Кресли Коул - Нет голода неистовей

• Название: Нет голода неистовей
• Автор: Кресли Коул
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Аннотация (не официальная)

Где-то глубоко под Парижем в катакомбах, прикованный цепями к стене, ждет своего смертного часа предводитель Ликанов — Лаклейн Макрив. Ждет смерти, которая не наступит, так как его бессмертие оказывает ему плохую услугу, заживляя раны, наносимые ему огнем преисподни, у врат которой, он томится. Лаклейн не помнит, сколько времени прошло с тех пор, как орда вампиров заточило его в этом месте, но каждый день полон жажды мести и ярости, разрывающей его сердце и распаляющей огонь, что обжигает его тело, еще сильнее.

Временами, слыша отделенные голоса и ощущая смену сезонов, он даже не надеялся ни на что, и особенно почувствовать ЕЕ. Отдаленное присутствие, слабое, но безошибочно близкое. Его Пару. Что делать узнику, словно свет во тьме, ощутившему свою половинку, ту самую женщину, которую ждал уже тысячу лет? Когда та, что он желает и жаждет так близко, способны ли цепи удержать Ликана?!

Она уникальна даже для мистичного мира. Ведь она наполовину вампир / наполовину валькирия. Эммалин Трой. Всю жизнь она жила под бдительным оком своих тетушек. Их забота включала все, вплоть до того, что ей есть, пить и с кем общаться. Все время скрывая свою сущность, в ее сознании никогда не закрадывалось даже мысли возразить их опеке из-за страха перед своей сущностью. Но жестокая судьба, как считает Эмма, решила преподнести ей еще один сюрприз. Дикого, неудержимого, властного Ликана, который, похитив ее, не намеривается впредь отпускать, даже если Возлюбленная вампир для него что-то вопиюще-невозможное. Сущность Лаклейна кричит об обладании, властности, желании к этой хрупкой, нежной вампирше. А для Эммы это кошмар наяву, ведь ранее, заключенная, словно птица в клетку, она не знала жизни в любом ее проявлении, а теперь ей придется познать и страсть, и голод, и силу обладания кем-то, перед кем она с каждым днем все слабее в своем желании.

Небольшое пояснение:

Учитывая, что Лаклейн и его подчиненные родом из Шотландии и говорят с акцентом, переводчицы попытались как-то обыграть это в речи. Потому, встречающееся слово «конешна» и многие другие слова — не является опечаткой.

---

— Д-да.

Окинув ее взглядом, он вновь посмотрел на нее, но уже с отвращением в глазах. — И грязная. Вся перепачкана землей.

— Но ты же…, - убийственный взгляд мужчины заставил ее замолчать.

Обнаружив ванну, он затащил ее внутрь и кивнул в сторону краников.

— Приведи себя в порядок.

— А как на счет у-уединения?

Его это позабавило. — Его не будет, — с этими словами он облокотился плечом о стену и скрестил на груди мускулистые руки, словно в ожидании шоу. — А теперь раздевайся и покажи то, что отныне принадлежит мне.

Мне? Изумленная, она была готова снова запротестовать, как вдруг он слегка повернул голову назад, словно услышал что-то, и вылетел из ванной. Захлопнув за ним двери и закрывшись на ключ — что было еще одной смехотворной попыткой — она включила душ.

Эмма осела на пол, положив голову на руки, и стала размышлять, как ей убежать от этого буйно помешанного. Отель Де Крийон славился номерами, толщина стен которых составляла почти фут. Что уж говорить, если даже от остановившейся в соседнем номере рок-группы Эмма не слышала и звука. Звать кого-то на помощь она даже не помышляла — никогда не зови людей на помощь — но уже подумывала о том, чтобы прорыть себе путь на свободу в стене ванной.

Десятый этаж, звуконепроницаемые стены — номер, который казался раем, защищая от солнца и любопытных людей, превратился в позолоченную клетку. Ее пленило какое-то существо, и только Фрее было известно, кем он мог быть.

