет справляться о трупе на замерзшей реке; но его тут застают ребята, рубившие лед, и слух об убийстве распространяется.

45

См., между прочим, замечания г. Максимова, ст. 380 т. 1 «Сибирь и каторга».