Татьяна Шипошина - Звёзды, души и облака

• Название: Звёзды, души и облака
• Автор: Татьяна Шипошина
• Издательство: Оранта
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 90955438984

Татьяна Шипошина уже много лет работает участковым врачом.

В каждой из трех повестей, вошедших в книгу, («Звезды, души и облака», «Хождение по асфальту или опыт усыновления сирот», «Как мне хочется чистой воды…») автор делится своими переживаниями участкового врача, переживаниями человека который встречается с миром, охваченным самыми различными недомоганиями и наблюдает самое разное отношение людей к своим болезням.

Автор, как человек веры, смог многое почерпнуть и рассказать из своих наблюдений такого, что находится за пределом его должностных инструкций. В каждой из повестей есть своя внутренняя пружина, своя интрига, своя тайна спасения. Но главное — это слово ищущей души, обращенное к ищущей душе.

---

Рассказывает и про партнершу свою — ну, уж это только мальчишкам рассказывает. Партнёрша старше была, целых семнадцать лет. Ну, она его многому научила. Всё то показала, про что сверстники его ещё и думать боятся. Письма от неё мальчишкам показывал — пишет, не забывает. Хотя партнёр у неё уже новый давно.

Лежит Славик месяцев пять, скоро уже операция — наверно, сразу после конца четверти. Если повезёт, встанет через четыре месяца и, может, даже без хромоты. Хоть опять танцуй. Вовремя лечить начали, лечили правильно — повезло человеку!

Но и это ещё не всё! Славик ещё на гитаре играет, и поёт! Родители привезли ему гитару месяц назад. Теперь все мальчишки гитарой заразились. Костик тоже у бабки гитару выпросил — купи, говорит, бабушка миленькая, мне гитару, и можешь мне — хоть два месяца ничего не носить, и денег не давать. Бабка сжалилась и купила.

Но далеко ему до Славика. Славик три года в музыкальной школе учился на гитаре играть!

Эх Славик-Славик, сколько девичьих сердец бьётся быстрее при взгляде на тебя! А сколько ещё женских сердец падёт к твоим ногам!

Вот и сейчас, слушают, затаив дыхание, про Ленина в шалаше — и Аська, и Наташка, и даже немножко — Маша. Как они смотрят!

Нинка — вот кто просто смотрит. Нинка спокойна, как танк. Красавчики — не в её вкусе.

Грустно смотрит Наденька, сознавая, что никогда такой, как Славик, не посмотрит в её сторону. Лучше и вовсе не смотреть, чтоб не расстраиваться.

Смотрит Мариэта — смотрит, как на картину. Интересно, думает она, а бывают в Армении такие красивые ребята?

Смотрит Светка — смотрит издалека, как на сказочного принца из сказки. В её сказке есть небольшое местечко для принца. Её принц немного похож на Славика, но ведь это совсем разные люди. Её принц просто немного похож на Славика, но он никакого отношения к реальному Славику не имеет.

И, пожалуй, маленькая Светка ближе всех к истине, как всегда.

Реальный Славик преодолевает и Финляндию, и шалаш. Он получает свою четвёрку, похвалу Дарьи Степановны, и ворчание Миронюка о том, что много грамотных развелось вокруг после октябрьской революции.

А вот и она. Вы видите? Нет, не революция!

Вот она, под потолком палаты. Она расцвела, почти невидимыми, маленькими, беленькими и голубенькими цветочками.

Так всегда расцветает Первая Любовь. Да, это она. Вот она опускается пониже, и обхватывает собой всех, включая и Дарью Степановну.

Дарья Степановна узнала гостью. Она легонько отмахнулась от неё рукой — иди, мол, не приставай, я это всё уже давно проходила. Но любовь не улетает. И даже звонок не испугал её, а только заколыхался сильнее бело-голубой ковёр, заходил волнами.

«Бедные вы мои, бедные ребятки, и это тоже — вам надо пережить», — подумала Дарья Степановна, выходя из класса. Началась маленькая переменка.

Остался ещё один урок, химия.

— Джем, ну ты как, перекатал? Тетрадку дай! — Сла вик потянулся за тетрадкой, чтоб забрать её у Джемали.

Лежачий Джемали сложил тетрадь трубочкой и запустил её вперёд, но тетрадь развернулась и упала на пол.

— Вах, извини! Стёпка, тэтрадку дай!

Вместо Стёпки поднялась Наташка Залесская и подняла тетрадь. Маленький квадратик, сложенный вчетверо тетрадный листок перекочевал из Наташкиных рук в тетрадку Славика.

— Извини, извини… — заворчал Славик.

Глава 11. Славик Василенко-1

— Я хоть и ворчу, но я не обижаюсь. Вернее, я совсем не на то обижаюсь. А на то, что здесь нас — два чемпиона, я и Джем. Джем — по своей борьбе чемпион. Пусть он своей Грузии чемпион, но он-то чемпион настоящий.

А я — наврал один раз, что я по танцам турнир Союза выиграл, потом наврал, что в Польше — второе место занял.

И теперь уже никак, назад пути нет. Как теперь пацанам скажешь, что наврал? А девчонкам?

Вот и мучаусь теперь. Не то, что мучаусь, а противно, и почему-то всё время злость на Джема разбирает.

Остальное всё про танцы — правда. Я здорово занимался. Самое высокое у нас с Викой, партнёршей моей, было — по городу — пятое место. И ничего ей было не семнадцать, а четырнадцать. Тут-то никто не знает, что танцы у нас — так же строго по возрастам, не хуже, чем борьба Джемова. Джему-то шестнадцать уже исполнилось, а я ещё по четырнадцати выступал.

