Борис Зайцев - Солнечные узоры

• Название: Солнечные узоры
• Автор: Борис Зайцев
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Руководства
• Год: 1978

В подмосковном городе Истра создан архитектурно-этнографический музей народного деревянного зодчества. Но прежде, чем на его территории появились замечательные постройки был проделан немалый путь по дорогам области, для того, чтобы отыскать ценные архитектурные памятники. О том, что увидели авторы на путях-дорогах подмосковья и рассказывает эта книга.

---

В самом Наро-Фоминске уцелели после войны деревянные дома на Колхозной улице (№ 26 и 27) и в Пролетарском переулке (№ 2), Выделяются они типично провинциальным обличьем домишек уездного городка. Начиная с причелин крылечек на худосочных резных столбиках вплоть до неясной по замыслу резьбы наличников окон — все выдавало вкус городского мещанина, оторвавшегося от корней деревенской земли и так не обретшего в городе своего лица. А впереди лежала необозримая земля Подмосковья с древнейшими русскими городами. Дорога от Наро-Фоминска, правда, не обрадовала встречами с народным творчеством. Почти все виденные из окон автобуса деревянные дома, амбары и прочие строения имели солидный новый вид, и вряд ли их появление было ранее войны.

Не уцелела деревянная церковь конца XVIII столетия в селе Таширове. Война не обошла ее.

Проезжая село Слепушкино, мы отметили после скромной кирпичной церквушки 1803 года, чьи формы по-провинциальному толковали классицизм в архитектуре, группу домов-шестистенков с крупными оплечьями наличников. Сработанные из широких досок наличники напоминали подобные оконные украшения на светелках в Павловском Посаде.

Монотонность ли дороги, или некоторое однообразие построек просто убаюкивают. Все селения кажутся одинаковыми. Однако необходимо отметить живучесть традиции в постоянно меняющемся облике сельской архитектуры. Та же двух-трехчастная планировка дома, только меньше встретишь хозяйственных построек.

Жилье стало как бы аккуратнее! Сейчас редкость встретить развитую усадьбу. Новые кровельные материалы — рубероид, шифер, железо — благодаря своей легкости не требуют сильного выноса фронтона, высокой стропильной системы. Это снижает художественную выразительность жилых домов на селе.

Индивидуальная покраска и обшивка домов придают облику современного села вид разношерстный, колористически дробный. Безликость внешнего вида селений увеличивают сопутствующие детали: расширенные проемы окон, террасы, штакетники оград палисадов и прочее из арсенала дачного строителя. Но тем не менее встречается на пути ряд форм сугубо традиционных для народной стройки, жизненно необходимых и сейчас.

Как и каждый мало-мальски значительный город, Верея стоит на своей реке — Протве. Ныне это тихий городок, что в большей степени объясняется отсутствием железной дороги. А ведь Верея ровесница и Дмитрову и Загорску.

Верея не прельстит вас архитектурными ансамблями. — От старого деревянного городка осталось немного. В основном это купеческие дома с просторными каменными подклетами.

В Верее особенно ярко проявляется провинциальный модерн на домах в Боровском переулке (№ 13, 15) на улице Ленина (дом Глушкова), на улице Красной (№ 38 и 46).

На Спартаковской улице, 32, находится, пожалуй, единственная в Верее целиком сохранившаяся городская усадьба конца XIX века. Здесь примечателен полный набор хозяйственных построек словно и сейчас владельцы усадьбы пользуются гужевой тягой, хранят в погребах соленья и варенья, а в житнице тяжко струится по сусекам зерно.

Вход в усадьбу стерегут и украшают мощные полотнища ворот с резьбой. Примкнутый к жилью хозяйственный двор сохранил взвоз — деталь чрезвычайно редкую. Такие дворы, амбары с бревенчатым пандусом взвоза назывались завозней и до сих пор в изобилии встречаются и на русском Севере, и в селах Сибири.

На примере этой усадьбы можно представить, какой была Верея не в столь уж давнем прошлом. Патриархальный уездный городишко более походил на большое село. По пыльным улицам возвращалось по вечерам стадо с окрестных лугов. И долго еще в тишине позднего вечера слышалось на усадьбах тонкое позвякивание молочной струйки о жестяное ведро. Поутру выгонялась скотина, раскрывались ставни. Из труб трепетно тянуло дымком разогреваемого нехитрого утренника, оставленного с вечера, а оттого и называемого завтраком. И разбери, то ли ты в городе, то ли в деревне? Почти никакого различия.

Вниз по течению Протвы мы не встретили в селениях особо примечательной застройки. Лишь в деревушке Дуб-рово, хранящей в своем названии память о шумевших здесь в стародавнее время дубовых рощах, мы приметили четыре избы. Старожилы подтвердили наше предположение. Действительно, этим срубам было за сто лет.

