Марина Москвина - Гуд бай, Арктика!..

• Название: Гуд бай, Арктика!..
• Автор: Марина Москвина
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55392-1

«Гуд бай, Арктика!..» — захватывающий рассказ о мореплавании на острова Шпицберген и Северо-Восточная Земля, куда со всего мира на двухмачтовой голландской шхуне «Ноордерлихт» отправились в 2010 году ученые, писатели, художники и музыканты под предводительством английского независимого сообщества Cape Farewell. Главная цель была достигнуть берегов Арктики и увидеть своими глазами, что там творится, поскольку именно от того, как себя чувствуют Арктика и Антарктида, зависит жизнь на Земле.

Исхлестанная дождями, продутая шквальными ветрами, шхуна плясала на волнах, словно щепка, ее сжимало во льдах и течением несло на острые подводные скалы. А эти атлеты духа, замыслившие бегство в неизмеримый мир вечных истин, обуреваемые морской болезнью, плыли и плыли вперед, ощущая мистическую связь с первопроходцами Севера, со всеми, кто тут когда-нибудь прошагал, проплыл или пролетел. Они встречали на своем пути моржей и тюленей, редчайших белых чаек, северных оленей, полярных медведей и голубых китов, наблюдали ночные всполохи северного сияния, хрустальную белую радугу, жизнь ледников и Ледовитого океана, прислушивались к голосам камней и дыханию Гольфстрима. Три недели шхуна «Ноордерлихт» бороздила Норвежское и Гренландское моря. День заднем Марина Москвина описывала это беспримерное путешествие, а Леонид Тишков освещал арктическую ночь огромным двухметровым месяцем — своей собственной странствующей Луной.

---

Океанограф Саймон Боксол собирался вплотную приблизиться к Гольфстриму, войти в его воды и черпануть ведро-другое, чтобы увидеть, что с ним творится.

Зато у нашего брата гуманитария на лицах была исключительная решимость хоть как-то выдержать спартанские условия обитания, не дрогнуть перед лицом испытаний, не опозориться в качку, избежать злой кручины, не впасть в запой, дословно понять, что говорит Баклэнд, а уж потом, была не была, прорвемся, лишь бы не потонуть.

— Далее проливом Ольги между островами Баренца и Эдж попадаем в пролив Стур-Фьорд, огибаем остров Баренца и бороздим пролив Хинлопен. Таким образом, при благоприятной ледовой обстановке мы снова оказываемся в Ледовитом океане, — сообщал он с достоинством английского пэра, выступающего в Палате лордов. — После чего с заходом в Баренцбург возвращаемся в Лонгьир. Да! На обратном пути нам предстоит существенно углубиться в открытое Гренландское море для исследования вод течения Гольфстрим.

Тут он всех обвел ясным взором и, если я правильно поняла, произнес вообще нечто невообразимое:

— Если ученые замыслят еще куда-то — поплывем туда. Художники также вольны вносить предложения. Пускай выкладывают свои резоны. Может, Леонид с Луной хочет высадиться на какие-нибудь особенно дикие берега?

Все взгляды устремились к Лене, он жутко разволновался, вскочил, щеки с ушами красные:

— Мы с Луной хотим туда… — воскликнул он, — не знаю куда!

Просторные шлюзы, ведущие в мир чудес, раскрылись настежь. Мы наконец без расспросов поняли, что очутились там, где надо. И, будто в подтверждение, из уст проводника Андрея Волкова, «позитивного мужика с ружьем», как его охарактеризовал Миша, изошли два слова — zodiac и landing, которые не оставляли сомнений, что мы в космосе и будем высаживаться на Землю. Или на Марс: буро-красные утесы, погруженные в туман, кусок земной тверди вдали, куда мы вознамерились сойти, живо напоминали фантастические миры Казанцева.

Несмотря на то что Ренске заклинала нас облачаться в спасательный жилет только на корме, особенно в случае тревоги, многие набросили его в каюте, поэтому на выходе образовалась давка. Словно средневековые крестоносцы в доспехах, попавшие в западню, мы тщетно пытались протиснуться на палубу, чтобы продолжить славный поход.

— Можете считать, на сегодняшний день вы уже затонули, — заметила Ренске, наблюдая это позорное столпотворение.

— А если я упаду в Ледовитый океан, — озабоченно спросил Пол Миллер (он же DJ Спуки), — как мне сохранить температуру тела? Физкультура может помочь?

В нашей толпе крестоносцев Пол выгодно отличался ослепительной канареечной курткой, ударно сочетавшейся с оранжевым спасжилетом, а его побритую шоколадную голову, открытую всем ветрам и полярной стуже, венчал элегантный антрацитовый берет. На протяжении трехнедельного арктического плавания из всей дружины он один задал Ренске этот насущный тактический вопрос. Остальные, видимо, и думать не смели о подобной перспективе, всецело полагаясь на блаженного Баклэнда, который — не прямо, конечно, косвенно — всякий день давал нам понять, что наше мореплавание затеяно во славу Божью.

Я посоветовала Полу в этом случае распевать псалом «Услышь нас, Боже, Спаситель наш, упование всех концов земли и находящихся в море далеко!».

Однако он все-таки потребовал от Ренске чисто практическую рекомендацию. И та ему ответила благожелательно, что да, с физкультурой можно продержаться десять минут, без физкультуры — семь. А лучше всего сжаться в комочек — беречь тепло. И тогда уже распевать псалмы.