Как же ей убежать, если даже помощи просить не у кого?

***

Услышав ужасный скрип колеса, и учуяв запах мяса, Лаклейн, прихрамывая, подошел к двери номера. При виде него старый мужчина, толкавший тележку по коридору, с криком отскочил в сторону. А затем безмолвно наблюдал, как Лаклейн, схватив с тележки две закрытые тарелки, скрылся в номере, затворив за собой дверь ногой.

На тарелках он нашел стейки, которые сразу же жадно проглотил. Но затем, одолеваемый ярким и болезненным воспоминанием, ударил кулаком о стену, пробив в ней дыру.

Разжав уже окровавленные пальцы, он сел на край странной кровати, находящейся в еще более странном месте и времени. Он был ужасно измотан, да и нога стала болеть сильнее после погони за этой вампиршей. Закатив штанину украденных брюк, он посмотрел на все еще регенерирующую ногу. Плоть была впалой и дряблой.

Лаклейн попытался оградиться от воспоминаний той потери. Но разве у него были какие-то новые воспоминания, которые могли бы его спасти? Нет. Только те, где он снова и снова умирал, сгорая в пламени. Что продолжалось, как он смог сейчас выяснить, сто пятьдесят лет…

Содрогнувшись всем телом, он согнулся пополам, чувствую подступающую тошноту. Но все-таки сдержался, зная, насколько необходима была ему сейчас пища. Вместо этого он вонзил когти в столик у кровати, пытаясь сдержать в себе желание крушить все вокруг.

Последнюю неделю, прошедшую с его побега, все шло относительно неплохо. Он был сосредоточен на охоте за ней и своем восстановлении. Казалось, ему даже удалось освоиться. Но случалась какая-то мелочь, и в нем тут же вскипала ярость. Забравшись в чей-то дом, чтобы украсть одежду, он разрушил все, что находилось внутри. Все, что было им не узнано или выглядело чужим, оказалось уничтожено.

Сегодня он был слаб, мысли путались в голове, а нога все еще находилась в процессе регенерации, и все же, когда он вновь уловил ее запах, то упал на колени.

Но вместо пары, которую так ждал, он нашел вампиршу. Маленькую, хрупкую женщину-вампира. Вот уже столетия Лаклейн даже не слышал о живой вампирше. Мужчины вампиры, должно быть, были весьма скрытны, охраняя и оберегая их все эти годы. Очевидно, Орда не убила-таки всех своих женщин, как поговаривали в Ллоре.

И помоги ему бог, но его инстинкты все еще подсказывали ему, что это светловолосое, эфирное существо было…его.

И один из этих инстинктов вопил внутри него, жаждал коснуться ее, сделать своей. А он ждал так долго…

Положив голову на ладони, Лаклейн постарался загнать зверя обратно в клетку, не дать ему вновь вырваться на свободу. Но одна мысль не давала ему покоя. Как могла судьба вновь так обокрасть его? Ведь он искал ее больше тысячи лет.

А нашел в теле существа, которое презирал такой лютой ненавистью, что с трудом мог себя контролировать.

Вампирша. Да ему был противен уже сам образ их жизни. Ее слабость, ее бледное и такое крохотное тельце. Она выглядела такой хрупкой, что казалось, сломается при первом же грубом трахе.

Выходит, он тысячелетие ждал какого-то беспомощного паразита.

Услышав скрип колеса, проезжающего мимо их двери в этот раз куда быстрее, Лаклейн впервые после того, как началась ордалия[5], почувствовал, что его голод утолен. С такой пищей, как сегодня, он сможет избавиться от всех физических последствий после пыток. Но вот его сознание…

Он находился рядом с женщиной всего лишь около часа. И, тем не менее, за это время ему уже дважды приходилось загонять зверя обратно. Что, в принципе, могло считаться значительным улучшением, учитывая, что все его существование сводилось к беспросветной тьме, прерываемой только приступами ярости.

Все говорили, что пара Ликана может сгладить любое горе — и если она действительно была его парой, то ей предстояла нелегкая задача.

