Анатолий Афанасьев - Одиночество героя

• Название: Одиночество героя
• Автор: Анатолий Афанасьев
• Издательство: Мартин
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1999
• ISBN: 5-900033-050-3

Современный мир в романах Анатолия Афанасьева — мир криминальных отношений, которые стали нормой жизни, где размыты границы порока и добродетели, верности и предательства, любви и кровавого преступления.

В новом романе писателя на пути могущественной мафиозной структуры встает элитный агент ФСБ…

---

При первом знакомстве Климов произвел на полковника впечатление матерого диверсанта, который маскируется под праздного гуляку. Обстоятельства знакомства сложились так. Дежурную опергруппу во главе с Поповым (тогда еще подполковником) посадили на вертолет и доставили среди ночи в поселок Кулябино, в двухстах километрах от Москвы. Приказ звучал более чем странно: их встретит молодой человек, которому они должны подчиняться беспрекословно, делать все, что он скажет. Этим человеком оказался Климов. Он подъехал на армейском фургоне, не вылезая из кабины, кликнул командира, назвал пароль и велел посадить людей (десять человек) в фургон. Полковника взял в кабину.

Сначала проселком, потом по лесной дороге, рассекая фарами ночь, они гнали часа два, пока не уперлись в бетонный забор, возникший в лесной чаще, словно технократический мираж. Климов позвал полковника прогуляться вдоль забора. Они дошли до ворот, над которыми завис одинокий прожектор, точно маленькая луна. За воротами смутно различались очертания каких-то ангаров. Климов объяснил задание. Ему, Климову, надобно (фамилии, естественно, в тот раз никакие не назывались, это звучало как «мне надобно…») попасть на территорию и кое-что оттуда вынести. Он надеялся, что все обойдется тихо, но полковник с командой должен быть наготове. Если произойдет что-то непредвиденное, Климов передаст по рации сигнал, и в этом случае следовало устроить имитацию штурма: прорваться через ворота и занять оборону по периметру зданий. Чем больше шуму, тем лучше — гранаты, взрывные пакеты, дымовые шашки и все прочее. Но стрельба на поражение исключается.

— Есть вопросы? — Молодой человек разговаривал с полковником, опытным особистом, при этом человеком, который лет на двадцать старше его, с ноткой превосходства, которую тот не мог не почувствовать. Но не обиделся. За долгие годы непорочной службы у него выработалось чутье на людей, не подотчетных никому. На них обижаться бессмысленно, лучше с ними вообще не связываться, себе дороже выйдет. Возраст и звания тут абсолютно ни при чем.

— Не привык работать вслепую, — сказал он. — Да что поделаешь, приказ есть приказ.

— Не беда, — усмехнулся молодой человек. — Главное — жить зрячим, — дружески подмигнул и направился к воротам, помахивая кейсом, будто тросточкой. В ту минуту и пришло в голову полковника сравнение с праздным гулякой. Климов вошел в проходную будку, светящуюся хилым, точно свечным, окошком — и исчез. Его не было около часа. За это время ничего не произошло. Полковник вернулся в фургон и приказал бойцам не расслабляться, держать себя на взводе, потом прохаживался вдоль забора, куря сигарету за сигаретой, прислушиваясь к попискиванию рации в кармане. Чудно, как капли воды, падали в вечность часы необычного дежурства. Наконец Климов вынырнул из проходной и направился к нему какой-то шаткой походкой. Приблизясь, бросил:

— Все в порядке. Машину поведете вы.

Полковник сел за руль.

Кое-как развернулись, поехали. Всю обратную дорогу молодой человек клевал носом, клонился набок, временами, казалось Попову, задремывал. Намаялся, что ли? Герасим Юрьевич гадал, что такое принес он в кейсе? Документы какие-нибудь? На одном из поворотов, когда особенно сильно тряхнуло, попутчик слабо охнул, открыл глаза.

— Дискеты, — буркнул недовольно. — Дискеты в кейсе. Следите внимательнее за дорогой, пожалуйста.

В Кулябино прибыли к рассвету. Климов показывал, куда сворачивать — туда-то и туда-то, вон к тому красному зданию.

— Здесь остановите, — распорядился. — Все, свободны. Вертолет вас ждет. Спасибо за помощь, коллега.

Пожал Герасиму руку и, покряхтывая, спустился на землю. Не оглядываясь, побрел к двухэтажному кирпичному зданию. Пошатываясь, забрался на крыльцо и исчез за дверью.

Что-то здесь было не так. Что-то неблагополучно.

Полковник закурил, ждал десять минут, двадцать минут. Вылез из машины, заглянул в фургон. Как и ожидал, застал повальную спячку. Бойцы не теряли времени даром. Только неугомонный капитан Азаров подал голос:

— Что-нибудь случилось, командир?

— Ничего, Вася, скоро тронемся.

Здание оказалось районной больницей № 2. Там еще царил смутный ночной покой. Нигде ни души. Но с улицы полковник заметил, как на втором этаже в трех окнах вспыхнул свет.

Встретил в коридоре растрепанную, в распахнутом халате пожилую медсестру. Она несла в руках ворох бинтов и ваты. На полковника наткнулась, как на скалу.

— Что происходит? — требовательно спросил Герасим Юрьевич. — Кого режут?

Он был в штатском, но медсестра уловила, что надо ответить.