Мы выстроились перед открытой дверкой в фальшборте. Внизу покачивался на волне «зодиак» — большая резиновая моторка, в ней Афка принимала пассажиров. Я первой спустилась по трапу и, сделав два шага по тонкой мембране дна, уселась на круглый борт.

Тут же Афка всучила мне конец, чтобы я держала лодку у борта шхуны, пока все погрузятся. Леня шел в финале, поэтому притулился у самого носа. Позже мы сообразили, что нам лучите не соваться первыми и не идти замыкающими. Последнему досталась изрядная порция холодной соленой воды, которая захлестывала моторку, когда «зодиак» мчался к берегу наперерез волне. Мне же сильно накрутило руку, и вся моя варежка промокла.

На что Леня сдержанно заметил:

— Мы люди в возрасте, нам пора во всем держаться середины.

Глава 12 Белая радуга

У берега Афка заглушила мотор, и лодка медленно заскользила в прозрачной воде. Под нами колыхались огромные щупальца ламинарий, проплывали красные медузы, какие-то стайки рыбок сновали туда-сюда, мне показалось, я видела креветку.

В отличие от моря, каменистый берег был довольно пустынным. Такое создавалось впечатление, что до нас тут вообще не ступала нога человека. Шаркнула наша лодочка по прибрежному песку-хрящу. Андрей высадился первым в болотных бродах, вытянул нос лодки на гравий и всем велел, не вставая, придвинуться к носу, потом совершить поворот на девяносто градусов, высоко подняв ноги, и приземляться.

Причем, как ни старайся, из лодки ты неминуемо плюхнешься по колено в воду. Не спасут тебя ни галоши, ни чеботы, ни операционные бахилы, ни прорезиненные ботинки для трекинга, обвязанные полиэтиленовыми пакетами из магазина «Перекресток». Такое выдюжат исключительно «макбуты» — пробил их час! Одна за другой мы сходили в прибрежные воды залива Тругхамма, счастливые обладательницы непревзойденных сапог — Синтия, Нина, Дебора Уоррен и я.

На мокрые пески, на гальку, на ковер из упругих ламинарий, в иное пересечение времени и пространства, прислушиваясь к вибрирующему простору, всплескам и раскатам, крику моевок, все это соединялось в одном послании, и судьба говорила в легком пролете птичьего перышка.

Горный пик вздымался над туманом и облаками, словно проплывающий по небу корабль, о котором сохранились сведения в Ольстерских анналах. Жаль, ирландские хронисты не расписали столь знаменательное явление во всех деталях, ограничившись весьма кратким сообщением: «В Клуайн Моху Нойс видели в небе корабли с моряками на них». А сюжет о якоре, брошенном с облаков, изложен и вовсе по-ирландски задиристо: «Если бы британцы не стали хвататься за якорь, спустившийся с неба, — уверенным почерком записано в Ольстерском манускрипте, — то отцеплявший его мореход наверняка остался бы в живых».

Вдали на каменистой гряде кто-то шевелился, медведь или олень. Все давай всматриваться туда невооруженным глазом, и я пожалела, что не захватила из дома свой монокуляр. Зато у Волкова на груди вольготно расположился морской бинокль многократного увеличения для обозревания окрестностей, с которым он не расставался ни днем, ни ночью. Андрей постоянно высматривал — нет ли на горизонте какого-нибудь арктического чуда вроде моржа, или кита, или редчайшей белоснежной чайки, к тому же он неустанно повторял, что у него скромная цель: чтобы никого из нас не съел медведь.

Первое время все это считали блажью, даже помехой в осуществлении разных сумасшедших идей, которые бурлили в наших головах. В свою очередь непредсказуемые творцы с горящими глазами казались Андрею странным и неуправляемым букетом.

Вот было бы идеально, думал он, если б они выстроились в линеечку — впереди вышагивает сам Волков с карабином «рутгер» на плече, калибра 7,9 мм, за ним — наша заполошная ватага, а замыкал бы шествие Саймон Боксол, добросердечный океанолог, вооруженный до зубов.

Куда там! Молодость — это крылья, юность — конь боевой, гласит непальская народная пословица. Пол aka DJ Спуки, лишь только ступал на земную твердь, кидался бежать сломя голову — видимо, в его задачу входило по-быстрому застолбить свои владения, ибо он вздумал основать независимое государство Арктика и стать его королем. Еще он решил собрать все музыкальные сочинения в мире, посвященные холоду, и «сморозить» их в одно целое — музыкальную композицию длиной в несколько суток.

Второй в группе риска была Даша Пархоменко, которая тоже бросалась бежать без оглядки, объясняя это тем, что не в состоянии ходить гурьбой, особенно строем. Не обращая внимания на призывные стоны Андрея, она взбегала на какой-нибудь живописный утес и картинно замирала, мечтательно глядя в океан.

Дебора Уорнер вынашивала идею поставить пьесу в полуразрушенном бараке на заброшенной стоянке скандинавских трапперов, куда Волков строго-настрого запретил вторгаться.

Синтия Хопкинс — сочинить песню и спеть ее на дрейфующей льдине.

Мэтт Кларк, художник в хулиганских кедах «Конверс» и в черном армейском свитере, имел серьезное намерение пронзить лазером разряженный воздух Арктики, чтобы понять ее душу.