Сергей ГОРООДНИКОВ - К СИБИРИ НА ВЫ

• Название: К СИБИРИ НА ВЫ
• Автор: Сергей ГОРООДНИКОВ
• Издательство: Национальная Республика
• Жанр: Экономика
• Год: 1997

Опубликованные и публикуемые впервые выводы о необходимости коренного изменения видения Сибири и подходов к её освоению в переживающей демократизацию России

---

Такое отношение к Зауралью привело к тому, что у нас сложилось крайне несбалансированное культурно–политическое положение Москвы. Она оказывается в европейском общественном сознании неким форпостом Европы, самой восточной её столицей, пограничной с таинственной и варварской Сибирью. Тогда как в свете происходящих политических процессов нам обязательно необходимо обеспечить её центральное положение в стране, уравновесить культурно–политические столицы союзных республик мощнейшим центром активной культурной политики за Уралом.

Отнимая у Сибири и Дальнего Востока право на собственные политические столицы, мы обязаны дать живущим там право на создание столиц духовных, культурных, способных оказывать огромное влияние на всю страну. Тем самым снималась бы известная неудовлетворённость, которая постепенно просыпается в общественном сознании сибиряков, связанная с тем, что они не могут не воспринимать своё положение в структуре советского общества, как унизительное, полуколониальное.

Пример разрешения подобной проблемы в мировой практике уже есть, и он доказал высокую эффективность в деле формирования обогащаемой разными регионами страны единой национальной культуры. И пример этот предложили США.

2.

Трудно оспорить тот факт, что Голливуд стал в настоящее время столицей мирового кинематографа, его Меккой. Но ведь национальный кинематографический центр Соединённых Штатов появился не в штатах Новой Англии, не на Восточном побережье, где сложились интеллектуальные и духовные центры, не в политической столице этой страны. Наоборот, он создавался в малообжитых регионах Западного побережья, с тяжелейшим климатом, осваиваемых с большим напряжением национальных ресурсов. Голливуд обживался вместе с освоением Дикого Запада и отразил изнутри дух этого освоения, вдохнув в американскую национальную культуру совершенно новое видение мира. Он чрезмерно обогатил духовный потенциал США демократизмом и дерзостью, моральной стойкостью, жаждой борьбы и победы, жаждой вживаться и осваивать любой, самый сложный мир, в том числе и мир враждебный. Вовсе не случайно то, что именно в Голливуде так убедительно снимаются фильмы об освоении людьми полных опасностей инопланетных миров. Хотим мы это признать или нет, но Голливуду обязаны верой в творческую, созидательную силу духа человека не только американцы, но множество других жителей земли.

Могло бы такое иметь место, если бы о Диком Западе США снимали фильмы снобы и эстеты культурных столиц Восточного побережья? Очевидно, что нет!

Голливуд, помимо прочего, сыграл свою важную роль в политическом развитии Соединённых Штатов, превратив Нью–Йорк и Вашингтон в некие срединные города европейской цивилизации. Ибо в сознании множества людей он предстаёт крайне западной, приграничной культурной столицей этой цивилизации, уравновешивая культурное влияние центров Европы, превращая их как бы в окружение американских экономической и политической столиц Восточного побережья.

У нас положение дел совсем иное. Интеллигенция и чиновничество Москвы и Ленинграда, столичных городов других европейских республик навязывают стране своё видение культурных и духовных ценностей, свои интересы, отравляя нашу духовную атмосферу полуфеодальной сонливостью, проблемами карьеризма, болезненными самокопаниями и испугом перед технологическими свершениями современной цивилизации. Наша культура не только не помогает стране в острейших проблемах цивилизационного освоения Сибири, в мобилизации общества на прорыв к новому уровню технологического развития страны, который необходим, в том числе, ускоренному подъёму экономики Сибири, но и прямо мешает этому освоению. Она искусственно вымучивает из себя восторженный энтузиазм, сляпанный по заказу правительства, который развращает общественную мораль цинизмомнас положение дел совсем иное. Интеллигенция и чиновничество Москвы и Ленинграда, столичных городов других европейских республик навязывают стране своё видение культурных и духовных ценностей, свои интересы, отравляя нашу духовную атмосферу полуфеодальной сонливостью, проблемами карьеризма, болезненными самокопаниями и испугом перед технологическими свершениями современной цивилизации. Наша культура не только не помогает стране в острейших проблемах цивилизационного освоения Сибири, в мобилизации общества на прорыв к новому уровню технологического развития страны, который необходим, в том числе, ускоренному подъёму экономики Сибири, но и прямо мешает этому освоению. Она искусственно вымучивает из себя восторженный энтузиазм, сляпанный по заказу правительства, который развращает общественную мораль цинизмом "варяжских" набегов по ту сторону Урала. варяжских"набегов по ту сторону Урала.

