Леонид Млечин - Брежнев. Разочарование России

• Название: Брежнев. Разочарование России
• Автор: Леонид Млечин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-459-00881-4

Как бы ни ругали бузотера и реформатора Хрущева, статистика неопровержимо доказывает: десять лет, когда страной управлял Хрущев, были лучшими в советской истории. После его смещения у многих оставались еще надежды на лучшую жизнь, связанные с новым генсеком Леонидом Ильичем Брежневым. Однако политика Брежнева, постепенно устранившего от управления страной всех своих конкурентов, состояла в том, чтобы ничего не менять! Огражденный от реальной жизни партийным аппаратом, цензурой, системой госбезопасности Брежнев за восемнадцать лет своего правления окончательно загнал страну в тупик, безболезненно выбраться из которого было уже невозможно.

Новая книга Леонида Млечина о том, как Брежнев шел к власти, как выстраивал систему управления, как расцветали при нем пышным цветом органы государственной безопасности, и о том, как вместе с первым человеком в государстве постепенно дряхлел и приближался к гибели Советский Союз.

---

Совхозам и колхозам приходилось дочиста выгребать собственные закрома, чтобы обеспечить план сдачи зерна государству, а затем втридорога покупать концентрированные корма для содержания скота. Но директора и председатели хозяйств знали, что в случае бескормицы денежная дотация государства им обеспечена, а понадобится — выпросят для них то же самое зерно для комбикормов у того же государства, которому его сдали».

Что касается наград, то друзьям Леонид Ильич лишней звезды не жалел.

12 января 1982 года отмечалось семидесятилетие Кунаева. Утром пришла телеграмма Черненко с поздравлением и новостью: первый секретарь ЦК компартии Казахстана награжден орденом Октябрьской революции. Кунаеву награда не понравилась — мелковата. Торжества были отложены, желавших поздравить юбиляра попросили зайти попозже. Динмухамед Ахмедович переговорил с Леонидом Ильичом. Торжества начались вечером, когда из Москвы пришло сообщение: Кунаев — единственный из руководителей республик — стал трижды Героем Социалистического Труда…

Благодаря Брежневу во второй половине шестидесятых сельское хозяйство получило на треть больше денег, чем в предыдущую пятилетку[1], но к началу семидесятых ситуация вновь ухудшилась и в стране уменьшилось потребление продовольствия. Аграрная отрасль все еще сильно зависела от погоды. Неблагоприятные климатические условия в конце шестидесятых — начале семидесятых привели на территории Российской Федерации к резкому сокращению поголовья крупного рогатого скота. Из-за суровых зим гибли озимые. Сельское хозяйство не развивалось. Но Брежнев был убежден, что все дело в деньгах. Колхозам списывали задолженность, предоставлялись ссуды и долгосрочные кредиты. Однако количество убыточных хозяйств постоянно увеличивалось.

Постепенно Брежнев стал физически сдавать, да и понял, что улучшить ситуацию в сельском хозяйстве никак не получается. И ему советовали: зачем же вам, Леонид Ильич, в такой ситуации повторять, что именно вы курируете сельское хозяйство? Конечно, генеральный секретарь за все отвечает. Но стоит ли брать на себя прямую ответственность за такую сложную отрасль?

И Брежнев перестал об этом говорить. Это изменило положение секретаря по сельскому хозяйству. Прежде Федор Давыдович Кулаков находился в выгодном положении, за все отвечает генеральный, а он ему помогает. Теперь он сам стал отвечать за ситуацию в сельском хозяйстве, Брежнев с него спрашивал, критиковал, иногда жестко.

Кулакову приходилось трудно. Он, что называется, головой отвечал за поставки хлеба.

Первый секретарь Херсонского обкома Иван Алексеевич Мозговой рассказывал, как получил срочную телеграмму с требованием немедленно приехать в Москву к Кулакову. Секретарь ЦК КПСС показал Мозговому письмо, в котором говорилось, что на Херсонщине хлеб собран, но государству почему-то не сдан. Мозговой объяснил, что в области не хватает транспорта, поэтому решено: сначала собрать весь хлеб, а потом его сдать.

Кулаков выслушал его внимательно и аргументы принял, но в конце разговора сказал:

— Я беседовал с Щербицким, он просил, чтобы завтра вы были у него.

Утром Мозгового заслушали на политбюро ЦК Украины. Щербицкий распорядился:

— Хлеб сдавать быстрее.

Повернувшись к секретарю ЦК по сельскому хозяйству Николаю Михайловичу Борисенко, Щербицкий весело спросил:

— А что было бы с Мозговым в такой ситуации в тридцать седьмом?

И Борисенко так же весело, без слов изобразил пальцами решетку…

Управлять агропромышленным комплексом было крайне непросто еще и потому, что там Леонид Ильич поставил своих людей. Министр мелиорации и водного хозяйства Николай Федорович Васильев работал в Днепропетровской области и был связан с днепропетровским окружением Брежнева. Министр машиностроения для животноводства и кормопроизводства Константин Никитович Беляк был женат на сестре Брежнева Виктории Петровне. Министр сельского хозяйства Валентин Карпович Месяц имел широкие связи в партийном аппарате.

