Джеймс Блэйлок - «Если», 2002 № 09

• Название: «Если», 2002 № 09
• Автор: Джеймс Блэйлок
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКА
Ежемесячный журнал
Содержание:

Джеймс Блэйлок. ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ВЕРИЛ В СЕБЯ, рассказ

Джон Альфред Тейлор. ИГРА ДЕВЯТИ, рассказ

Пол Ди Филиппо. СВЯТАЯ МАТЕМАТИКА, рассказ

Евгений Лукин. ЧТО НАША ЖИЗНЬ? рассказ

Видеодром

*Экранизация

--- Дмитрий Байкалов. БЕСКОНЕЧНАЯ ФАНТАЗИЯ (статья)

*Писатель о кино

--- Сергей Дяченко. ВЕДЬМАК ГЕРАЛЬТ В ЖИЗНИ И В КИНО (статья)

*Рецензии

*Реплика

--- Тимофей Озеров. СВОБОДА С НЕЙТРАЛИЗАТОРОМ (статья)

*Тема

--- Анна Комаринец. КИНОКАМЕРА ПРИ ДВОРЕ КОРОЛЯ АРТУРА (статья)

Александр Бачило. ПЯТНО, рассказ

Марина и Сергей Дяченко. ПОДЗЕМНЫЙ ВЕТЕР, рассказ

Сергей Лукьяненко. ПОГРАНИЧНОЕ ВРЕМЯ, повесть

Дмитрий Байкалов. ИСКАТЕЛЬ ЧУДЕС (статья)

Эстер Фриснер. ЛЮДИ ПОД ДОЖДЕМ, рассказ

Томас Уортон. САД ТОНКИЙ, КАК БУМАГА, рассказ

Дмитрий Володихин, Игорь Черный. LA FEMME CHERCHE (статья)

Экспертиза темы // Авторы: Мария Галина, Ольга Елисеева, Александра Сашнева

Рецензии

Вл. Гаков. РОМАН, ЗАСЛУЖИВШИЙ ПОКОЙ (статья)

Курсор

Personalia

_{Обложка Игоря Тарачкова к повести Сергея Лукьяненко «Пограничное время».Иллюстрации: С. Голосов, А. Филиппов, В. Овчинников, А. Балдин, О. Васильев, И. Тарачков, С. Шехов.}

---

Наталия Мазова поместила романтическое пространство в некое подобие Прибалтики, вполне современной в бытовом отношении, но вынесенной в параллельное пространство (повесть «Золотая герань»). Почти то же проделала и Далия Трускиновская в романе «Королевская кровь», где нарисована условная Франция конца XVIII — начала XIX веков, уже пережившая все ужасы буржуазной революции, но не дождавшаяся своего Наполеона. Законные наследники трона, лишенные памяти злобным карликом, постепенно ощущают зов королевской крови и собирают под белую с золотыми лилиями Орифламму верный престолу народ. Трудно определить, с чем мы имеем дело. То ли это альтернативная история, то ли параллельная реальность, а может, и социальная утопия с очередным прожектом реставрации монархии, которые стали столь популярными в современной российской фантастике. В то же время наличие в книге магии и волшебства говорит о ее несомненной принадлежности к фэнтези.

Во всем этом тренде отчетливо видна еще одна особенность: магия, столь любимая авторами фэнтези, играет второстепенную, подчиненную роль или совсем исчезает из текста. В ряде случаев магизм заменяется мистическим отношением к реальности. В мире существует божественное начало. Существует и противоборствующая сила. Обе они по сути своей — потусторонние, но борьба между ними так или иначе затрагивает каждого человека. Нечто чудесное, «не от мира сего» — все равно, в позитивном или негативном смысле — всегда результат их деятельности; не существует никакой безымянной, нейтральной, независимой магии, магии-вне-противостояния. Магическое действие переходит либо в разряд чуда, либо в разряд проделок нечистой силы.

В особом жанре, который ближе всего к «городскому роману», работает недавняя дебютантка Александра Сашнева. Ее книга «Наркоза не будет» родилась на стыке «ужастика», киберпанка и трэш-литературы. Это проза «задворков». Главной темой и объектом романа является Человек в Городе. Одиночество маленькой личности, способной затеряться и раствориться в многотысячной толпе. Персонифицированные страхи человека. Отсюда и стиль жизни героев. Поистине волчьи законы богемного общежития, где хищник норовит съесть более слабого, а члены одной стаи абсолютно равнодушны к судьбам друг друга. «Наркоза не будет» — до предела жесткая, если не сказать жестокая, проза. Сашнева скупа на портретные описания, на психологические характеристики, но ее персонажи живут и запоминаются. Пропущенные через психоделический поток сознания героини, проанализированные ею, они получают самостоятельное воплощение. И фантастический элемент в романе отчасти воспринимается как часть полубредового состояния героини: было, не было?

* * *

В этом беглом обзоре мы, естественно, не смогли дать полную характеристику творчества женщин-фантастов, перечислить всех авторов. В одной статье это сделать просто невозможно. Наша цель была гораздо скромнее. В то время, когда все громче и настойчивее раздаются тоскливые голоса и сетования по поводу того, что русская фантастика находится в застое, в глухом тупике, мы попытались показать, что не все так плохо. В наш жанр то и дело вливается струя свежей крови. Появляются новые явления, новые лица, новые направления. □

ЭКСПЕРТИЗА ТЕМЫ

________________________________________________________________________

В предыдущем номере мы открыли новую рубрику, где писатели-фантасты получили возможность высказать свою точку зрения по теме, заявленной в одной из статей номера. Только что вы ознакомились с обзором «женской» фантастики. Но это взгляд критиков-мужчин. А что думают по этому вопросу наши фантастические дамы?