Но она не могла быть его. Должно быть, он просто бредил. Лаклейн ухватился за эту мысль. Прежде, чем его кинули изнывать в огне, он подумал лишь об одном — о паре, которую так и не нашел. Так, быть может, теперь его поврежденный разум играл с ним шутки. Ну, конечно, именно в этом и было все дело. Ведь он всегда представлял себе свою пару, как пышногрудую, рыжеволосую красавицу с волчьей кровью, способную выдержать его страсть и разделить с ним феерию неистовой дикости — а не такую, как это пугливое подобие вампира. Это все поврежденный разум. Только он.

Подойдя к двери ванной комнаты, он обнаружил, что она заперта. Покачав головой, Лаклейн легко сломал ручку и вошел в комнату, которая была так густо наполнена паром, что он с трудом смог разглядеть девушку. Перепуганная, она сидела у противоположной стены, свернувшись клубочком. Подойдя к ней, он приподнял ее за руки и нахмурился, обнаружив, что она все еще грязная и мокрая.

— Ты так и не привела себя в порядок? — она не ответила, продолжая, не отрываясь, смотреть в пол. — Почему?

Она жалко пожала плечами.

Лаклейн посмотрел на каскад струящейся воды в стеклянной душевой, открыл дверцу и подставил руку под воду. Ну что ж, он вполне мог использовать эту ситуацию. Слегка отодвинув ее в сторону, он стал раздеваться.

При виде его члена она округлила глаза, прикрыв рот ладонью. Можно подумать, она никогда не видела такого раньше. Но он позволил ей вдоволь насмотреться. Даже облокотился о стену, скрестив при этом руки на груди, пока она таращилась на него, не в силах отвести глаз от его плоти.

Ее восхищенный взгляд заставил его возбудиться — его тело, по крайней мере, все же считало ее своей. Но уже в следующее мгновение, вздохнув, она опустила глаза. Ее внимание привлекла его изуродованная нога, казалось, испугавшая девушку еще больше. Уже одно это заставило его смутиться и шагнуть под воду, желая скрыться от ее взгляда.

Войдя в кабинку, он закрыл глаза от удовольствия, при этом почувствовав, что это никак не ослабило его эрекции. Ощутив, как она вся напряглась, будто была готова сорваться с места, он открыл глаза. Если бы он сейчас был сильнее, то был бы даже рад ее попытке. — Не смотри так на дверь. Я поймаю тебя прежде, чем ты окажешься в другой комнате.

Заметив, что он возбудился еще сильнее, она отвернулась, с трудом подавив крик.

— Снимай свою одежду, вампир.

— Не-ет, не сниму.

— Ты собираешься мыться в одежде?

— Лучше так, чем остаться голой рядом с тобой.

Стоя под струями воды, он чувствовал себя расслабленным, даже великодушным после такого прекрасного обеда. — Тогда давай заключим сделку. Ты мне, я тебе.

Она взглянула на него из-под прядки, выбившейся из туго-заплетенной косички. — Что ты имеешь в виду?

Облокотившись руками по обе стороны двери кабинки, он нагнулся вперед, выглянув из под потока воды. — Я хочу, чтобы ты была здесь со мной, без одежды. Что потребуешь взамен?

— Ничего равного этому по ценности, — прошептала она.

— Ты останешься со мной на неопределенное время, до тех пор, пока я не решу тебя отпустить. Разве ты не желаешь связаться со своими…людьми, — он фыркнул. — Уверен, ты для них весьма ценна, будучи такой уникальной, — на самом деле, держать ее вдалеке от ее вампирского рода и будет отличным началом его мести. Ведь он прекрасно знал — саму идею того, что ее непрерывно имеет Ликан, вампиры посчитают просто омерзительной, впрочем, как и его клан. Когда она прикусила нижнюю губу своим крохотным клыком, его гнев вспыхнул с новой силой. — Я могу и не делать тебе одолжений. Могу просто взять тебя здесь, а потом еще в постели.