Кулакову приходилось трудно. Но настоящая его беда, говорят люди, которые хорошо знали Кулакова, состояла в том, что он сильно пил. По существу он был болен. Его пытались лечить, но ничего не вышло.

Георг Мясников:

«4 июня. Приехал Ф. Д. Кулаков… Прием. Бухой Валера (сын Кулакова) и его непонятный тост. Тост Ф. Д. Кулакова о Брежневе: “Это необыкновенный человек. Первый вопрос после съезда — о сельском хозяйстве”…

5 июня. Совещание актива. Кулаков выступал долго. Хорошо владеет материалами о положении дел в сельском хозяйстве страны. Много критиковал нас за недостатки и в полеводстве, и в животноводстве. Когда все закончилось, мигом накрыли столы и разлили. Пошли тосты один за другим. Ф. Д. опять говорил о “необыкновенном человеке”…

8 июня. Жаркий день. К одиннадцати часам в Лопуховке собралась вся пензенская “знать” с женами. Ф. Д. еще не появлялся, говорят, что он плохо спал ночь, вставал, ходил, не выспался… Засели играть в домино. “Козел” стал привилегией приезжающего начальства. Потом подсел Ф. Д. Опять все сели за стол…

Вдруг вспыхнул злой разговор. Кулаков стал критиковать Льва за плохие показатели по всем секторам экономики (общественному и личному) в той пятилетке. Влез я, пытаясь как-то перевести разговор. Искал компромисс:

— Если мы выглядим плохо по всем показателям личного сектора, то Саратов не только по личному, но и по общественному не выполнил, а ему орден дали.

— Дураки, что дали. Дуракам всегда дают.

Влезла Вера (жена Мясникова):

— Вы их критикует, а посмотрели бы, сколько они мотаются!

Вцепилась здорово! Дело обострилось.

— А, меня не понимают! Поехали, мне здесь делать нечего.

Лев пытался успокоить. Кое-как все улеглось, еще выпили. Но осадок остался. На предельной скорости поехали в Пензу, едва успели к отходу поезда. Масса народа. Валера (сын Ф. Д. Кулакова) опять бухой…

7 июня. Настроение хреновое. Просто поганое! Как можно одним пьяным шагом все испортить, отравить настроение всем и себе, породить столько переживаний? Не хочу думать, что там все так и все такие. Просто скорее всего голова закружилась от высоты положения, неожиданности возвышения, при старых подспудных привычках, да еще рожденных здесь, на пензенской земле, при сознании, что дозволено, и понимании или, вернее, самомнении, что уже почти божество, а не простой смертный. Все это, подогретое излишними дозами спиртного, вдруг вылилось наружу и брызнуло гноем из этого нарыва.

Зашел пораньше ко Льву. Обсуждать не хочется, мерзко. Он бросил одну фразу. Чего не бывает от излишнего спиртного! Все это пустяки. Дождя нет, вот это плохо…»

В феврале 1978 года Кулакову исполнилось шестьдесят лет. По случаю юбилея присвоили звание Героя Социалистического Труда. В те годы ходили слухи, будто Кулакова прочат в наследники Брежнева. Но верили им те, кто плохо знал расстановку сил в политбюро. Позиции Федора Давыдовича не были такими уж сильными. Напротив, его постепенно стали оттеснять от власти. В июле 1978 года собрался пленум ЦК по сельскому хозяйству. Но председателем комиссии по подготовке пленума назначили не Кулакова, что было бы вполне логично — он секретарь ЦК по селу, а главу правительства Алексея Николаевича Косыгина, которого обычно отстраняли от сельских дел.

Пленум закончился 4 июля, никаких важных решений не приняли. На следующий день, 5 июля, вспоминает Горбачев, супруги Кулаковы отмечали сорокалетие свадьбы. Горбачевы тоже были приглашены. Каждый из присутствовавших должен был произнести тост, бокал обязательно осушали до дна. Федор Давыдович был крупным мужчиной, чувствовал себя здоровым человеком и считал, что может крепко выпить. Но у него всегда было розовое лицо хронического гипертоника. А еще в 1968 году Кулакову сделали серьезную хирургическую операцию по поводу рака — удалили часть желудка. Ему, конечно, следовало ограничивать себя. Но, когда садился за стол, остановиться не мог… Через несколько дней после юбилея его не стало.

17 июля 1978 года Георг Мясников записал в дневнике:

«Только пришел к себе, Лев звонит: хреновая весть — умер Ф. Д. Кулаков. Как обухом по голове… При мне Лев говорил с Евдокией Федоровной. Ф. Д. чувствовал себя хорошо все время. Около семи вечера — озноб, температура. Около одиннадцати попросил поесть. Дали бутерброд и стакан чая. Лег спать, просил разбудить в семь. Пришли будить в семь, а он мертв. Позже патологоанатомы установили тромб. Может, замотал пленум ЦК и какие-то переживания в связи с этим…»

На следующий день новая запись:

«Мучает смерть Ф. Д. Кулакова. Какой-то нехороший фон (стали отодвигать, сидел не в том ряду). Может, и тромб, но нервное напряжение сильнее. Что-то случилось наверху. Сегодня прощание с ним. Ни Брежнева, ни Суслова, ни Косыгина не было. Они не сочли нужным прилететь проститься. Радио и телевидение просто передали сообщение, но ни на один тон не сбавили обычности передач. Траура нет.