Мария ГАЛИНА:

Теоретически так называемая «женская» фантастика не должна сильно отличаться от «мужской», тем не менее в «твердой» НФ женщин немного, и занимают они весьма скромное место. Хотя это, вроде, странно. В детективе работала уйма женщин — и у нас, и у них. Леди Агата, Патриция Хайсмит, Элизабет Джордж, Элис Питерс, Хмелевская, Латынина, Маринина, Донцова… Классический детектив, исторический, экономический, иронический — на все вкусы. С логикой у нас все в порядке, как бы мы ни утверждали обратное исключительно для собственной выгоды.

Но тем не менее…

Писала я статью для какой-то феминистской тусовки на тему «Женщины в фантастике» (она потом вышла в академическом журнале «Общественные науки и современность»). Перед этим я специально взяла таковскую «Энциклопедию фантастики» и провела простой подсчет: сколько всего женщин работает в фантастике, сколько из них пишет фэнтези, сколько — «твердую» НФ. В общем и целом сухая статистика такова: среди фантастов XX века женщин всего 13 %, а вот среди авторов, написавших хоть одно произведение в жанре фэнтези, уже 25 %. Иными словами, если в фэнтези хоть раз в жизни отметился каждый третий из мужчин-фантастов, то среди женщин — каждая вторая. То, что произошло в нашей родной фантастике за последние десять лет, косвенно иллюстрирует это правило: Далия Трускиновская, Елена Хаецкая, Мария Семенова, Вера Кам-ша, Виктория Угрюмова, Наталья Резанова, Наталья Некрасова, Наталия Васильева, Наталья Ипатова, Ольга Елисеева, Наталья Игнатова и другие. А теперь давайте попробуем вспомнить хоть какое-то яркое женское имя в НФ последнего времени. Почему-то сразу на ум приходят «посторонние» — то Петрушевская с «Новыми робинзонами» и «Гигиеной», то Татьяна Толстая с ее «Кысью». Может, они, «посторонние», не боятся нарушать какие-то негласные правила просто по той причине, что правил этих и не знают? Вот и ответ.

Фэнтези — жанр для нас новый, неустоявшийся. Здесь кто смел, тот и съел. А «твердая» НФ с самого начала была прочно застолблена мужчинами, которые больше чем за вековую историю жанра разработали свои правила игры. Женщинам оставалось лишь «следовать образцам».

Кстати, в супружеских литературных тандемах женщина, возможно, являясь скрытой движущей силой, чувствует себя уверенней, прячась за крепкой мужской спиной. А уверенней — значит, раскованней. Потому сейчас мы имеем феномен супругов Дяченко, Фрая, Зорича… И, заметьте, многие их произведения выпадают за рамки жанра, являются чем-то принципиально новым, с дополнительными степенями свободы. Но когда тексты такого тандема оказываются жестко привязаны к жанру, ничего сверхнового не выходит, как в случае, например, с «Консулом содружества» Зорича. Боевик как боевик, один из многих.

Так что это вопрос исключительно литературного бесстрашия. Женщины — натуры широкие, но пластичные, они, как река — сами себя стараются загонять в какие-то рамки, особенно если им объяснили, что эти рамки есть. А об этом им все напоминают — и издатели, и сами тексты, и даже обложки.

И еще… Тут мне пришло в голову одно забавное частное соображение. Говорят, если мужчина пишет, то смотрит на Бога, если женщина — то на мужчину. До какой-то степени это правда. Впрочем, возможны вариации — на Бога, как на мужчину, или на мужчину, как на Бога. Не скажу, что это правило всеобъемлюще, но к «женской» авторской фантастике, особенно фэнтези, оно вполне приложимо. Женщина часто видит в своих мужских персонажах образ Идеального Возлюбленного — и вносит в текст мощную эмоциональную напряженность. Причем она так к своим мужским персонажам прикипает, что не хочет отдавать их виртуальным соперницам: либо героинь своих она воспринимает именно как соперниц (разумеется, чисто подсознательно) и в этом случае их просто убивает («Леопард с вершины Килиманджаро» и «Соната ужа» Ларионовой, например), либо вообще лишает героев женской ласки (Мэри Стюарт своего Мерлина, Мария Семенова — своего Волкодава). Оптимальный, казалось бы, вариант, когда женщина-автор сама идентифицирует себя с героиней. Но тут она от избытка чувств частенько срывается в такой сю-сю-реализм, что суровые читатели утирают слезы…

Ольга ЕЛИСЕЕВА:

Мне не раз приходилось слышать от вполне уважаемых критиков, писателей и издателей примерно такие суждения: «Женскую» фантастику я не читаю, даже открывать не хочу. Опять будут эльфы, драконы, песни под сенью девственного леса и проповедь непротивления злу насилием… Не будет драйва, крепко сбитого сюжета и ярких, запоминающихся персонажей. Этого ахами-вздохами не заменишь».

Критика еще не дала четкого определения «женской» фантастики, но на интуитивном уровне все мы чувствуем, что это такое. Когда в магазине покупатель берет книгу автора-женщины, срабатывает целый ряд ассоциаций. К сожалению, у большого числа читателей негативный. Почему так? Где мы не выдерживаем конкуренции? После знакомства с множеством «женских» текстов сам собой напрашивается вывод: то, что понимают под фантастикой авторы-женщины, далеко не всегда является жанровой литературой в общепринятом смысле. Эссе, зарисовки, эмоциональные наброски, оборванные где-то посередине, в лучшем случае детально проработанный мир, с которым писательница дальше сама не знает, что делать. Чаще всего такой особый взгляд просто не укладывается ни в один формат.