Юрий Тубольцев - Сципион. Социально-исторический роман. Том 1

• Название: Сципион. Социально-исторический роман. Том 1
• Автор: Юрий Тубольцев
• Издательство: Полиграф сервис
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-86388-148-3

Главным героем дилогии социально-исторических романов «Сципион» и «Катон» выступает Римская республика в самый яркий и драматичный период своей истории. Перипетии исторических событий здесь являются действием, противоборство созидательных и разрушительных сил создает диалог Именно этот макрогерой представляется достойным внимания граждан общества, находящегося на распутье.

В первой книге показан этап 2-ой Пунической войны и последующего бурного роста и развития Республики. События раскрываются в строках судьбы крупнейшей личности той эпохи — Публия Корнелия Сципиона Африканского Старшего.

---

Пока Марцелл в Риме праздновал победу, в Сицилию прибыло подкрепление карфагенян численностью более десяти тысяч. Это отсрочило окончательную победу римлян еще на год. С усилением пунийцев на их сторону добровольно перешли несколько городов. Положение усугублялось мятежным духом римских солдат, недовольных продолжением их трудов даже после грандиозной победы над Сиракузами.

Собравшись с силами, вновь вознамерился проявить себя македонский царь Филипп. Однако Марк Валерий Левин, в чьем ведении несколько лет находился этот регион, активизировал Этолийский союз.

С наступлением летнего сезона этолийцы тотчас начали войну со сторонниками Македонии на суше, а римляне — флотом из двадцати пяти квинкверем — на море. Филипп, прежде чем выступить в поход против главных соперников, долгое время был вынужден усмирять соседние племена фракийцев, чтобы обезопасить государство от их посягательств на время его отсутствия.

Таким образом, у царя Македонии нашлись насущные домашние дела, заставившие его забыть о договоре с Ганнибалом и Италии.

Между тем подошло время выборов магистратов на следующий год. Голосовавшая первой центурия предложила в консулы Тита Манлия Торквата и Тита Отацилия. Но тут Тит Манлий Торкват, дважды исполнявший высшую магистратуру еще в довоенное время, отклоняя посыпавшиеся на него поздравления, попросил приостановить выборы и отказался от предлагаемой должности, сославшись на болезнь глаз и отсутствие у него опыта боевых действий против Ганнибала. Он особо подчеркнул то, что пока длится столь трудная война, следует доверять государственные посты только надежным людям, уже проявившим себя именно в этих условиях. После этого граждане, посовещавшись, избрали консулами Марка Клавдия Марцелла и Марка Валерия Левина, а Манлий Торкват вместо почета консульского звания снискал славу принципиального и великодушного гражданина. Отацилий вскоре умер, так и не став консулом, хотя дважды был близок к этому. Вместо Левина в Македонию был послан Публий Сульпиций, Валерию по жребию досталась война с Ганнибалом, а Марцеллу — его прежняя провинция Сицилия.

Консульство Клавдия Марцелла началось необычно. Ему пришлось оправдываться перед жителями Сиракуз, во множестве прибывшими в Рим, чтобы жаловаться на своего победителя. Сицилийцы, используя дружеские связи времен Гиерона со многими знатными римскими семьями, в траурном облачении обходили дома сенаторов. Стенания побежденных можно было услышать на форуме и в других кварталах города. Встрепенулись и прочие недруги Марцелла, порожденные завистью к его славе.

Сицилийцы добились своего и были приняты в сенате, где выступили с обвинениями против Клавдия. Марцелл для пущей объективности разбирательства дела поменялся консульским назначением с Марком Левином, благодаря чему сицилийцы могли высказываться откровенно, не страшась снова попасть под власть своего обидчика. Они долго и красочно говорили о верности Риму Гиерона, уверяли, что их преданность ничуть не убавилась со смертью славного царя, и лишь три человека в Сиракузах приняли сторону Карфагена: Гиероним и подосланные Ганнибалом Эпикид с Гиппократом. Эти три тирана, по их словам, и вынудили сотни тысяч граждан изменить своему давнему союзнику. Когда же Марцелл расположился с войском у города, все несчастные сиракузяне засыпали ночью и просыпались по утрам с единой мыслью: как бы открыть ворота римлянам. Но свирепый Марцелл отклонил все их предложения о помощи, дабы, силой ворвавшись в город, разрушить его.

Марцелл в ответ сказал, что не унизится до оправданий от наветов, однако произнесет несколько слов не для своей защиты, а ради установления справедливости. Затем он без затей, кратко пересказал ход событий под стенами Сиракуз, напомнил о своих мирных посольствах в город, о том, с каким трудом его посланцам удалось вернуться живыми после попытки исполнить эту миссию, и как, исчерпав мирные средства разрешения конфликта, он взял город с бою и по праву войны отдал его в добычу солдатам и римскому народу. «В своем же несчастье, — сказал Марцелл, — сицилийцам следует винить Ганнибала за то, что он не сумел их защитить, или себя за измену, а не сваливать собственные грехи на погибших соотечественников и тем более — не судить римлян».