— Помирает паренек… Такой молодой… Просто жуть!

— Что с ним?

— Дак известное дело… Порезали всего, изувечили. Крови утекло ведро…

Не веря ушам, полковник вломился в операционную. Климов лежал на столе под лампами, с накинутой на ноги простыней. Над ним склонился хирург с мокрыми, черными руками — и две сестры по бокам.

Врач поднял голову и грозно шумнул:

— Вы что, гражданин?! У вас есть соображение?

В его голосе полковник различил панические нотки. На левом боку Климова, в подвздошье, зияла рана с рваными краями. Герасим Юрьевич не мог представить, каким оружием проделали такую дыру. Во всяком случае, не пулей и не ножом. Он также не мог понять, как молодой человек продержался долгую дорогу и не выдал себя. Восхищение боролось в нем с раздражением. Чистое мальчишество. Элита, черт бы ее побрал! А расхлебывать придется ему, обыкновенному сыскарю.

— Доктор, это серьезно?

— Вы сами не видите?

— Его надо спасти.

— Мы, по-вашему, что делаем? Выйдите в коридор, не мешайте. Подождите там.

Полковник покинул операционную и по рации вызвал Азарова. Сообщил, что вышла небольшая заминка, приказал связаться с вертолетом и предупредить о задержке. Нервничал, отчего разозлился еще больше неизвестно на кого.

— Помощь не требуется, командир? — уточнил Азаров.

— Сидите смирно и ждите, — отрезал полковник.

Минут через сорок вышел хирург. Он сгибал и распрямлял пальцы так, как делают на морозе.

— У вас какая кровь? — спросил у полковника.

— Красная.

Хирург не улыбнулся.

— Какая группа, спрашиваю?

Полковник ответил:

— Вторая.

— А у него?

— У него на руке браслет. Там все сказано.

Врач ушел в операционную, тут же вернулся.

— Подходит. Пойдемте со мной.

Через десять минут начали переливание из вены полковника в вену Климова. Лежали рядом: молодой человек на операционном столе, Герасим Юрьевич на высокой каталке. Климова уже перевязали. Врач сказал, что выкарабкается. Рана на вид страшная, а так — ничего особенного. Чуть-чуть задето легкое. Бывает хуже.

Внезапно Климов открыл глаза и поглядел на полковника так, словно они еще сидели в фургоне.

— На крюк напоролся, — объявил он совершенно нормальным голосом. — Крюков везде понавешали… А с вами что, дружище?

— Из меня кровь сливают, — ответил полковник.

— Свежачок — самое оно, — подтвердил хирург самодовольно, и его помощницы облегченно хихикнули.

— Я дня два-три проваляюсь, — сказал Климов. — К вам просьба, коллега. Позвоните по телефону (он назвал номер), передайте тому, кто ответит, где я. Скажите, порядок, образцы у меня.

Полковник сказал, что все сделает, и Климов тут же отключился.

— Поразительно! — воскликнул хирург. — Он контролирует наркоз. Вы такое видели когда-нибудь?! Да этого в принципе быть не может!

В точку попал, чистая душа. Такого не могло быть. Так же как не мог человек, истекая кровью, полночи трястись в фургоне по лесным колдобинам и даже не пикнуть, чему полковник сам был свидетелем. Многое не укладывалось в рамки обыкновенных представлений, если речь заходила о Климове, в чем Герасим Юрьевич впоследствии не раз убеждался.

Подробностей ночной вылазки (что за ангары? зачем туда понадобилось лезть тайно — ведь были еще советские времена с могущественным КГБ? кто ранил Климова?) Герасим Юрьевич не узнал и не пытался узнать. Как добросовестный служака, он хорошо усвоил одно из главных неписаных правил успешной службы: никогда не суй нос в чужие дела, если они не касаются тебя напрямую.

На сей раз поменялись ролями: полковник лежал на больничной койке, и Климов пришел, чтобы вернуть донорский долг. Это тоже соответствовало неписаным законам службы.

Проговорили недолго. Полковника чем-то напичкали, он норовил уплыть в страну грез. Но всю информацию, которой владел, Климову выложил. Гарий Хасимович Магомедов, он же Шалва, он же Буйнов, он же Тромбон, он же Петров-Водкин, житель Мелитополя, он же татарин Касым и прочее, — на нынешний день одна из центральных фигур крутого московского бизнеса. Уважаемый человек со всеми вытекающими из этого последствиями. За ним власть, капитал, газеты и телевидение, у него под рукой небольшая армия, и при нынешнем режиме его персона, разумеется, неприкосновенная. Официально занимается импортом спиртного (перекупил часть лицензии у Спорткомитета), а также гуманитарной помощью (кстати, недавно открыл бесплатную столовую на Сухаревке, говорят, там в подвалах оружейные склады), но натурально контролирует наркорынок, здесь его главные финансовые интересы. Он да двое-трое его подельщиков в регионах — самый крупняк по наркоте. С конкурентами расправляется беспощадно, по чикагской модели тридцатых годов. Слышал Климов или нет в своем захолустье, но два с небольшим года назад в Москве разразилась война между наркобаронами, первая такого масштаба и размаха. За считанные дни был выкорчеван конкурирующий клан неких чумаков, — тоже, кстати, оборотистые ребята. Шалва выкосил чумаков под корень, хотя, по оперативным сведениям, те снова потихоньку поднимают голову.