Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

• Название: Вельяминовы. Начало пути. Книга 3
• Автор: Нелли Шульман
• Жанр: Исторические приключения

---

Воронцов-Вельяминов рубил дрова.

— Не поверишь, — Федор разогнулся и стер пот со лба, — захотелось в мыльню сходить, починили ее, и спохватился, что топить нечем. Строители ушли уже, Петька спит, устал сегодня, а холопа нет ни одного, вот и пришлось самому.

Джон огляделся, и, подняв с земли еще один топор, велел: «А ну-ка, дай я».

— Ловко, — протянул Федор, наблюдая за мужчиной, — ты вроде и маленький, а сильный. Ну, пошли, выпьем, я тут договорился, чтобы мне с монастырской трапезной хоша что приносили, а то я-то в Кремле обедаю, али где еще, а строителям — есть надо. Как раз к тому времени, как закончим — самый жар будет, хоть попарю тебя по-нашему.

В горницах было пусто, но — Джон оглянулся, — прибрано, полы выскоблены, и пахло свежестью.

— Младший мой с Андроникова монастыря приходил, — Федор поставил на стол большой горшок, и выложил ложки. «Все убрал, помыл, лавки, поломанные, мы с ним выбросили, надо будет, конечно все менять тут. Ты ешь, окрошка на квасе монастырском, тако же и хлеб — с их пекарни».

— Следят за тобой, Теодор, — сказал Джон, выпив водки. «Третий раз тут одного и того же человека вижу, ты уж поверь, я в этом разбираюсь».

— Болотников, сука, — процедил Федор и нахмурился. «Ну да ладно, он, думаю, под Кромы отправился, по старой памяти, он же там, на юге, начал народу землю и волю обещать.

Сейчас Лизу с дочкой привезу из подмосковной, войско соберем к Успению, и я за ним пойду».

— Не надо бы тебе самому в поместье ездить, — спокойно заметил Джон, отрезая себе хлеба.

«Ты же говорил, место там глухое, безлюдное. Мало ли что, а ты у нас человек заметный».

— Петра я тем более туда не отправлю, — зло ответил Федор, — ему тринадцать лет всего лишь, ты не смотри, что он высокий такой.

— Не надо, — согласился Джон. «Я сам съезжу за миссис Лизой, и сам ее к тебе привезу. Там же, в поместье, найдется возок какой-нибудь?»

Федор налил себе сразу полстакана водки, и, выпив, угрюмо кивнул.

Джон вздохнул и сказал: «Нет никакой причины волноваться. Я осенью венчаюсь, и не собираюсь воровать твою жену, поверь мне. Мне просто хочется, чтобы ваша матушка была спокойна, вот и все».

Воронцов-Вельяминов вдруг хмыкнул: «А я твою матушку помню, ну, тебя тогда дядя Матвей еще родителям не вернул. Вот оно, значит, как».

— Вот так, да, — Джон поднялся. «Ну давай, покажи мне эту вашу баню, а то в Кремле ее не было, а в городские меня Эва не пускает, говорит, опасно это, у меня лицо не местное, — он рассмеялся.

— Спасибо тебе, — вдруг сказал Федор. «Ну, что ты Лизу привезешь».

— Да мы же одна семья, — пожал плечами Джон. «Так было, и так будет всегда. И вот еще что — если тот соглядатай еще будет стоять, как я в пивную пойду — я его убью, и труп оттащу подальше, мало ли что».

Федор кивнул и они, спустившись с крыльца, направились через двор — в мыльню.

Высокий, чернобородый мужчина ловко, кошкой, спрыгнул с крыши усадьбы, и велел неприметному человеку: «Так, ты следи за кабаком, и пошли мне весточку, как только этот поляк уезжать соберется. Где встречаемся, — ты знаешь».

Мужчина кивнул, и они разошлись в разные стороны.

В каморке горела свеча, и Дуня, поджав под себя ноги, сидя на лавке, пришивала пуговицу, — Джон посмотрел с порога, — к его рубашке.

— От тебя вениками пахнет, — рассмеялась девушка, — дубовыми.

— У пана Теодора в бане был, — Джон, зевнув, опустился на лавку, и стал, было, снимать сапоги, как девушка, отложив шитье, встав на колени, — принялась ему помогать.

— Еще чего придумала, — сердито проговорил Джон.

— Так положено, — Дуня улыбнулась, — а еще положено меня поцеловать, коли домой пришел.

— И не только, — Джон посадил ее на колени, и, поцеловав, нехотя сказал: «Мне надо будет уехать, к пану Теодору в поместье, жену его с дочкой сюда привезти. Самому ему не стоит это делать, все-таки приметный человек, а меня никто не знает, Вернусь оттуда, и отправимся в Новые Холмогоры».

— С тобой поеду, — твердо сказала Дуня, обняв его. «Куда тебе, с польским только, еще и по деревням бродить. Голову снесут, не дай Господь. Возьму у Никифора Григорьевича мужское, волосы под шапку спрячу, — никто и не заметит ничего. Я тебя защищу, — она потерлась щекой о его щеку и добавила: «Сейчас кваса принесу, свежий совсем».

— А того человека на улице уже не было, — думал Джон потом, гладя мягкие, белокурые волосы спящей девушки.