После того, как обе стороны высказались, Марцелл и его противники покинули курию. Сенаторы стали обсуждать вопрос в их отсутствие. Трудно было отрицать, что Сиракузы пришлось завоевывать как враждебный город и, следовательно, на побежденных в этом случае распространялись все законы войны, но фактом являлось и то, что погиб славный город, в свое время оказавший немалую помощь Риму, который мог быть полезен и в дальнейшем. В результате длительных прений сенат вынес решение утвердить все меры, принятые Марцеллом в Сицилии, но с нынешнего времени вернуть Сиракузам дружбу и приложить усилия к их возрождению.

По примеру сицилийцев явились в сенат и кампанцы из Капуи. Всей Италии была известна глубина их вины перед Римом, потому они не посмели открыто обвинить в своих невзгодах Фульвия Флакка, но жалобно взывали к римлянам и богам, восклицая, что тяжесть возмездия превысила преступления, потому теперь они, в троекратном размере наказанные, якобы заслуживают помилования и возвращения им прав и имущества.

После речи кампанцев сенаторы расспросили о ходе действий под Капуей легатов Фульвия, так как сам он все еще находился в кампанских землях, и не нашли повода к проявленью снисхождения. Перед окончательным обсуждением дела отцы города посовещались с народом и, заручившись его поддержкой, наконец объявили постановление о кампанцах. Для каждой группы жителей Капуи и других провинившихся кампанских городов была определена своя мера наказания в зависимости от той роли, которую они играли в рассматриваемых событиях. Тех, кто сражался среди наемников Ганнибала, ожидало рабство, другим сохранялась свобода, но их имущество подлежало конфискации. Гражданам Капуи, оставшимся на свободе, за исключением ремесленников, велено было покинуть родину и расселиться в менее плодородных областях Италии.

С ропотом кампанские просители покидали Рим, и в скором времени их ненависть к победителям вырвалась наружу. Сначала кампанцы устроили поджег центральной части Рима, а несколько позднее пытались сжечь римский военный лагерь у Капуи. Второй заговор был вовремя раскрыт, и бедствие удалось предотвратить.

Разобравшись с жалобами, консулы объявили воинский набор. Для оснащения армии и флота не хватало и людей, и денег. В народе стало зреть недовольство. Длительная война вычерпала патриотический энтузиазм основной массы граждан, они забыли, что война ставит вопрос об их выживании и возжелали просто пожить. Возобновились слухи о заговоре знати, которая якобы намеренно затягивает боевые действия. Недовольство породило неповиновение. В лица магистратам простолюдины бросали упреки в своем разорении, уверяли, будто они уже все отдали государству и с них более нечего взять. В этом трудном положении консул Валерий Левин заявил сенаторам, что им самим следует подать добрый пример простому народу. По его предложению, нобили безвозмездно внесли в государственную казну почти все свое золото и серебро.

Когда общество способно ценить благие дела, слава дороже денег. Всех охватило благородное воодушевление, каждый старался сдать триумвирам, ведающим эрарием, свои богатства раньше других и отдать больше, чем сосед. За сенаторами последовали всадники, а затем, вдохновленные всеобщим порывом — и все остальные граждане. Таким образом удалось собрать средства на содержание войск.

Набрав пополнение, консулы впервые за все время войны освободили от службы ветеранов, честно исполнивших свой долг перед государством.

6

С падением Капуи положение Ганнибала ухудшилось. Союзники стали меньше доверять ему, а он не имел возможности удерживать их силой, так как численности карфагенских войск не хватало для создания гарнизонов во всех городах. Оказавшись в таких условиях, Ганнибал со своими наемниками жестоко разорил те города, которые не мог сохранить для себя, дабы они не достались и римлянам.

Консул Марцелл выступил навстречу африканцам и не побоялся вступить в бой с Ганнибалом, находясь в худшей позиции. Сражение длилось весь день, но против Марцелла не действовали обычные хитрости Пунийца, и с наступлением ночи войска разошлись по своим лагерям, так и не определив победителя. Утром консул вновь выстроил легионы к бою, однако карфагеняне остались за валом. Следующей ночью Ганнибал тайно оставил лагерь и устремился в Апулию. Марцелл сразу же выступил следом за врагом. Ганнибал более не затевал открытых битв с Марцеллом, он двигался по ночам и беспрестанно изощрялся в устройстве всевозможных ловушек и засад, но римляне преследовали его только днем и только по хорошо разведанным маршрутам.