Эдвард Чупак - Джон Сильвер: возвращение на остров Сокровищ

• Название: Джон Сильвер: возвращение на остров Сокровищ
• Автор: Эдвард Чупак
• Издательство: АСТ
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-066280-7

Книга «Джон Сильвер: возвращение на остров Сокровищ» приведет в восторг поклонников легендарного «Острова Сокровищ», которые мечтают снова встретиться с героями Стивенсона и узнать, что осталось «за кадром» его повествования. Предыстория любимых персонажей — и их новые приключения. Правда о том, кто и когда зарыл на острове Сокровищ «пиастры капитана Флинта», путь к которым указан на карте Билли Бонса. Вкусный пиратский колорит, острый сюжет и незабываемый главный герой — Одноногий Джон Сильвер, самый прославленный и обаятельный образ «джентльмена удачи» в мировой литературе!

---

— Пощади… — пробулькал испанец из последних сил, перед тем как бочонок снова сбросил его под воду. Потом дон Хорхе все же вынырнул, отплевался и сделал попытку заговорить снова. Тут я и протянул ему руку.

— Лучше лежи смирно. — Я примерился саблей к его плечу, чтобы не промахнуться в темноте. Он, без сомнения, скорее предпочел бы умереть от меча, чем утонуть, поэтому послушался.

Я взялся обеими руками за эфес — испанец выпучил глаза от страха — и изо всех сил рубанул по бочонку. Цепи лопнули. Бывший пленник метнулся прочь по воде, спеша вырваться из недр корабля, однако я поймал его у края люка и приставил нож к горлу.

— Рассказывай о своих богатствах.

И там, в трюмном смраде тонущего корабля, испанец поведал мне свою историю. Он был богат и влюблен, а в остальном — невинен.

Мой испанец, по его словам, перед самым плаванием попросил руки своей любимой. Та призналась, что носит дитя. Ее брат, как выяснилось, надругался над ней. Потом они долго клялись друг друга любить и отомстить негодяю — их, испанцев, хлебом не корми, дай поклясться в таких вещах, — после чего дон Хорхе отправился навестить брата. Встретив того, он, без сомнения, принялся махать руками и выкрикивать оскорбления, потому что брат вытащил пистолет и направил на моего испанца.

Жизнь — штука простая, доложу я тебе, и чем ты злее, тем она проще. Добрые люди не могут спокойно жить. Они маются, думая, чем обернется каждое их слово, каждый поступок, а когда маета кончается, выискивают новый повод. За то время, которое они на это тратят, можно корову научить танцевать. Так было и с доном Хорхе: пока он раздумывал и размышлял, как бы убедить противника в своей правоте, тот, не будучи хорошим человеком, дал дону Хорхе пистолем по голове.

Дон Хорхе, само собой, отключился и как подкошенный рухнул на землю, а когда очнулся, слуги брата уже натягивали веревку на ближайшем суку. Брат надел дону Хорхе на шею петлю.

— Так ты должен был уже умереть, — сказал я ему. — Однако для трупа чересчур бодрый.

Впрочем, на бедняка он тоже не походил. Кожа смуглая, что свойственно его племени, но не обветренная, борода без ухода разрослась, глаза с прищуром, словно он видел перед собой те богатства, о которых упомянул. Зубы у него были все целы — он показал их, рассказывая о своем золоте. Он даже не исхудал, только щеки немного ввалились, хотя добрый кок быстро вернул бы ему прежний вид.

— Я должен был умереть уже дважды, — произнес испанец чуть ли не гордо. — Один раз в петле, а другой — в этом трюме.

Корабль накренился, и мы перебрались в носовую часть. Я смог получше разглядеть моего богача, который теперь показался мне призраком, будто стал бесплотнее на свету. Сложения он был худощавого, хотя в трюме выглядел крепышом. Когда нас озарило солнцем — клянусь, через него можно было видеть насквозь.

Я схватил испанца за руку — вялую плеть из кожи и костей — и поволок вперед. Должно быть, он и впрямь был богат. Все богачи такие вот вялые и изнеженные, и твой король — тоже. Едва он продолжил рассказ, гакаборт треснул и испанец бросился вперед, чуть ли не мне в объятия.

— Я провисел на том дереве часа три, не меньше, — произнес он и показал отметины от веревки на тощей шее. — Хотя мне казалось, что прошла целая вечность. Я обвил ствол ногами, да так все три часа и не отпускал.

— Да ладно, тебе и прутика не удержать, — заметил я и окрестил его лживым испанским псом.

— Потом я увидел ангела, — продолжил он. — На коне и с топором в руках.

Ангел оказался его дамой сердца. Дон Хорхе сказал, что она протянула ему топор — перерубить веревку. Так он и освободился.

— Отличный конец для твоей сказочки, — усмехнулся я. — Правда, он не объясняет, как ты оказался в трюме этой посудины весь в целях.

— Золото, англичанин! — вскричал он. — Вспомни о золоте! — Он схватил меня за руку — пальцы сомкнулись вокруг нее лишь на четверть. Я стряхнул его с себя и сказал, что если он намерен прожить чуть дольше, пусть говорит о золоте. Прикончить его я всегда бы успел.

Итак, той же ночью дон Хорхе пришел к дому брата-недруга. Брат сидел за письменным столом, склонившись над пергаментом. В комнате горели две свечи, на столе стоял кубок с вином — вот что увидел дон Хорхе, когда прокрался в дом с кинжалом в рукаве.

