Борис Бухштаб - Фет - очерки жизни и творчества

• Название: Фет - очерки жизни и творчества
• Автор: Борис Бухштаб
• Издательство: Наука
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1990
• ISBN: 5-02-028014-3

Оригинальное исследование жизни и творчества поэта. Не претендуя на полноту, довольно занимательно и правдиво.

---

Однообразный свист лишь слышен снегиря,

Да раздражает писк насмешливой синицы.

(«Старый парк»)

А вот приметы конца зимы

Еще весны душистой нега

К нам не успела низойти,

Еще овраги полны снега,

Еще зарей гремит телега

На замороженном пути.

Едва лишь в полдень солнце греет,

Краснеет липа в высоте,

Сквозя, березник чуть желтеет,

И соловей еще не смеет

Запеть в смородинном кусте.

Но возрожденья весть живая

Уж есть в пролетных журавлях,

И, их глазами провожая,

Стоит красавица степная

С румянцем сизым на щеках.

Эта точность и четкость делает пейзажи Фета строго локальными как правило, это пейзажи центральных областей России.

Фет любит описывать точно определимое время суток, приметы той или иной погоды, начало того или иного явления в природе (например, дождя в стихотворении «Весенний дождь»).

Прав С. Я. Маршак в своем восхищении «свежестью, непосредственностью и остротой фетовского восприятия природы», «чудесными строками о весеннем дожде, о полете бабочки», «проникновенными пейзажами», — прав, когда он говорит о стихах Фета «Его стихи вошли в русскую природу, стали ее неотъемлемой частью».

Но тут же Маршак замечает «Природа у него — точно в первый день творения кущи дерев, светлая лента реки, соловьиный покой, журчащий сладко ключ… Если назойливая современность и вторгается иной раз в этот замкнутый мир, то она сразу же утрачивает свой практический смысл и приобретает характер декоративный».

У Некрасова природа тесно связана с человеческим трудом, с тем, что она дает человеку, — у Фета природа лишь объект художественного восторга, эстетического наслаждения, отрешенного от мысли о связи природы с человеческими нуждами и человеческим трудом.

Фетовский эстетизм, «преклонение перед чистой красотой», порою ведет поэта к нарочитой красивости, даже к банальности. Можно отметить постоянное употребление таких эпитетов, как «волшебный», «нежный», «сладостный», «чудный», «ласкательный» и т. п. Этот узкий круг условно-поэтических эпитетов прилагается к широкому кругу явлений действительности. Вообще эпитеты и сравнения Фета иногда страдают некоторой слащавостью девушка — «кроткий серафим», глаза ее — «как цветы волшебной сказки», георгины — «как живые одалиски», небеса — «нетленные как рай» и т. п.

Можно отметить наличие мифологических имен в качестве условных «поэтизмов» в стихах Фета 40— 50-х годов, т. е. тех лет, когда это было уже архаично. В чудесных описаниях морского залива Фет поминает то Феба с Фетидой («Ночь весенней негой дышит…»), то Амфитриту с Авророй («Как хорош чуть мерцающим утром…»), за пароходом у него пляшут нереиды («Пароход») и т. п.

И такими же условно-эстетическими являются у атеиста Фета религиозные мотивы «жизни двойной», возрождения «на лоне божески-едином», используемые иногда для концовки стихотворения. Так, реалистическое описание моря кончается мотивом души, которая «без корабля» «помчится в воздушном океане», освобожденная от связи с телом («На корабле»), тучи вызывают образ архангела, который их «на нивы навевает» («Нежданный дождь») и т. п.

Но все это не оправдывает распространенного определения поэзии Фета как «эстетского» искусства. Поэзию Фета нельзя понять, если не видеть, что элементы условной красивости спаяны в ней с живым, конкретным и сильным отражением реальности. Скажем, отмеченные Добролюбовым слова о Юпитере и Гее в стихотворении «Первая борозда» следуют за такими точными и свежими наблюдениями

Ржавый плуг опять светлеет;

Где волы, склонясь, прошли,

Лентой бархатной чернеет,

Глыба взрезанной земли.

(«Наши поэты большею частию не избегают аллегории. Смотрит <…> поэт, как мужик землю пашет, и тотчас представляет нам.