Это я тоже, ну, про то, что с Викой у нас было — это я тоже всем наврал. Мы с Викой только целовались один раз, и всё. А что я пацанам врал, то это мне старший брат рассказывал, студент, уже второго курса.

Эх, заврался я совсем, заврался.

А, я хотел ещё с девчонками решить. Светка Петрова из десятого класса мне нравится, давно уже. И Аська наша нравится — такая она… как из сказки. Но Светка — она взрослее, она уже с ребятами из десятого дружила… целовалась…

Я ещё потому врал, что хотел перед Светкой цену себе набить. Да нет, надо правду сказать — я перед всеми себе цену набивал.

Конечно, я и так всем нашим сто очков вперёд дам. Стёпка говорил, что все наши девчонки за мной бегают. Даже Наташка за мной бегает. А что, Наташка тоже симпатичная — но Светка! Это совсем другое!

Всё, решено — Светке Петровой записку пишу, а если Светка не захочет — тогда Наташке напишу. Или Аське.

Славик раскрыл тетрадь, и на одеяло выпал посторонний листок бумаги, сложенный вчетверо. Что это там? «Славик, ты мне очень симпатичен. Давай с тобой встретимся после ужина, на веранде. Напиши ответ. Наташа».

Вот это да! Это в мои планы не входило! Смотри-ка, сама написала! Что же ей ответить?

Нет, она мне, конечно, нравится. Можно было бы и с Наташкой… вместо Светки. Нет, я всё-таки Светке Петровой сейчас записку напишу! Светка такая… красивая, взрослая. И смелая. Как бы это правильнее сказать… Светка в любовных делах — опытнее.

Так и сделаю, как решил.

Славик вырвал из тетради листик, положил на учебник по истории, посидел немного, и начал писать.

«Дорогая Света!»

Нет! Славик смял листик, вырвал из тетради другой, и начал снова:

«Света! Ты мне очень симпатична. Давай с тобой встретимся после ужина, на веранде, сегодня. Напиши ответ. Славик Василенко.»

А с Наташкой как быть? Ладно, проскочим как-нибудь. Может, потом, если со Светкой не получится.

Ух ты, уже и химия закончилась! Пронесло меня! Сейчас Стёпке записку дам, пусть в десятый отнесёт.

Глава 12

«Сейчас Стёпке записку дам, пусть Наденьке отдаст», — это уже подумал Серёжа Тимофеев, худенький невысокий мальчик, лежачий, с фиксированным бедром. Срок его болезни был так велик, что лежание его уже почти не тяготило. Почти, почти.

Наденька давно нравилась ему, нравился её нежный голосок, её кудряшки. Более того, он ощущал в ней родственную душу, как бы ровню. И ещё одно. Рассказы Славика разбудили в нём такое страстное желание кого-то обнять, что терпеть он больше не мог. И он написал записку.

Мальчишек уже отвезли в свою палату. Взъерошенный, вихрастый Стёпка, похожий на подбитого воробья со своей поджатой рукой, встал посреди мальчишеской палаты:

— Господа! Кто ещё приглашает дам? Джем, тебе кто нравится?

— Мнэ всэ нравится!

— Нет, всех мы приглашать не будем. Надо одну выбрать.

— Нэт, одну — нэ могу пока!

— Ну и Бог с тобой! Костик, ты как? Костик обнял гитару:

— Моя подруга со мной, моя семиструнная!

Как ни странно, Костику нравилась Нинка. Его сердце затрагивал Нинкин свободолюбивый нрав, отсутствие страха перед старшими. Только вот, когда смотрел он на Нинку, ему сразу вспоминалась мать. И снова Костик останавливался, боялся и записки писать, и дружбу предлагать.

— Ну, тогда я полетел на крыльях любви! Это я, гордый буревестник! — Стёпка помахал здоровой рукой, как крылом. — Потом пойду летать, ответы вам собирать.

Меньше всего был похож Стёпка на гордого буревестника, разве что ещё меньше он был похож на ангела любви…

Однако пусть меня опровергнет тот, кто точно знает, как выглядят ангелы любви.

Вот мы почти всех мальчишек и узнали.

В углу — кровать Славика, потом — Стёпка, за ним — Джемали.

Стёпка — маленький, хрупкий. Болит у него рука, правая, болит давно, он и не помнит, сколько. В плече не сгибается, вверх не поднимается. Сколько ни вспоминает себя — всё вспоминает себя в больницах. За столько лет болезни рука как бы высохла, стала тонкой, прижатой к телу.

У Степки родители лишены родительских прав. Здесь, в санатории, его семья, мы все — сестры его и братья. И вообще, Стёпка — такое весёлое, такое безотказное существо, его все любят. И он отвечает всем любовью и добродушием.

Он хорошо учится, только один трояк, по геометрии, так как трудно ему чертить.

Джемали, Джем — не высокий, а длинный, как это будет правильнее сказать про лежачего, ноги вылезают из-за решётки кровати. Грустное лицо с большими, «бараньими» глазами, длинные и густые ресницы. Широкие плечи, большие руки. Богатырь! Он родом из высокогорной грузинской деревни. Там, у себя в деревне, был он сильнее всех ребят. Сильнее и выше. Там и увидел его приезжий родственник, и привёз его в районный город, чтобы показать тренеру по вольной борьбе.