— Правильно я сделал, что свечу у Теодора попросил — один с крыши его усадьбы спрыгнул, видно было, в грязи приземлился, постояли они немного рядом, и разошлись. У кого нога больше — в сторону Красной площади, а у кого — поменьше — на эту речку, Неглинную. А там трава, уже ничего не видно было.

— Неужели все-таки Шуйский? — еще успел подумать Джон, а потом Дуня чуть зашевелилась, и он, обнимая ее, зевнув, и сам заснул — крепко, под журчание ручья внизу.

Лиза посыпала выскобленный стол мукой и, поставив Марью на лавку, положила маленькие ручки на скалку.

— Вот так, — сказала ласково женщина, поцеловав каштановые волосы девочки, — так и раскатывай, а потом начинку положим — и в печь.

— В печь! — радостно повторила Марья, и, запыхтев, стала возить скалкой по тесту.

Ставни на поварне были раскрыты, и Лиза, вдохнув теплый, свежий воздух начала лета, потянувшись, подумала: «Как там Федя-то с мальчиками, Степа ладно, в монастыре голодать не будет, а вот Петя, небось, ест, что попало, тако же и Федор. Скорей бы домой уж, да и по Феде я соскучилась, — женщина чуть покраснела и, посмотрев на стол, улыбнулась:

— Ну, молодец. Сейчас лук порежу, с рыбой, и дам тебе мису — будешь начинку делать.

— Руки грязные, — Марья озабоченно повертела перед собой испачканными в тесте ладошками.

— Ну так сама воды полей, большая уже, — рассмеялась мать.

Ключница всунула голову в дверь и сказала: «Там двое всадников у ворот, боярыня, с грамотцей, говорят, от Федора Петровича».

— От батюшки! — Марья радостно подняла голову и, соскочив с лавки, потребовала: «Хочу к батюшке!».

— Да уж скоро поедем, — рассмеялась Лиза, и, поправив платок на голове, вышла во двор.

Тяжелые ворота заскрипели, и она, вскинув голову, ахнула: «Лорд Джон! Вот уж кого не ожидала увидеть!»

— Вообще, — рассмеялся Джон, спешиваясь, целуя ей руку, — меня тут пан Ян зовут, хотя поляком сейчас на Москве быть не советую, миссис Лиза, — опасно сие.

Второй всадник, — невысокий, легкий голубоглазый паренек, тоже соскочил на землю, и, рассмеявшись, скинул шапку. Белокурые косы упали на спину и Джон ласково сказал: «А это моя невеста, пани Эва. Ну, или Евдокия Ивановна, если по-русски».

Лиза потянулась, и, обняв девушку, поцеловав ее, неслышно шепнула: «Ох, и счастливая вы, Авдотья Ивановна, вся сияете! А меня Лизавета Петровна зовут, жена я Федора Петровича».

— Мы вам грамотцу привезли, — девушка надорвала пальцем подкладку шапки, — от мужа вашего. На словах велел передать, что на Воздвиженке уж ремонт заканчивают, ждет он вас, с дочкой.

— А сыновья ваши хорошо, — добавил Джон, оглядываясь вокруг. Усадьба стояла в низине, среди холмов, вдали поблескивала серебристая лента Москвы-реки, и мужчина, вскинув голову, увидев в полуденном небе жаворонка — улыбнулся.

— У нас тут еще Руза есть, река, — Лиза показала за холмы, — вон там она в Москву впадает. И озеро лесное, красивое. Ну, пойдемте, поедим, дорога сюда неблизкая, вы проголодались, наверное, — она взяла Дуню за руку, и тихо сказала:

— Отдохнете тут пару дней, слышите? Там, — она махнула рукой на восток, — шумно, людно, а у нас тут нет никого, спите себе вволю. Велю нам с вами, Авдотья Ивановна, мыльню истопить, сходим сегодня вечером.

Маленькая девочка в синем сарафане вышла со двора, и, подозрительно взглянув на мужчину, требовательно спросила: «А батюшка где?».

— А сие Марьюшка, два года ей Великим Постом было, — Лиза подхватила дочку на руки и ответила: «На Москве, скоро поедем к нему».

— На вас похожа, миссис Лиза, — рассмеялся Джон и девочка, протянув ладошку, погладила его по щеке и грустно сказала: «Батюшка…»

— Это потому, что борода, милая, — Джон поцеловал пухлые пальчики.

— Вам идет, пан Ян, — лукаво заметила Лиза, — хотя вы старше сразу делаетесь, а вам еще и тридцати нету, я помню. Ну, пойдемте, — она показала на ворота, — уже и трапезничать пора, окрошка сегодня, и пироги с рыбой, как раз их творили, как вы приехали.

Дуня на мгновение отстала, и, оглянувшись, взяв Джона за руку, шепнула: «Ну, тут мы с вами, пан Ян, уже на опушке лесной, под кафтаном одним не поспим!».

— Поспим, поспим, — спокойно ответил ей Джон, — мне пан Теодор рассказал кое-что, про окрестности здешние. И вообще, — он на мгновение поднес к губам ее руку, — я теперь с тобой всю жизнь буду вместе спать, никуда не отпущу.