Избы трехчастные, с тремя окнами на торцевом фасаде, развернутом на улицу. Соломенные кровли изрядно потрепаны. В каждой избе нас встречала традиционная русская печь на рубленом опечье. А в избе у Ефросиньи Ивановны Скрыпневой прямо-таки неожиданное сочетание предметов. Рядом с электроутюгом, электрочайником и прочими изделиями нашего времени горделиво возвышается у стены рубленая кровать великих размеров. И конечно, на видном месте- телевизор с огромным экраном, заботливо укрытым кружевной салфеткой, а в красном углу по старинному заводу молчаливо взирают потемневшие лики икон.

Желая замкнуть кольцо нашего маршрута, мы с левого берега Протвы стали поворачивать на Верею. На пути нам встретилось сельцо Ревякино, вновь больше вызвавшее интерес не столько обликом крестьянских домов, сколько предметами хозяйственного обихода в избах. Зайдя наугад в дом Арины Федоровны Горбовой, мы поразились обилию старинных вещей. Здесь был и медный рукомойник, и безмен, странные для нас катки, заменявшие когда-то раскаленные утюги, крутое коромысло, гребни для льна, прялка-самопряха. Все это так живо воскрешало перед нами быт натурального хозяйства.

В деревне Верховье увидели еще старую избу под соломенной кровлей и призадумались. Неужели и война ее не взяла? Оказывается, линия фронта прошла стороной, а вообще, как рассказала нам хозяйка избы Анна Бурцева, дому более ста лет. Мы и не сомневались.

Замкнули мы кольцо маршрута в Верее, проехав еще с десяток деревень и сел. Устье, Глинки, Татищеве, Спас-Косицы- все эти селения после войны застроены заново. Но и здесь нужен глаз да глаз. Нет-нет да и подметишь что-либо мастерски исполненное. В селе Устье на речонке Исьме мы увидели новехонький плетень у дома Ципенкова. Оказывается, прясла изгороди плел сам хозяин, известный на всю округу своими прочными и, конечно, красивыми корзинами.

Автобус шел от Вереи на север, и предчувствие встречи с такой знакомой, но еще ни разу невиденной деревней волновало. Имя подмосковной деревни Петрищево пронеслось в 41-м по фронтам. Вся страна содрогнулась и склонила голову перед величием подвига своей дочери.

Память о ней незабвенна. В деревню Петрищево идут люди отдать дань уважения советской партизанке Зое Космодемьянской. Ее именем названы улицы, школы. Есть в деревне простая изба стройки 1930-х годов. Ничем она не примечательна среди других домов и все же не такая, как все.

Деревенская улица долгая, чуть ли не на километр. С востока на околице стояли конюшни и амбары, а в центре деревни размещались гумна и житницы. Сейчас, конечно, их нет. Стоит ныне на деревенской площади в окружении домов гранитный обелиск на месте гибели партизанки.

Изменился облик деревни. Она принарядилась. Дома оделись в железную кровлю и тесовую обшивку. Кое-где срубы изб уступили место кирпичным постройкам. Неподалеку от обелиска стоит дом, где в ночь с 28 на 29 ноября пытали фашисты комсомолку-партизанку.

Обычная изба в деревне с однорядной связью. В плане вытянутый прямоугольник помещений, обращенный торцевым фасадом жилой части тремя окнами на улицу. Этот дом один из немногих сохранил драночную кровлю, однако, как и большинство домов в деревне, после войны был обшит тесом. «Чистая» жилая часть, рубленная в обло с остатком. Помимо трех окон по уличному фасаду, ориентированному на север, в первой клети при входе еще окно на запад.

Мы внимательно исследуем дом, в котором сейчас создан мемориальный музей. Он представляет немалый этнографический интерес. Жила здесь до войны крестьянская семья с обычным укладом деревенской жизни.

Дощатый пол. Потолок на двух матицах забран плахами.

Двупольная дверь разделяет горницу и кухню. В юго-западном углу повернута устьем к окнам большая русская печь…

Новый наш маршрут мы проложили на картах в обхват западного направления с севера. Мы снова оказались в Истринском районе, но теперь шли берегом огромного водохранилища.

В селе Рождествено, красиво оказавшемся (хотелось написать «расположившемся») на высоком берегу водохранилища, мы набрели на две избы, о которых нужно рассказать особо. Это село вы не спутаете с другим по его примете — белому, изящных пропорций ампирному храму, построенному в 1813 году.

Под № 16 стоит дом брусом — трехчастный, примечательный сохранившимися, ныне чрезвычайно редкими курицами и потоками. Эти детали, выдающие почерк изрядных мастеров, порядком обветшали, провисли и местами заменены обыкновенными жердями, поскольку кровля избы из первоначальной тесовой стала драночной и в потоках и курицах пропала нужда. Но крепкие еловые корневища куриц словно окаменели. Облик их прост. Мы уже не раз встречали подобные, а замысловатых, фигурных, как на просторах русского Севера, на наших путях-дорогах в Подмосковье не попадалось.