Быть может, брат увидел его отражение в окне, или услышал шаги, или почувствовал холодок — так или иначе, он обернулся, но поздно. Дон Хорхе ударил его тяжелым кубком по голове.

Будь мой испанец пиратом, брату пришел бы конец прямо там.

— Я вынул кинжал, — рассказывал Дон Хорхе, — и тут ее брат взмолился, чтобы я его пощадил. Он посулил мне все свои богатства. Все свое золото, англичанин, сотни дублонов. Огромное состояние, — добавил он и выплюнул воду, которой успел наглотаться.

Мы с ним выбрались сквозь главный люк на верхнюю палубу. «Сан-Кристобаль» устремил бушприт к небесам, а кормой уже погрузился в пучину. Палуба трещала под тяжестью набранной воды. Я велел испанцу хвататься за булинь.

— Он проводил меня в винный погреб, — продолжил дон Хорхе. — Там было множество бутылей и бочек на полках и в штабелях. Сотни бутылей. Бочек без счета. А в одной из них — золото, клад… — Тут он умолк, ибо раздался ужасающий грохот, словно небесный судия обрушил на корабль карающий молот: фок-мачта упала на палубу. Брам-стеньга еще некоторое время раскачивалась взад-вперед, а потом рухнула ярдах в пяти от нас с испанцем. — Корабль вот-вот потонет! — вскричал он.

— Точно, — ответил я. — Следующей рухнет стеньга. А потом дьявол затянет нас обоих на дно.

Испанцу не терпелось убраться подальше со злополучной посудины, но он еще не все рассказал о сокровище, а я намеревался остаться на месте, покуда нас не захлестнут волны.

— Мы никуда не уйдем, испанец. Я привяжу нас булинем к последней стоящей мачте. Мы останемся, потому что я еще не услышал все о золоте.

— Во имя неба, это верная смерть! Мы умрем, если тотчас не уберемся отсюда!

— Это ты умрешь, испанец, а я еще поживу. Тебе грозит смерть, не мне.

Тут дон Хорхе как мог торопливо продолжил рассказ. Брат невесты подобрал в погребе палку и разбил одну из бутылей. Оттуда просыпались ручьем золотые. Он ударил еще раз, и ручей превратился в поток из монет, каменьев и драгоценностей. Дон Хорхе упал посреди этой груды сокровищ, зарылся в нее и стал смеяться, пересыпая золото в горстях. Смеялся он, однако, недолго: брат той же палкой ударил его по голове. Очнулся мой испанец уже в трюме, прикованным к бочке, где я его и нашел.

Он принялся умолять отвезти его в Испанию, обещая отдать все сокровища мне, потому что ему нужна была только месть.

Я велел ему приберечь последние слова для рогатого, который уже дожидался нас в глубине.

— Сочинять ты горазд, а играешь паршиво. Ни единому слову не верю.

Испанец, сам себя перебивая, принялся рассказывать, как найти дом нечестивца брата: описал дорогу через лес, поляну и винный погреб, стоящий позади дома. Он вцепился мне в руку.

Его глаза пылали. Ему только и нужно было, чтобы я отвез его в Испанию и снабдил пистолетом. Костлявые пальцы испанца впились мне в плечо — пришлось разжимать их по одному. Едва я освободился, как он снова схватил меня за руку и поклялся, что сказал чистую правду. От пучины нас отделял жалкий островок палубы ярда в четыре.

Я вспомнил старого Тома. Однажды он сказал, что слова умирающего обыкновенно правдивы, поскольку терять ему уже нечего, и клятвы подобного рода следует принимать к сведению. Поэтому я поверил испанцу. Каждому его слову.

Я крикнул своим ребятам:

— Отдать якорь, парни! Убрать паруса! Я расскажу вам одну историю, историю о кладе! Шлюпку на воду, Бонс! Подбери нас, и ты услышишь ее первым! Зовите капитана, мистер Смит. Ну же!

— В чем дело, мистер Сильвер? — отозвался морской пес. — С каких пор вы взялись командовать?

— Мы поплывем в Испанию, сэр, — ответил я. — За золотом, сэр, за несметными сокровищами.

Вода вокруг меня забурлила, как кипяток. Еще немного, и мы канули бы на дно — «Сан-Кристобаль», я и испанец вместе с его историей.

— Нет, мистер Сильвер, — произнес Черный Джон, отряхивая рукава — как тогда, когда метнул в меня нож. — Мы идем в Индию. Курс лежит на восток, и я его не изменю. Кстати, вы тонете, мистер Сильвер.

— Но сокровище в Испании, сэр, — проговорил я.

Черный Джон даже опешил от моей злости. Корабль уже скрылся под водой, я стоял на цыпочках, говоря о богатстве, а он и бровью не вел. Еще бы мне не злиться!

— Повторяю в последний раз, мистер Сильвер, мы идем в Индию. А после Индии — обратно на Тортугу. Потом — к Мадагаскару, Маврикию или же к Каролинам — куда угодно, но только не в Испанию. Никогда и ни за что мы туда не пойдем.

Его глаза-бусины выпучились до размера фартингов. Он отчаянно дернул себя за бороду. Я решил, что вот-вот увижу его за этой черной порослью, но разглядел только клочок кожи. Каждый пират на корабле нет-нет да и брился ради дамочек в порту, но к капитану это не относилось. Должно быть, для него борода была предметом гордости. А может, он однажды сбрил ее и понял, что без нее выглядит немногим лучше. Как бы то ни было, Черный Джон вернул самообладание и переглянулся с Пью — тот уже поглаживал подбородок.