Нельзя не учитывать и исторические традиции духовной и политической культуры европейской части России, насквозь пропитанной пережитками феодализма с его замкнутой паразитарностью привилегированных кланов и добровольным рабством низов. Тогда как Сибирь никогда не знала феодализма, крепостничества, в самой почве отрицает этот исторический период, не приемлет его. Северные американцы романтикой Дикого Запада, развиваемой изнутри этого региона, помогали своей стране вырываться из болота пережитков европейского феодализма, который переносился из Старого Света с потоками иммигрантов. У нас же романтика освоения направляется из Москвы, она носит заказной характер, а потому явно зависит от политической конъюнктуры, эксплуатирующей сибирский фактор в целях усиления исключительно столичной власти, — власти чиновничьего центра государства.

Сложно сказать, сколько ещё сибиряки будут терпеть подобное отношение к своему мировосприятию, — но можно не сомневаться, что не слишком долго. Москва в своих политических целях всё больше зависит от экономического потенциала, от сырья Сибири, а рост образованности молодёжи предопределяет рост регионального политического самосознания. Вместо того чтобы доводить этот процесс до роста массовой неприязни Сибири и Дальнего Востока к европейской части страны, но главное — к Москве, следовало бы дать толчок становлению за Уралом мощного культурного центра, не стесняясь брать пример с Голливуда в США.

июнь 1986г.

От Великого Болота к Западно–Сибирскому ТПК

Тюмень на днях отпраздновала рождение полумиллионного жителя. Она стала десятым и самым северным из настолько крупных городов за Уралом, или вернее сказать Каменным Поясом, разбросанных от его восточных предгорий и до Тихого океана!

Есть нечто мистическое в цифре десять. Особенно тогда, когда крупный полумиллионный город вырос так быстро среди крупнейшего болота на нашей планете, из‑за которого историческое движение русского народа на Восток приняло своеобразный характер, качественно отличный от того, как им обживался Каменный Пояс. В известном смысле, несколько веков до построения Транссиба Западная Сибирь из‑за этого Великого Болота играла ту же роль в судьбе России, какую Атлантический океан играл в судьбе Западной Европы, отделяя от неё Северную Америку.

Алтай, долины у Енисея, Прибайкалье, — вот куда русский человек устремлялся с семнадцатого столетия и где селился, пускал корни, строил остроги и города. Вот где он с обустройством мест поселений приобретал особый сибирский тип характера, особое мировосприятие, которому было свойственно ощущение, с одной стороны, значительной оторванности от европейской Руси и, с другой стороны, стремление сохранить подлинный дух этой Руси. Вот где он развивал сибирскую самобытность в языке, в культуре, в хозяйственных интересах, которым только отсутствие широкого торгового взаимодействия с государствами Северо–восточной Азии, полная экономическая зависимость от Москвы не позволили выделиться в самостоятельное государственно–политическое образование. Веками, вплоть до 80–х годов нашего столетия, сравнимые с континентом Восточная Сибирь и Дальний Восток были привязаны к европейской части России, как на живую нитку, только сибирским трактом, позже Транссибом, отделённые от неё необжитым и малопривлекательным Великим Болотом. И это во многом определило трагические черты истории страны в ХХ столетии, когда от способности индустриально освоить Сибирь зависело, останется ли она в единой российской государственности или нет, и выживет ли сама эта государственность.

Действительно, какая выгода в прежние столетия могла привлечь в гигантском болоте крестьян–первопроходцев, купцов, промышленных предпринимателей, государственных деятелей? Оно, это замерзающее на зиму болото, казалось, обречено было оставаться почти безлюдным, представлять собой белое пятно на карте экономики и политики, и только мешать приоритетным целям государственной власти, связанным с созданием единого экономического рынка страны и единого национально–политического организма на всей территории России.