Как Юпитера встречает

Лоно Геи молодой…»

В стихотворении «Дул север, плакала трава» к соловью применен банальный, условный эпитет «любовник роз». Но в этом же стихотворении появляются совсем уже не эстетизированные «соловьихи» с «хрипливым свистом».

Маяковский заметил, что в стихах Фета постоянно упоминается «конь» и никогда — «лошадь». «Конь — изысканно, лошадь — буднично». Наблюдение верное слово «лошадь» в стихах Фета почти не попадается. Но зато мы находим в его стихах и «донца», и «аргамака», и «пристяжную», и «стригуна», т. е. видовые названия лошади, дифференцированные по породе, возрасту, рабочим функциям.

Стремления к конкретности и к эстетизации у Фета борются, и эту борьбу иногда отражает творческая история стихотворений. Вот, например, три последовательные редакции начальной строфы стихотворения «Ты видишь, за спиной косцов…».

1-я — журнальная — редакция

Ты видишь, за спиной косцов

Сверкнула сталь в закате ярком,

И поздний дым от их котлов

Упитан праздничным приварком.

2-я редакция

Ты видишь, за спиной косцов

Сверкнула сталь лучом багровым,

И поздний пар от их котлов

Упитан ужином здоровым.

Окончательная редакция

Ты видишь, за спиной косцов

Сверкнули косы блеском чистым,

И поздний пар от их котлов

Упитан ужином душистым.

Конечно, не только конкретностью и детальностью сильны стихи Фета о природе. Их обаяние прежде всего — в их эмоциональности. Конкретность наблюдений сочетается у Фета со свободой метафорических преобразований слова, со смелым полетом ассоциаций. Помимо фенологических примет ощущение весны, лета или осени может создаваться такими, скажем, образами «дня»

…как чуткий сон легки,

С востока яркого всё шире дни летели…

(«Больной»)

И перед нами на песок

День золотым ложился кругом.

(«Еще акация одна…»)

Последний лучезарный день потух.

(«Тополь»)

Когда сквозная паутина

Разносит нити ясных дней…

(Осенью»)

Новизна изображения явлений природы у Фета связана с уклоном к импрессионизму. Этот уклон впервые в русской поэзии определенно проявился у Фета. Уже то, что сказано выше о психологической лирике Фета, несомненно связывает его с импрессионистическим течением европейского искусства. Импрессионизм, по словам П. В. Палиевского, основан «на принципе непосредственной фиксации художником своих субъективных наблюдений и впечатлений от действительности, изменчивых ощущений и переживаний». Признак этого стиля — «стремление передать предмет в отрывочных, мгновенно фиксирующих каждое ощущение штрихах…». Импрессионистический стиль давал возможность «„заострить" и умножить изобразительную силу слова».

Импрессионизм на той первой его стадии, к которой только и можно отнести творчество Фета, обогащал возможности и утончал приемы реалистического письма. Поэт зорко вглядывается во внешний мир и показывает его таким, каким он предстал его восприятию, каким кажется ему в данный момент. Его интересует не столько предмет, сколько впечатление, произведенное предметом. Фет так и говорит «Для художника впечатление, вызвавшее произведение, дороже самой вещи, вызвавшей это впечатление».

Приведу примеры того, как сказался импрессионистический уклон в фетовских описаниях природы.

Вот начало стихотворения

Ярким солнцем в лесу пламенеет костер,

И, сжимаясь, трещит можжевельник;

Точно пьяных гигантов столпившийся хор,

Раскрасневшись, шатается ельник.

Естественно понять эту картину так, что ели качаются от ветра. Только какая же буря нужна, чтобы в лесу деревья шатались как пьяные!

Однако замыкающая стихотворение «кольцом» заключительная строфа снова связывает «шатание» ельника только со светом костра

Но нахмурится ночь — разгорится костер,

И, виясь, затрещит можжевельник,

И, как пьяных гигантов столпившийся хор,

Покраснев, зашатается ельник.

Значит, ельник не шатается на самом деле, а только кажется шатающимся в неверных отблесках костра. «Кажущееся» Фет описывает как реальное. Подобно живописцу-импрессионисту, он находит особые условия света и отражения, особые ракурсы, в которых картина мира предстает необычной.

Вот еще начало стихотворения

Над озером лебедь в тростник протянул,